Андрей Паршев - Почему Россия не Америка
Если «экспортеры» добьются абсолютной политической власти в обществе, то они почти полностью сократят перечисление валюты в страну, оплачивая только поддержание в рабочем состоянии сырьевых производств и их оборону. Так, после сокращения населения в заполярном Норильске он вполне может работать несколько десятков лет в «автономном режиме». В военном отношении он будет почти недосягаем для слабого правительства центральной России.
Как ни удивительно, «новые русские» прорабатывают и разные варианты сохранения доступа к сибирским нефти и газу даже в случае полного развала страны. Так, чувствуется какая-то возня по консолидации «синего пояса» из северных областей и республик, голосующих традиционно за реформаторов, и, что самое главное, составляющих непрерывный регион, протянувшийся от Тюмени до Балтики.
По сути дела, объективно они заинтересованы в существовании только их самих и персонала, обслуживающего экспортные отрасли — те самые 15 миллионов человек. Но смогут ли они и дальше эксплуатировать природные ресурсы? Нет. Углубляющийся кризис в стране неизбежно приведет к развалу инфраструктуры — транспорта, электроснабжения, без чего экспорт из такой страны, как наша, невозможен.
Тем более что и сам класс подвергается сейчас чрезвычайно быстрому разложению. «Лукойл» себе на 48 лет месторождений оттяпал — а у остальных-то поменьше! Довольны ли обделенные?
Даже нефте-газоэкспортеры — это не единая группа, что объясняется спецификой отраслей. Газоэкспорт возможен только на базе крупных комплексов, объединяющих добывающие, обрабатывающие и транспортные предприятия. Структура его — та же, что в советские времена. Спрос на газ в мире несколько падает, падают и цены. Падает добыча, и привлекать к освоению новых месторождений иностранные инвестиции не удается, да и не удастся. Газпром даже на Ямале все делает сам. В общем, все как раньше. Лучше ли организовано это дело сейчас, чем в СССР? Да ничуть. Не лучше и не хуже. Но и состояние отрасли не слишком ухудшилось, и запасы остались, поэтому газовики будут жить и работать как раньше. Надо сказать, что и политики, базирующиеся на газе производят на многих впечатление солидности и профессионализма.
А вот вывозить нефть и нефтепродукты можно хоть трехлитровыми банками, поэтому нефтеэкспортеров, мелких и крупных, расплодилось много (абсолютно идентичны с нефтеэкспортерами и экспортеры цветных металлов). Общеизвестно, что зачастую это буквально бандиты, что и объясняет своеобразный стиль политиков «Правого дела» — мелкий экспортер — их социальная база, а крупный — финансовая.
Несмотря на падение мировых цен на нефть, вывоз нефтепродуктов вполне может быть выгоден из-за падения рубля. Для иностранцев наши низкие внутренние цены, да еще и дотируемые из госбюджета — это тьфу. При наличии частной торговли бензин будет выгодно вывозить прямо с автозаправочных станций, и внутренние потребители останутся без нефтепродуктов. Ведь если способны что-то продавать лишь производители нефтепродуктов, то чем будут платить потребители? Они-то в условиях мирового рынка ничего заработать не могут! Но нефтеэкспортеры уже практически исчерпали возможности страны. Инфраструктура добывающих отраслей сильно изношена. С 90-го года уже произошло падение нефтедобычи вдвое, с 512 до 260-300 млн. тонн к 1998 году, и падение продолжается.
Ведь посмотрите, что получается с выручкой за нефть. Средняя себестоимость барреля нефти в мире — 4-5 доллара, а в нашей стране — 13-15 долларов. Конечно, наша себестоимость колеблется в зависимости от курса доллара, так как траты внутри страны производятся в рублях, но и валютная составляющая в затратах имеется. Поэтому при мировой цене в 18 долларов за баррель (как в 1997 году) наша нефть давала 4 доллара прибыли за баррель, а при мировой цене 8 долларов (как весной 1998 года) — 6 долларов убытка. И даже при цене 11 долларов (как весной 1999 года) добыча нефти была скорее убыточна. А продавать приходится даже при низкой цене: ведь объемы продаваемой нефти определяются, как правило, заранее, но цена используется мировая на момент продажи. При ежегодных объемах экспорта примерно 130 миллионов тонн (1 тонна нашей нефти соответствует 7,3 барреля) мы экспортируем примерно 950 баррелей. Значит, в 1998 году мы получили от продажи нефти... что-то между 4 миллиардами прибыли и 4 миллиардами убытков. Грубо говоря, ноль. Ситуация бредовая, но еще бредовей она выглядит, если попытаться выяснить, кто же такие «мы», которые ничего не получили. Какие-никакие, но миллиарды долларов за нефть выплачиваются, но получают их без всяких задержек экспортеры. А вот затраты на добычу и транспортировку нефти часто не оплачиваются вовремя. И нефтяники не вовремя получают зарплату, и обслуга нефтепроводов, и за электроэнергию выплаты производятся не всегда своевременно. И в госбюджет выплаты не идут. Это понятно — что они, дураки — за просто так выручку отдавать.
