Юрий Поляков - Лезгинка на Лобном месте (сборник)
По-моему, 12 июня – вообще праздник поспешный, неудобный, неестественный. В этот день стал президентом Борис Ельцин, который первый же серьезный конфликт между ветвями власти, обычный для любой демократии, разрешил с помощью танковой пальбы по парламенту, на десятилетия, если не столетия, исказив путь России к народовластию и разумному государственному устройству. Я уж не говорю о его неадекватной безответственности в Беловежской Пуще, стоившей нам исконных земель и потери геополитических обретений, оплаченных кровью многих поколений русских. Вот и получается такая двойная неловкость, которую все чувствуют, но сделать ничего не могут. Власти неловко праздник отменить, народу неловко отмечать.
Праздники должны объединять, солидаризировать общество на почве надклассовых, надполитических идей. 12 июня, наоборот, нас разобщает. Те, кто выиграл от капитализации страны и ликует в этот день, напоминают мне иной раз оранжистов в Ирландии. Меньшинство торжественно марширует, большинство злится. 12 июня, по-моему, усугубляет наш и без того хрупкий социальный мир, лишний раз напоминает о том, что в результате развала и обнищания страны горстка людей стала безумно богатой и теперь бессовестно тычет свои деньги нам в глаза, скупая зарубежные спортивные клубы, яхты-авианосцы, яйца Фаберже… Один вот олигарх с простой русской фамилией недавно пожертвовал двести миллионов долларов на реконструкцию школ в Нью-Джерси. Он бы зашел в нашу сельскую школу… Видимо, кроме фамилии, с Россией его уже ничего не связывает. На днях я прочитал в газете, что в минувшем месяце из страны утекло двадцать с лишним миллиардов долларов. Если все это – результат суверенитета, что же мы тогда празднуем?
Итак, лично я 12 июня не отмечаю. И среди моих друзей почти нет таких, кто празднует День суверенитета. Конечно, отчего же не порадоваться лишнему выходному и не выпить? Но за дополнительную праздность невозможно простить то, что было сделано со страной в 90-е. Я вообще думаю: если бы не приход Путина, не резкое изменение разрушительного ельцинского курса, России бы уже не было. Мы с вами отмечали бы День суверенитета Московии, заканчивающейся километрах в трехстах от Кремля.
К счастью, жизнь развивается циклично, волнообразно. Если сегодня у нас проводится политика государственного антисоветизма, на следующем витке истории сформируется нормальное отношение к советскому периоду, но зато придет сверхкритическая оценка нынешнего времени. Ох и полютуют будущие Познеры над «ельциноидами» и «олигархатом», ох и поборются они за переименование проспекта Академика Сахарова в проспект имени ГКЧП. Но и это пройдет… Конечно, и от нашего времени что-то в истории Отечества останется, но едва ли это будет 12 июня – день суверенных одуванчиков.
Газета «Трибуна», июнь 2011 г.
Бузите – и обрящете!
Если правая рука не знает, что делает левая, это беда. Если голова не знает или не хочет знать, что делают руки, это катастрофа…
Несколько дней назад я побывал на Пекинской книжной ярмарке. Встретившись со своими китайскими читателями под обширной и «украсно украшенной» сенью стенда московского правительства, я пошёл скитаться по стадионным просторам, отданным разноязыким книгам… И невзначай набрёл на павильон Российской Федерации, удививший своей сиротской скромностью. Иные соседние павильоны, пропагандировавшие издательские успехи держав с госбюджетом Домодедовского района Подмосковья, выглядели куда достойнее. Впрочем, сколько денег выделила страна на пропаганду российской книги в Китае, а главное – сколько дошло по назначению, неизвестно, да и не моего ума дело, для этого у нас в Отечестве существуют палаты умов.
Но ещё более, чем приютская неброскость отечественного стенда, удивил меня подбор книг, представленный российской стороной. Скажу прямо: к литературно-издательской реальности современной России этот, извините, ассортимент имел такое же отношение, как дружеское пение под рюмку к академическому хору Большого театра. Я, увы, не обнаружил многих достойных имён, и наоборот… Ну скажите, почему, например, уважаемый литератор Дмитрий Липскеров представлен в Пекине во всех дуновениях своего легкокрылого таланта, а книг Белова или Распутина нет вообще? Распутин, между прочим, самый сегодня почитаемый и изучаемый русский писатель в Китае.
