Шкала жизненных ценностей - Герман Николаевич Муравьев
Речь, однако, идет не о сведении на нет значимости материально-чувственных ценностей, как это фактически случилось сегодня с ценностями духовными, а о доминирующем значении последних над остальными, о верховенстве духа над плотью. В отличие от нынешнего этапа божественного эксперимента, призванного «вывернуть наизнанку» для всеобщего обозрения животное нутро человека, предстоящий этап имеет целью сполна раскрыть в человеке его Высшее, духовное начало; пробудить в нем устремление собирать сокровища, что «ни моль, ни ржа не истребляет и где воры не подкапывают и не крадут» (Мф. 6,20).
Тем не менее обогащение духовной зоны шкалы жизненных ценностей – не самоцель. Духовные знания, сами по себе, сегодня представляют в большей степени торговую ценность, их можно обменять на деньги и материально осязаемые призы в современных ТВ-играх, викторинах, называемых почему-то «интеллектуальными». Думается, что коэффициент интеллекта (ай-кью) обезьяны, впервые сообразившей использовать палку в качестве орудия труда, недосягаемо высок для иных участников умственных ристалищ. Не в обиду им будь сказано!
Истинное призвание духа иное: воспитание человеческой души, очищение, обогащение и защита ее от разлагающего воздействия самости. Конечной же целью воспитательной работы духа на этапе божественного эксперимента, простирающегося из эпохи Рыб в эпоху Водолея, является выведение души «тесными вратами» на путь эволюции, «узкий путь, ведущий в жизнь» (Мф. 7,14).
Присутствие духа в человеческой душе, тела «духовного» в «теле душевном» (1 Кор. 15,44), коренным образом изменит структуру ценностной шкалы: едва заметно, подобно ходу часовой стрелки, не ощутимому глазом, в ней будет неизменно возрастать роль духовно-нравственных ценностей и одновременно снижаться роль ценностей иного свойства.
Еще задолго до эпохи Рыб все тот же Соломон, с присущей ему лаконичностью, расставил приоритеты ценностей: «Лучше знание, нежели отборное золото» (Пр. 8,10). Притча эта звучит как жесткое назидание, видимо, большинство людей его времени исповедовало все же идеал «отборного золота».
А что можно сказать о ценностных ориентирах людей в канун эпохи Водолея? Практически человеческие идеалы не претерпели изменений за тридцать веков. «Неужели невозможно представить себе цивилизацию, ценности которой практически полностью воплощены не в создании и потреблении материальных ее плодов, а в мышлении и познании?» – вопрошает уже наш современник [27], c. 148. Иными словами, возможно ли представить себе людей, способных испытать блаженство от осмысленного и познанного ими не в меньшей степени, нежели от обретения тугого кошелька или новомодной иномарки? Людей, душа которых погружается в комфортное состояние от воздействия духовных посылок напрямую, а не через их «узаконенный» материально– денежный эквивалент?
Да, представить такое можно, но не более того, поскольку еще не создана база для проведения божественного эксперимента нового типа. Ведь до сих пор, в эпоху Рыб, опыты Творца со своим лучшим творением базировались на устойчивом животном плане последнего, арсенал возможностей и запросов которого (самость, во всем ее многообразии), в сущности, и исследовался Создателем.
В экспериментах же эпохи Водолея объектом божественного интереса должен стать духовный план человека. Однако эта ипостась осталась в своем развитии на эмбриональном уровне, не изменилась со времен, когда Господь Бог вдунул в лице глиняной куклы «дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт. 2,7). По образному определению Александра Меня, «мы еще неандертальцы духа и нравственности». [3], c. 178. В структуре жизненных ценностей духовная составляющая являет собой узкую полоску, изолированную от души и Высших Сил глухой нейтральной зоной с грязными прожилками самости. Поскольку духовный план, как, впрочем, и животный, является частью единой структуры человека, ипостасью его природы, постольку очищать его от самости, взращивать и укреплять предстоит человеку и только человеку, а не Богу. (Функции Бога видятся в другом, об этом чуть ниже.)
Вполне очевидно, что скудный ум и убогий дух не позволяют нам представить себе, каким образом все это будет воплощаться в жизнь. Состояние верхнего плана человеческой триады сегодня – это своего рода авгиевы конюшни, здесь царит полнейший хаос. Впрочем, некоторые проблемы вполне очевидны. Например, установление каналов связи с внешним духовным миром, с духовными накоплениями человечества (в литературе, изобразительном искусстве, музыке и т. д.); «переработка» обретенных духовных ценностей в ценности нравственные (очеловечивание зооморфной души человека); приведение в действие механизмов управления разнузданными инстинктами и другие проблемы, лежащие на поверхности. Очевидно также и то, что работа по восстановлению духовного плана триады связана не только с наращиванием «плюсов» – воспитанием достоинств, но прежде всего и в большей степени – с обузданием «минусов», злонравных качеств. Последнее дается труднее, особенно в условиях, поощряющих зло, от юности гнездящееся в сердце человека. И это – тоже очевидно.
* * *
Но вот что является совершенно не очевидным, так это совокупность внешних условий божественного эксперимента, в которых, пользуясь определением архангельских астрологов, человеку надлежит реформировать себя. И главное из них: будет ли духовная реформа осуществляться на фоне благоденствующей ныне «священной» частной собственности, с ее уродливыми порождениями и гримасами, или последнюю сменит иная, более гуманная форма производства и распределения материальных благ?
Думается, что следует настраивать себя на первое, то есть худшее, поскольку вариант с внешними условиями, способствующими внутреннему самосовершенствованию, Творец уже отрабатывал в течение длительного периода, предшествующего перестройке. Теперь задание ужесточается: человеку по-прежнему необходимо совершенствовать себя духовно и нравственно, но в условиях, противных его духовно-нравственному восхождению. Иными словами, он должен являть лучшее в наихудших для этого условиях. Вопреки не изменившимся внешним условиям эксперимента, ему предстоит: изменить приоритеты в структуре ценностной шкалы, сформулировать новый поведенческий кодекс, активизировать механизмы подавления самости и многое-многое другое. Способен ли человек реализовать все это самостоятельно, без непосредственного вмешательства в эксперимент Творца-экспериментатора? Нет, конечно!
И не потому, что у него для подобной метаморфозы маловато волевых, умственных или физических сил, а лишь по той причине, что силы эти находятся в состоянии глубокого сна и требуют основательной божественной встряски! У человека есть все необходимое для проведения коренной реформы ценностной шкалы, и только одного не достает ему – понимания необходимости такой реформы, осознания неизбежности внутренней перестройки и, как следствие, желания пробудить в себе эти силы для целенаправленных действий.
Озарение, которое бы, подобно молнии, высветило в убогом, затемненном уме человека представление об иных, поистине человеческих ценностях – это и есть «сокровенная манна» небесная
