Федор Раззаков - Как обуздать еврейство. Все тайны сталинского закулисья
Крючков после этой трагедии с трудом приходил в себя. Его друзья, боясь за него, неотступно были с ним рядом. Постепенно боль утихла, а через два года после этого актёр встретил свою последнюю любовь — на съёмках фильма «Капроновые сети» в 1962 году он познакомился с 32-летней ассистенткой режиссёра Лидией Николаевной. Вот что она вспоминает об этом:
«Однажды во время обеда он пригласил меня сесть к нему за столик. Я ответила, что мне некогда, потому что много работы. Оказывается, нашлись доброжелатели, которые сказали Николаю Афанасьевичу, что я „занята“, и даже назвали фамилию мужчины из съёмочной группы. А Крючков сам был человеком прямым, откровенным и потому всем верил. Когда я об этом узнала, то объяснила, что его ввели в заблуждение.
Вскоре Николай уезжал на съёмки в Сочи и перед этим сказал, что я ему нравлюсь и он обязательно ко мне вернётся. Накануне своего отъезда он решил устроить застолье. Я считала, что это только повредит его здоровью. Но Николай настоял на своём, и я в знак протеста на застолье не пришла. Тогда Крючков разыскал меня и сказал: „Этот вопрос мы отрегулируем, дело в другом. Сделай так, чтобы, когда я вернулся, не было разговоров, ранящих мне душу“. Я ответила, что если он будет всё время со мной, то так и будет…
Он приехал, как обещал, устроил мне день рождения, сделал предложение и уехал обратно на съёмки. Перед ноябрьскими праздниками 62-го он возвращался в Москву из Сочи, а я — из Канева. Наши поезда расходились по расписанию на два часа. Он оказался дома раньше. Когда я приехала, Николай сразу позвонил и сказал: „Мы с тобой встречаемся завтра и больше никогда не расстаёмся“. Он предупредил, что, если я его обману, это будет его самым большим огорчением. По его словам, во мне он нашёл то, что искал…
Когда мы решили пожениться, только моей сестре не понравилось, что он старше меня на девятнадцать лет. А мама мне доверяла, считала меня достаточно серьёзным человеком. Брат просто любил Крючкова как актёра. При первой же встрече все они были им очарованы. Он излучал столько обаяния, что разница в возрасте абсолютно не чувствовалась…
Когда мы поженились, у него была однокомнатная квартира на первом этаже, у меня комната. Мы съехались…»
С Лидией Николаевной Крючков проживёт до конца своей жизни.
Отметим, что встреча с последней женой благотворно сказалась на здоровье Крючкова. У него была страшная язва двенадцатиперстной кишки, которая вызывала такие сильные боли, что у актёра из глаз лились слёзы. Ему казалось, что дни его на этом свете уже сочтены, поскольку на врачей надежды было мало (они с его болезнью не справлялись). Но, женившись в очередной раз, Крючков буквально ожил — боли хоть и не прекратились, но уже не были столь сильными.
Спустя несколько лет после того, как Крючков женился, он вновь стал отцом — на свет родилась девочка, которую назвали Эльвирой.
В 60–70-е годы Крючков продолжал сниматься в кино, был занят в нескольких спектаклях Театра-студии киноактёра. В 1965 году ему наконец было присвоено звание народного артиста СССР. Он был, что называется, «живой легендой» советского кино, и любой режиссёр почитал за честь для себя пригласить его хоть на маленькую, но роль в своей очередной картине. На многочисленных всесоюзных кинофестивалях Крючков был почётным членом жюри, часто представлял советское кино за рубежом.
С конца 60-х Крючков вернул себе утраченные было позиции в кинематографе, вновь стал сниматься в главных ролях. Только за четыре года (1969–1972) он снялся в четырёх таких фильмах (то есть по фильму в год). Среди них: «Далеко на Западе» (1969; полковник Иван Захаров), «Морской характер» (1970; Помпей Ефимович), «Большие перегоны» (1971; Касьян Кузьмич), «Адрес вашего дома» (1972; почётный шахтёр Панас Байда).
С середины 70-х Крючков, после небольшого перерыва, вновь вернулся к исполнению главных ролей. В те годы он записал на свой счёт следующие фильмы: «Горожане» (1976; таксист-ветеран Батя; после этого фильма Крючкова избрали почётным московским таксистом), «Когда наступает сентябрь» (1976; подполковник, бывший фронтовик), «72 градуса ниже нуля» (1977; Николай Гаврилович), «Ты иногда вспоминай» (1978; военный хирург Герасим Васильевич).
В 1980 году Н. Крючкову было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
В том же году на экраны страны вышел фильм, в котором Крючков хоть и не сыграл главную роль, а всего лишь эпизодическую, однако и её смело можно было записать в «золотой» актив актёра. Речь идёт о комедии «Осенний марафон» Георгия Данелия. В нём Крючков сыграл своего тёзку — Николая, который обитает в коммунальной квартире с молодой машинисткой Аллой, являющейся любовницей главного героя фильма Бузыкина.
