Николай Шавыкин - Тайны пропавших экспедиций
Сражение у Мидуэя
Бой у атолла Мидуэй отличается от боя в Коралловом море тем, что в нем (с японской стороны) принимали участие основные линейные силы флота. Правда, их участие ограничилось лишь самим фактом присутствия, да и то на значительном расстоянии от самого места боя. Этот бой, как и предыдущий, ограничился обменом ударов авиации с больших дистанций. Однако основной интерес к этому бою, по–видимому, заключается не в этом, а в последовательности решений, принимаемых адмиралом Нагумо перед и во время боя. Его решения, на первый взгляд правильные и логичные, привели в результате к поражению. В то же время несогласованность действий американской авиации привела к их победе. В этом бою основную роль сыграл «его величество случай».
Первая фаза войны — разгром американского флота в Пёрл- Харборе, занятие обширных территорий в Юго–Восточной Азии — была проведена Японией блестяще. Не понеся значительных потерь, она захватила огромные территории, источники сырья и продовольствия. Теперь стоял вопрос как охранять то, что захвачено? Для надежной обороны нужно было располагать передовыми опорными пунктами. Такими пунктами могли стать атолл Мидуэй в центре, Алеутские острова на севере и Соломоновы на юге. Базируясь на них, Япония могла перекрывать с них огромные пространства своей авиацией. Например, с атолла Мидуэй можно было легко контролировать воздушное пространство над Гавайскими островами.
Вот на этот небольшой атолл и направили японцы свой удар. Операция была назначена на 6 июня 1942 г. Японское командование оценило обстановку, учитывая, что американские авианосцы потоплены, повреждены или по крайней мере находятся далеко на юге, следующим образом: «Противник делает отчаянные попытки, чтобы задержать ослабление своих сил по мере того, как его линия внешней обороны рушится под нашими последовательными ударами, и угроза Индии, Австралии и Гавайским островам становится непосредственной… Последние 10 дней мая явились периодами… возобновления его активной деятельности… пристальное внимание противник обращает на австралийские районы… назрело время нанести удар по о. Мидуэй и Алеутским островам».
27 мая 1942 г. в западной части Внутреннего Японского моря у острова Хасира собрался практически весь японский флот. С начала войны не было случая, чтобы в одном месте наблюдалось такое сосредоточение боевых кораблей (это справедливо и для Европейского театра, не считая, разумеется, будущих десантных операций). Ввиду города Хиросима стояли на якорях 68 кораблей. Среди них 7 линкоров во главе с новым, мощным 68 000–тонным «Ямато» под флагом адмирала Ямамото. Кроме «Ямато», здесь находились «Нагато» и «Муцу» (1–я дивизия линкоров), «Исэ», «Хьюга», «Фусо» и «Ямасиро» (2–я дивизия линкоров). Линкоры были защищены противоторпедными сетями (урок, преподнесенный американцам в Пёрл–Харборе, был учтен и самими учителями). Крейсера и эсминцы располагались вокруг линкоров, готовые отразить любое нападение с воздуха. Это были крейсера «Китаками», «Ои» и «Сэндай» и 12 эсминцев, легкий авианосец «Дзуйхо» (в некоторых источниках, в частности у Футида, указывается, что это был легкий авианосец «Хосё») и группа транспортов снабжения.
К западу от главных сил находилось оккупационное соединение, предназначенное для занятия атолла Мидуэй. В него входили два линкора — «Конго» и «Хиэй», 6 тяжелых крейсеров (флагман — тяжелый крейсер «Атаго»), 2 легких крейсера, 12 эсминцев, тральщик и охотник за подводными лодками. Десант расположился на 16 транспортах. Соединению были приданы авиатранспорта, два из них несли по шесть сверхмалых подводных лодок.
К северу от этой армады находились корабли ударного соединения под командой адмирала Нагумо. В него входили 4 авианосца («Акаги» — флагман, «Кага», Сорю» и «Хирю»), 2 линкора («Харуна» и «Кирисима»), 2 тяжелых и 1 легкий крейсер, 16 эсминцев и 8 транспортов снабжения. Две завесы из подводных лодок в районе Мидуэй были развернуты заранее. Как видно из перечня, силы огромные, способные справиться с любым современным флотом.
Какие же силы им противопоставили американцы? Адмирал Нимиц знал о готовящейся атаке Мидуэя и постарался мобилизовать все наличные силы. Авианосцы «Хорнет» и «Энтерпрайз», прибывшие из южной части Тихого океана, едва успели принять топливо и запасы. Прибывший после боя в Коралловом море авианосец «Йорктаун» был сильно поврежден. Службы ремонта кораблей работали наперегонки со временем, и через 18 часов корабль был готов к выходу. В Тихом океане у американцев не было ни одного линейного корабля, способного по скорости совместно действовать вместе с авианосцами. Кое‑как отремонтированные остатки старых линкоров, поврежденных в Пёрл–Харборе, вышли из Сан–Франциско в море, но они так и не сумели подойти к месту боя ближе чем на 1000 миль. Малая скорость старых линкоров делала их скорее обузой, чем реальной силой, способной повлиять на результат боя. Все, чем располагал Нимиц, это 13 крейсеров и 30 эсминцев (не считая авианосцев). Кроме того, в его распоряжении были и подводные лодки. 5 крейсеров и 13 эсминцев были отправлены на север. Таким образом, в прикрытии 3 авианосцев остались всего 8 крейсеров и 17 эсминцев — немного, если сравнить с силами, собранными Японией.
