Война поколения Z. Тактика легкой пехоты в современной войне - Уильям Линд
Если достоинством соглашения было то, что Соединенные Штаты могли уйти, то его слабость заключалась в том, что оно обещало Соединенным Штатам очень мало. Жизнеспособность соглашения зависела от готовности Соединенных Штатов отменить сокращение войск в будущем для обеспечения выполнения условий.
В начале сентября казалось, что объявление уже готово, выборы будут отложены, а «внутриафганские» переговоры по афганскому политическому урегулированию начнутся в течение месяца. В беседе с «Толо Ньюс» Халилзад сказал: «В принципе, на бумаге, да, мы достигли соглашения — это сделано… Но оно не окончательное, пока президент Соединенных Штатов также не согласится с ним». Он открыто говорил о закрытии пяти американских баз в течение 135 дней после объявления. Трамп разыгрывал драматическую встречу на высшем уровне в Кэмп-Дэвиде с Барадаром и Гани, где он лично объявит о мирном соглашении и начале внутриафганских переговоров.
После завершения американо-афганских переговоров эмир Талибана Маулави Хайбатулла резко активизировал насилие. Возможно, он пытался оказать давление на Трампа, чтобы тот подтвердил соглашение. Или он мог пытаться запугать армию, полицию и афганских лидеров, чтобы они уступили в последующих переговорах, как заявил его представитель: «Они должны… понять, что мы не слабы, и если мы вступаем в переговоры… мы вступаем с сильной позиции». Или же он, возможно, пытался получить свои последние очки перед объявлением и некоторым снижением уровня насилия.
Хайбатулла и политическая комиссия «Талибана» не предвидели, что эскалация может вызвать ответные действия. Трамп никогда не сигнализировал о том, что он хочет снижения уровня насилия до объявления. Под давлением необходимости заключить сделку, Халилзад тоже этого не сделал. Барадар считал, что насилие действительно должно быть снижено заранее, но другие лидеры «Талибана» не разделяли его опасений. В ходе переговоров политическая комиссия «Талибана» четко заявила, что насилие ослабнет только после объявления, и они никогда не обещали, что оно прекратится. С их точки зрения и в действительности Соединенные Штаты никогда не говорили, что эскалация нарушит соглашение.
Хайбатулла начал три крупных наступления на Кундуз, Баглан и Фарах, начиная с 31 августа. Наиболее значительной была трехсторонняя атака на город Кундуз. Министр обороны Халид, министр внутренних дел Андараби и генерал Миллер получили раннее предупреждение и вылетели для руководства обороной. Армия, полиция, афганские силы специальных операций и удары с воздуха отбросили талибов назад в течение одного дня. Талибы понесли вдвое больше потерь, чем полиция и армия. В Баглане и Фарахе бои продолжались дольше, и армия и полиция понесли более тяжелые потери, прежде чем талибы отступили.
В Кабуле в результате двух взрывов, совершенных талибами-смертниками, погибло большое количество солдат и гражданских лиц. 2 сентября грузовик взорвал «зеленую деревню» — комплекс, где размещались американские и иностранные чиновники и подрядчики. Десять американцев погибли, еще четверо были ранены, кроме того, погибли пять афганских гражданских лиц и 119 получили ранения. Еще один взрыв, совершенный террористом-смертником возле посольства США 5 сентября, унес жизни одного американского солдата, румынского солдата и десяти афганских гражданских лиц. Сорок два афганских гражданских лица были ранены. В тот же день к югу от Кабула, в Логаре, террорист-смертник взорвал автомобиль на американской базе, ранив девять американских солдат и убив четырех афганцев. В течение недели 24 американца были убиты или ранены. В целом, по всему Афганистану 107 гражданских лиц были убиты и 374 ранены.
Трамп был в ярости. Он ожидал, что насилие ослабнет в преддверии объявления, и почувствовал себя обманутым. Ведущие республиканцы, такие как сенатор Линдси Грэм и представитель Лиз Чейни, уже пренебрежительно отзывались о сделке. Девять бывших послов США выступили с критикой. Американские потери, особенно один убитый солдат, были слишком унизительны. Халилзад и Миллер вернулись в Доху, чтобы осудить насилие. Два дня спустя Трамп отменил переговоры, написав в Твиттере:
[В результате нападения в Кабуле… погиб один из наших великих солдат и еще 11 человек. Я немедленно… отменил мирные переговоры. Что за люди стали бы убивать стольких людей, чтобы, казалось бы, укрепить свои позиции на переговорах? Они не укрепили, они только ухудшили ситуацию! Если они не могут договориться о прекращении огня во время этих очень важных мирных переговоров и даже убивают 12 невинных людей, то, вероятно, у них все равно нет сил для заключения значимого соглашения. Сколько еще десятилетий они готовы воевать?
Трамп выступил против любой отсрочки или отмены выборов в Афганистане. Он приостановил любое сокращение сил до 8 600 человек и приказал Миллеру усилить военное давление. На следующий день Помпео отозвал Халилзада в США и объявил на серии воскресных ток-шоу, что переговоры не возобновятся, пока талибы не снизят уровень насилия и не согласятся разговаривать напрямую с афганским правительством, включая Гани. На следующий день после этого Трамп разъяснил журналистам в Белом доме, что мирные переговоры «мертвы» и не возобновятся.
Это был удивительный поворот, отнюдь не выходящий за рамки его характера. При всем своем отвращении к Афганистану, Трамп также заботился о собственной репутации и «хорошей сделке». Он не хотел, чтобы его называли дураком за то, что он поверил кучке талибов. И он был обеспокоен тем, что при нем в Афганистане вновь появится убежище для террористов. Пока Халилзад закрывал свое соглашение, Трамп часто спрашивал, считают ли другие это «хорошей сделкой». 29 августа в эфире Fox News он предположил, что сделка «уже близка», но «кто знает, состоится ли она». По поводу перехода на нулевой уровень он не высказался: «Мы сократим численность до 8 600 человек, а затем будем принимать решение», добавив, что «высокое разведывательное присутствие» останется в стране.
Трамп понимал, что террористическая угроза из Афганистана может нанести ему политический ущерб. Принятие соглашения, которое казалось безрассудным и которое его политические сторонники могли интерпретировать как документ о капитуляции, было сопряжено с риском. Его старый политический советник Стив Бэннон предупредил его, что террористическая атака из Афганистана станет катастрофой для его кампании по переизбранию; лучше держать войска в Афганистане, чтобы предотвратить любые атаки. Помпео полагал, что Трамп беспокоился о том, что письменное обещание выйти на нулевой уровень может вызвать критику со стороны его сторонников. Начиная с весны, на политических совещаниях Трамп проявлял беспокойство по поводу того, что избиратели будут считать его ответственным за нападение на Соединенные Штаты. 30 августа он задал вопрос своему совету по национальной безопасности: «Насколько плохо я