По сюжету, дядя Коля (Крючков) относится к Алле как к дочери и поначалу радуется их взаимоотношениям с Бузыкиным. Но когда узнаёт, что тот обманывает девушку (является женатым человеком), жёстко гонит его прочь.
В первой половине 80-х Крючков сыграл свои последние главные роли в кинематографе. На его счету в период с 1981 по 1986 год были следующие фильмы: «Особо важное задание» (1981; Фёдор Семёнович Панченко), «Без году неделя» (1982; Василий Артемьевич Яруга), «Человек на полустанке» (1983; путевой обходчик Прохор Тимофеевич Афанасьев).
Последнюю в жизни главную роль Крючков сыграл в 1985 году в фильме режиссёра с «Мосфильма» Елены Михайловой. Именно она задумала снять продолжение фильма «Парень из нашего города» и рассказать о том, кем стали главные герои картины 40 лет спустя. Естественно, на центральные роли были приглашены всё те же Николай Крючков (Сергей Луконин) и Лидия Смирнова (Варя), только постаревшие на сорок лет. И хотя картина не повторила успеха предыдущего фильма, однако зрители встретили её тепло. Фильм назывался «Верую в любовь» и, по сути, был последним «вздохом» подлинного советского кинематографа перед своей кончиной.
О том, каким Крючков был в повседневной жизни, рассказывает его жена Л.Н. Крючкова: «Он всегда считал, что на рынок и обратно я должна ездить только на машине, а не на троллейбусе. Я могла пригласить кого-то помочь убраться в квартире, постирать бельё. Он всегда говорил, что если мне тяжело, то надо нанять кого-то. Всегда спрашивал, в чём я нуждаюсь. Однажды случился смешной эпизод. На вопрос Николая Афанасьевича, что мне требуется, я ответила, мол, об этом я его не попрошу. Он: „Почему?“ — „Да хлеб мне нужен“. Он: „Принесу“. Я удивилась: „Что ж, ты в булочную пойдёшь?“ Муж: „Почему? Я сейчас приду в театр, любого молодого актёра попрошу, и он мне хоть десять батонов принесёт“.
По магазинам он не ходил. Когда заказы бывали, всегда приносил. Холодильник он не открыл ни разу, чайник ни разу не поставил. Но зато и не предъявлял никаких претензий. Если меня нет, то он подождёт, и на всё один ответ: „Не имеет значения“. Нет обеда — будет спокойно смотреть телевизор или читать газету — ждать меня…
Любимым хобби для него было дарить мне часы. Я обеспечила его часами всех своих родственников и подруг. Свои тоже менял без конца. Стоило кому-то сказать: „Какие у вас хорошие часы!“ — как он тут же снимал их с руки и протягивал собеседнику. Однажды подарил даже золотые часы с браслетом. Самые ценные подарки он всегда делал просто так, без всякого повода…
До меня личная жизнь у Николая Афанасьевича не складывалась. Трижды был женат и каждый раз — неудачно. А ведь ему немного было надо! Он просто хотел каждый раз возвращаться туда, откуда ушёл. Знать, что его ждут, что ничего не изменилось… Например, на банкетах он ничего не ел. Посидит немного, чаю попьёт — и быстрее домой. А дома сразу садился за стол и говорил: „Ну, мать, а теперь покушаем!“ Очень домашнюю пищу любил…»
Из всех детей Крючкова больше всего забот доставлял ему сын от брака с Аллой Парфаньяк — Николай (ещё у него был старший сын Борис от первой жены, с которой он расстался в самом начале 30-х). Николай стал в середине 60-х политическим диссидентом и, поссорившись на этой почве с матерью, жил отдельно (в 1962 году родители купили ему кооперативную квартиру). В феврале 1974 года, когда из страны выслали Солженицына, Николай написал гневное письмо Брежневу, после чего его упрятали в психушку. Правда, примерно через месяц отпустили, рассчитывая, что он возьмётся за ум. Но… Николай продолжал в том же духе. Летом 1974 года, перед самым приездом в Москву президента США Ричарда Никсона, Крючкова-младшего снова упекли в психушку, опасаясь, что он может учудить что-нибудь экстраординарное. В последующие годы сын Крючкова имел ещё несколько конфликтов с властями, и каждый раз эти инциденты стоили его родителям новых седых волос. Так, в 1989 году он в очередной раз отказался от гражданства СССР, за что его снова поставили на психиатрический учёт. Но три года спустя он всё же уехал в Германию.
Алла Парфаньяк рассказывала: «Сын Николай — моя беда и боль. Я не знаю, что с ним делать. Не хочется говорить, что с ним не всё в порядке, но он… очень странный. Я не раз говорила ему: „Коля, я дам тебе столько денег, сколько нужно. Несмотря на наши грошовые зарплаты, я выкручусь и помогу тебе“. Но он всегда говорит, что ему ничего не надо. Слава богу, я нашла пути, чтобы помогать его 22-летнему сыну (моему внуку Игорю), который остался в Германии. Подбрасываю время от времени денег. Но разве в этом дело? Не приведи Господь Бог кому-нибудь таких детей…»