27 мая в 8 часов на мачте «Акаги» был поднят сигнал: «Выход согласно плану». Прошло пять месяцев с того времени, как линейные корабли выходили в море в последний раз. Все это время они находились во Внутреннем Японском море, готовясь к решающему сражению с американским флотом. Команды, от матроса до адмирала, этих огромных кораблей считали, что мощь их орудий решит исход боя, и надеялись на победу. (Наверное, их можно поняты достаточно представить картину выхода в море огромных, более 200 м длиной, бронированных колоссов с мощной артиллерией, чтобы уверенность в победе вселилась в душу.) Ударное соединение адмирала Нагумо двинулось навстречу одному из крупнейших боев на море. Во главе колонны шли легкий крейсер «Нагара» и эсминцы, затем тяжелые крейсера, линкоры «Харуна» и «Кирисима» и, наконец, авианосцы «Акаги» и «Кага». Замыкала строй 2–я дивизия авианосцев под командованием контр–адмирала Ямагучи — «Хирю» и «Сорю».
Вслед за ними вышло соединение вторжения: линкоры «Хиэй» и «Конго», крейсера и транспорты под прикрытием самолетов и эсминцев. Последними вышли главные силы: 7 линкоров, крейсера и эсминцы. Их вел «Ямато». Прикрытие с воздуха обеспечивали самолеты с авианосца «Дзуйхо». Дальше события развивались следующим образом.
Ударное соединение приблизилось к Мидуэю. В 2 час. 45 мин. 4 июня все было готово к началу атаки, когда был отдан приказ: «Экипажам самолетов, назначенным в атаку, приготовиться!» Адмирал Нагумо так оценил сложившуюся ситуацию (свидетельство Футида, находящегося на «Акаги»):
«1. Флот противника, очевидно, подойдет к атоллу Мидуэй и завяжет бой в то время, когда начнется высадка десанта.
2. Заградительный воздушный дозор авиации с атолла Мидуэй будет гораздо сильнее к западу и югу от атолла, чем к северу и северо–западу.
3. Радиус действия патрульных самолетов противника составляет примерно 500 миль.
4. Противник еще не разгадал наших намерений и не обнаружил ударного соединения.
5. Ничто не говорит о том, что оперативное соединение противника находится поблизости.
6. Поэтому мы можем атаковать атолл Мидуэй, уничтожить базирующиеся там самолеты и оказать поддержку высадке десанта, затем развернуться, встретить приближающееся со стороны моря оперативное соединение противника и уничтожить его.
7. Возможные контратаки базовой авиации могут быть успешно отражены нашими истребителями–перехватчиками и огнем зенитных орудий».
Обращает на себя внимание возросшая уверенность (после многих удачных операций) по сравнению с той, какая была у Нагумо после налета на Пёрл–Харбор. Тогда он сомневался в удачном исходе повторного налета и отступил, хотя ему было известно о больших потерях у американцев в авиации. В этом случае, у Мидуэя, перед ним находились значительные силы базовой авиации, не говоря уже о возможном появлении в любой момент авианосцев противника, однако он был уверен в успехе. Все, в чем можно обвинить Нагумо перед налетом на Мидуэй, это в недостаточном внимании к разведке.
У японцев на ударном соединении авианосцев существовала практика, когда разведка вылетала с первой ударной волной самолетов. Эта практика оказалась достаточно порочной, так как при атаках Коломбо и Тринкомали надводные силы противника обнаруживались в тот момент, когда самолеты были далеко и бомбили базы. Авианосцы оказывались в опасности. Однако тогда все обошлось хорошо (для японцев). При нападении на Мидуэй Нагумо подстраховался, оставив на авианосцах вторую волну самолетов, готовых нанести удар по любым обнаруженным кораблям противника. Однако слабым местом в плане осталась разведка. Для проведения ее было выделено 7 самолетов, и только. Разведка была одноразовой, а этого было недостаточно. По–видимому, Нагумо хотел иметь как можно больше самолетов для удара по аэродромам Мидуэя и не выделил для разведки больше необходимого минимума. Один самолет–разведчик оказался неисправен и смог вылететь только через полчаса. Если бы он вылетел вовремя, он бы смог обнаружить американское ударное соединение (вот он, «его величество случай»). Вообще в японском флоте большее внимание уделялось ударным действиям, чем разведке. Это было характерно не только для авиации. Надводные корабли, например, эсминцы, были прекрасно подготовлены к ночным торпедным и артиллерийским атакам, но неохотно выполняли задания по противолодочной обороне и эскортированию транспортов (слово «неохотно», естественно, относится к командованию эсминцев).