Причем ситуация с электроэнергией особенно вопиюща: как уже говорилось, производство электроэнергии у нас государственное, и его отпускная цена ниже мировой в несколько раз. То есть государство — все мы — дотирует добычу и перекачку нефти, и дотация эта в конце концов оборачивается долларами в чемоданах нефтеэкспортеров, а не рублями в кармане рабочих и инженеров.
Кроме нефти и газа крупные статьи экспорта — металлы, аммиак и мороженая рыба. Экспорту черных металлов настает конец. Сталепромышленники США потребовали от Конгресса ввести преграды на пути российских рельсов и стального листа, и объем экспорта упал или вот-вот упадет раза в четыре. Да и в мире кризис — спрос на металл, как и на нефть, падает. Спрос на продукцию экологически вредных производств (аммиака), видимо, пока падать не будет. А наш когда-то океанский рыболовный флот, растащенный по кораблику, доживает последние дни, без баз и ремонта.
Вот вам и эпилог. Но это еще не эпилог книги! Александр Зиновьев уверен, что нынешний строй установился надолго. А так ли? Несмотря на его 77 лет, и он еще, возможно, увидит конец этого строя. А эпилог книги немного дальше.
Средний класс
Но что будет с другими социальными группами, где есть свои «новые русские», или считающие себя таковыми? Своего производства нет, и импорта купить будет не на что. Разве у них тот же интерес, что у экспортеров сырья? Даже те СМИ, которые обслуживали экспортеров идеологически, теперь надеются только на льготы от госбюджета, то есть они тоже относятся не то ко второй, не то к третьей социальной группе. Как оказалось, даже банкиры не входят в число «незаменимых». Счета нефтяных компаний ведутся сейчас в иностранных банках.
Так что те, кто не собирается уехать за границу, не заинтересованы в исчезновении ни бюджета, ни населения. Многие, даже зажиточные люди бывавшие за границей, знают, что наших «новых русских» там не ждут. Здесь им шел постоянный приток средств, а там где взять? Там привычные «новым русским» методы «зарабатывания» денег немедленно приведут к отсидке и высылке в Россию.
Приходные статьи бюджета сейчас — только то, что выделяют экспортеры, прямо или опосредованно, а также займы. Займов больше не будет, а экспортеры стремятся сократить отчисления в бюджет, да и объективно они будут только сокращаться. Так что чиновничество вообще, и честное, и даже коррумпированное, кровно заинтересовано в наполнении бюджета. Как и их окружение, в том числе даже «свои» банки. «Крутить» бюджетные деньги хорошо, когда они есть, а их-то как раз и нет.
Тот «средний класс», который занимается удовлетворением потребностей всего населения страны — торговцы, мелкие и крупные, челноки, служба быта, мелкие банкиры, клерки, журналисты и т. п. противоположны ли их интересы интересам других социальных слоев? Конечно, они больше ориентированы на первую группу, чем на население в целом — ведь население нищее.
В какой-то степени противоположны, ну и что?
На фондовой бирже Уолл-стрита действуют две группы торговцев акциями — «быки» и «медведи». Одни ориентируются на подъем курса акций, другие — на падение. Их интересы противоположны, но не антагонистичны. Ни те, ни другие не заинтересованы в закрытии биржи.
Конечно, чем больше торговцы забирают денег у покупателей, тем им лучше, а покупателям хуже, то есть их интересы противоположны. Но в полном исчезновении населения торговцы не заинтересованы, и население не хотело бы исчезновения торговли.
И среди торгашей есть экспортеры и импортеры, а есть и не выходящие за пределы внутреннего рынка, и в наших условиях их интересы сильно отличаются. Объем импорта у нас в стране жестко ограничен. Очевидно, что на импорт идет та часть валюты, получаемой от экспорта, которая остается после уплаты внешних долгов. Выплаты по долгам растут в геометрической прогрессии, а приход валюты снижается из-за упадка экспорта. Он становится чисто сырьевым, и сырья все меньше. Вот поэтому условия для импортеров товаров народного потребления все ухудшаются, их экологическая ниша сужается. За рубли-то нам никто ничего поставлять не собирается, им валюту подавай. «Внутренние» торгаши вполне могут перестроиться в условиях отсутствия импорта-экспорта, а вот «внешним» это будет нелегко.
