Андрей Паршев - Когда началась и когда закончилась Вторая мировая
В начале июля 11-я пехотная дивизия правительственных войск внезапным ударом разгромила части ДАТ, укрепившиеся в горах простирающихся вдоль греко-югославской границы. Эта операция началась 4 июля, продолжалась пять дней и завершилась захватом вершины Каймакчелана — ключевой позиции в обороне всего горного массива.
10 июля, спустя пару дней после изоляции греческих партизан от соседней страны, И. Б. Тито заявил о решении закрыть границу с Грецией, имея в виду прекращение поддержки ДАТ. В справке дипломата А. Зубова о югославо-греческих отношениях заявление Тито расценивалось как «логическое завершение предательской политики югославских руководителей в греческом вопросе»180 . Далее Зубов подчеркивал, что граница полностью закрыта для греческих патриотов, но она остается «открытой, как и прежде, для предателей греческого народа, которые, действуя в союзе с югославскими властями и англо-американскими империалистами, вносят разложение в ряды демократических войск»181
До конца июля противник продолжал, открыто стягивать войска в район Вици — Грамос. 18 июля разведка ДАГ установила, что в города Цотили и Неаполи, находящиеся восточнее Грамоса, прибыли части 9-й пехотной дивизии правительственных войск. 22 июля колонна противника в составе 150 машин проследовала из г. Коницы к мосту Страциани, т. е. в обход партизанских позиций на Грамосе. По свидетельству генерала Д. Зафиропулоса цель этих демонстративных действий, состояла втом, чтобы «улучшить рубежи атаки для предстоящего генерального наступления, сковать силы ДАГ в Грамосе, помешать их переброски в Вици и, наконец, создать впечатление, что генеральное наступление начнется сначала в Грамосе, а затем в Вици»182.
Попытка правительственных войск дезориентировать партизан блестяще удалась. 22 июля командование ДАТ, основываясь на данных разведки, изменило свое первоначальное мнение о направлении главного удара. Захариадис заявил, что «монархо-фашистские военные руководители решили начать великую битву этого года с Грамоса» и уверенно добавил: «Грамос в этом году станет их могилой»183.
2—3 августа в восточной части Грамоса 9-я дивизия правительственных войск провела разведку боем. 4 августа противник нанес удар, главными силами дивизии, стремясь овладеть высотами Папули, Загари и Царно, расположенными между Вици и Грамосом. Особенно ожесточенные бои велись за высоту Царно, являвшуюся центром партизанской обороны. Ночью 6 августа 1-я рота 108-й бригады ДАТ под командованием капитана Марантидиса в рукопашном бою отбросила противника от подступов к высоте. К 8 августа бои на этом направлении прекратились.
Наступление в восточной части Грамоса, окончательно убедило командование ДАТ в том, что правительственные войска наносят главный удар именно здесь. Внимание, к обороне Вици было ослаблено, чем немедленно воспользовался противник.
К этому времени против Вици была сосредоточена мощная группировка правительственных войск: 2-я, 3-я, 9-я (переброшенная из Грамоса), 10-я, 11-я пехотные дивизии, 6 батальонов национальной гвардии, 12 артиллерийских полков, танковые части и авиация, насчитывающая почти 90 самолетов.
Утром 10 августа противник нанес внезапный удар. После длительной артподготовки и массированной бомбардировки района Вици правительственные войска перешли в наступление. 11-я пехотная дивизия и отряды ЛОК, совершив обходной маневр, атаковали партизан с тыла вблизи селения Павлос Мелас. Эта атака застала ДАТ врасплох, поставив под угрозу всю оборону горного массива. При этом правда, положение самой 11-й дивизии и отрядов ЛОК было крайне неустойчивым, но от неминуемого разгрома их спасла лишь растерянность и бездействие партизанского командования.
11 августа в ходе упорных боев продвижение противника на ряде направлений было остановлено. Однако 12 августа положение ДАТ вновь ухудшилось. Вечером этого дня самолеты правительственных войск произвели демонстративную высадку «десанта», сбросив в тылу партизан в районе деревень Ватохори и Антартико чучела парашютистов. Крупный «десант» противника в глубоком тылу усилил растерянность командования ДАТ. Воспользовавшись этим, противник ввел в бой вторые эшелоны, усилив натиск. Это привело к тому, что части ДАТ 13—14 августа начали оставлять свои позиции и с боем отходить к Грамосу, ставшему теперь последним оплотом обороны.
Отход партизан из района Вици оказал негативное воздействие на защитников Грамоса, подорвав их уверенность в победе. Положение еще больше ухудшилось, когда в Грамосе появились части ДАТ, деморализованные поражением.