Разумеется, как всегда, организаторы напрочь забыли, что мы – страна многонациональная, а следовательно – многоязыкая. Даже странно господам из Агентства по печати напоминать, что книги у нас пишут не только на русском, но и на татарском, якутском, аварском… С большим трудом под грудой красочных Андерсенов и братьев Гримм удалось отыскать сборник ингушских сказок. И на том спасибо! Китай – страна со своими межэтническими проблемами, и я заметил, как удивило хозяев это равнодушие России «к всяк сущим в ней языкам».
«ЛГ», кстати, уже не раз писала о странной неприязни ведомства господина Сеславинского к литературам братских народов. Как-то не вяжется всё это с трубно провозглашённой задачей укрепления федеративных связей. Но что мнение свободной печати – Агентству по печати! Как говорил Чапай, наплевать и забыть. За последние пятнадцать лет я не припомню ни одной ярмарочной делегации, в которой были бы достойно представлены национальные писатели, зато бывших соотечественников, коротающих ностальгию сочинительством, в избытке. Одно радует: писатели-эмигранты на встречах с читателями бранят былое Отечество куда сдержаннее, нежели литераторы, имеющие российские паспорта. Эти уж (всегда примерно одна и та же компания) костерят Расею-матушку с её тандемами наотмашь… И заметьте, за казённый счёт!
Наблюдая это стойкое небрежение национальными литераторами, я задаюсь вопросом: «Неужели там, за зубчатой стеной, никто не помнит, что именно националистически настроенные писательские ватаги в советских республиках вывели и запустили идейный вирус распада СССР, а кое-где и возглавили штабы так называемых народных фронтов, выкинув чёрный флаг лютой русофобии. Сколько можно злить и унижать невниманием творческую элиту наших автономий? Неужели не понятно: чем меньше народ, тем большим авторитетом там пользуется писатель – гарант и хранитель национального языка. Зачем мы жонглируем тротиловыми шашками в нашем непрочном доме? Так и хочется, как в анекдоте, спросить: вы это нарочно или специально?
Пытаясь уловить хоть какую-то логику в подборе книг на стенде, я на самом видном месте обнаружил отдельный стеллаж, где в гордой самодостаточности выстроился чуть ли не весь длинный список «Большой книги». Тут уж организаторы никого не забыли, проявив любовную скрупулёзность: имелась даже сброшюрованная вёрстка романа Губайловского «Учитель цинизма», ещё до выхода в «Новом мире» двинутого на премию. «Странно, – подумал я, – почему на федеральном стенде эксклюзивно пиарится одна из многих литературных премий?» Допустим, её патронирует высокий чиновник Агентства по печати Владимир Григорьев. Ну и что? Ещё более высокий чиновник – президент Путин – патронирует дзюдо, однако книг об этом виде спорта я почему-то не нашёл. О том, что «Большая книга» давно выродилась в либеральный междусобойчик, а опусы внезапных лауреатов вызывают коллективную оторопь и у читателей, и у книготорговцев, пишет теперь не только «ЛГ», но, пожалуй, вся разумная пресса. Объясните мне, почему гости Пекинской ярмарки вынуждены получать представления о современной российской литературе, взирая на книжки номинантов этой подмоченной премии?
А ведь у нас, если кто забыл, есть правительственная премия в области литературы, которой отмечаются в самом деле значительные современные российские авторы. В этом году премию получили блестящие писатели разных поколений: Андрей Турков, Юнна Мориц, Владимир Личутин, Валерий Воскобойников, Игорь Волгин… Имена! Вы думаете, я нашёл их книги на федеральном стенде? Ничуть не бывало… Почему государственное учреждение пренебрегает авторами, заслуженно отмеченными государственной наградой? Загадка. Да, обладатели правительственной премии в отличие от баловней «Большой книги» обыкновенно не ходят на Болотную площадь, но разве это такой уж серьёзный недостаток, чтобы вот так открыто игнорировать авторов-лауреатов на федеральном книжном стенде? При этом, конечно, в избытке красуются книги сочинителей, «просящих бури», – Улицкой, Быкова, Акунина… Не будучи поклонником их творчества, я с уважением отношусь к их недавно проснувшимся мятежным чувствам, и, если им выпадет доля «пуссирайток», я грудью встану на защиту. Но мне милы также и те литераторы, которым белый лист бумаги дороже белой ленточки. А вот почему «мирные» писатели немилы Агентству по печати – это вопрос. Какой сигнал власть таким странным способом посылает литераторам? Бузите – и обрящете?