24 августа правительственные войска начали операцию против Грамоса. Наступление велось по всему фронту, однако, главные силы противника продвигались вдоль греко-албанской границы с целью не допустить перехода ее партизанами. Для командования ДАГ продвижение крупных частей неприятеля в пограничной зоне вновь оказалось полной неожиданностью. 28 августа Н. Захариадис, отчетливо понимая, что при дальнейшем сопротивлении партизаны будут окружены и уничтожены, отдал приказ о переходе границы и эвакуации в Албанию. В течение 28—30 августа части ДАГ с боями ушли на территорию соседней страны. Поражение греческой революции стало свершившимся фактом. Для 57 тыс. человек — бойцов ДАГ и членов их семей началась жизнь в эмиграции на территории Албании, Болгарии и Югославии. Около 20 тыс. грековполитэмигрантов нашли приют в советском Узбекистане. Бывшие бойцы ДАГ и члены их семей разместились в 13 городках в районе Ташкента и 2 в районе Чирчика.
Дальнейшая судьба руководителя КПГ, командующего ДАГ Никоса Захариадиса сложилась трагически. В 1950 году он был принят Сталиным. Во время беседы Иосиф Виссарионович спросил лидера греческих коммунистов о причинах поражения партизан. Захариадис назвал три причины: предательство Тито, закрывшего границу с Грецией, недостаточная помощь со стороны СССР и ошибки самих греков. Сталин ответил, что это временное поражение, что греческие коммунисты победят и достаточно скоро.
Стоит заметить, что слова Сталина о скорой победе греческих коммунистов, были сказаны не просто так, в утешение. Известно, что из эмигрировавших в СССР греков 500 человек сразу же направили на учебу в военные училища и академии. Этот факт, по мнению современного греческого историка А. Парниса, мог значить только одно: Сталин тайно готовил армию для вторжения в Грецию. За подобную версию, говорят и многочисленные проекты Захариадиса, направляемые им в ЦК ВКП(б), и в которых содержались различные варианты вторжения, начиная от морского десанта до воздушной высадки интернациональных бригад.
Однако Сталина вскоре не стало. После его смерти в политике подули другие ветры. В новых условиях политическая фигура Захариадиса выглядела несколько одиозно. К тому же в самой КПГ начались серьезные внутрипартийные раздоры по поводу смены лидера. Дошло до того, что в сентябре 1955 года в Ташкенте произошли уличные столкновения между греческими эмигрантами, разделившихся на сторонников и противников Захариадиса. В результате массовой драки пострадали десятки человек. В 1956 году на pII пленуме ЦК КПГ Захариадиса сняли с поста Генсека «за ошибки», назвав его борьбу с империализмом предательством (существует версия, что причиной снятия стало тайное предложение греческих судовладельцев советской стороне о постройке 200 судов в обмен на смещение Захариадиса). На этом же пленуме его исключили из радов КПГ.
Отстраненный от дел Захариадис, под выдуманным предлогом, был убран из Москвы. Он поселился в городе Боровичи Новгородской области под именем Николаев Николай Николаевич. Через семь лет, в 1962 году, Захариадис отчетливо понял, что временное «заточение», обернулось для него бессрочным. «Меня обманул ЦК КПСС», — скажет он позже. В мае того же года Николаев-Захариадис приехал в Москву, пришел в греческое посольство и потребовал выдать визу в Грецию, где он был заочно приговорен к смертной казни. Ему напомнили о приговоре. «Я готов отвечать перед судом», — ответил Захариадис. Однако получил отказ.
Поступок экс-лидера КПГ стал предметом разбирательства на одном из совещаний ЦК КПСС. На нем Н. С. Хрущев внезапно предложил отпустить Захариадиса на все четыре стороны, чтобы не нагнетал обстановку. Однако довод М. А. Суслова вернул Хрущева с небес на землю. «Ну да, такого только отпусти, он там какое-нибудь восстание устроит, а нам потом расхлебывай», — заявил Михаил Андреевич.
И Захариадиса отправили в далекий Сургут, где он находился под постоянным наблюдением. Но «Неистовый Никос продолжал бунтовать, добиваясь возвращения в Грецию и реабилитации своего честного имени перед партией.
На бунт Захариадиса ЦК КПСС отвечал издевательствами. Ему запрещали встречаться с сыновьями Иосифом, Киро и дочерью Ольгой, проживающими в Советском Союзе. Со своей женой Рулой, он не желал встречаться сам, поскольку считал, что она политически предала его, проголосовав «за» во время пленума 1956 года. Не пускали к нему в Сургут и оставшихся верными соратников по КПГ.
