Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга I - Алексей Ракитин
Классический пример того, как ложное сознание может сбить следствие с толку, можно видеть в том, как в первой половине 1980-х московские милиционеры, приговоренные к смертной казни за убийство сотрудника КГБ Вячеслава Афанасьева — этой истории посвящен фильм «Убийство на „Ждановской“» — принялись «каяться» в несовершенных преступлениях. Желая под любым предлогом оттянуть исполнение смертного приговора, двое бывших сотрудников транспортной милиции принялись рассказывать об убийствах, якобы имевших место в 1978–1980 гг. в разных частях страны, в т. ч. Ростовской области, в районе г. Куйбышева и пр. Проверка этих сообщений растянулась более чем на 2 года. Она осложнялась как опытом осужденных, так и целым рядом подозрительных совпадений, сопровождавшим проверочные мероприятия. Да, совпадения случаются и самооговор может быть очень правдоподобен! Существует версия, согласно которой самооговоры бывших милиционеров определенным образом корректировались и согласовывались, в т. ч. с привлечением их жён и адвокатов, но сейчас нет смысла углубляться в эту конспирологию, речь идёт о другом. А именно: человек, имеющий представление о методах работы следствия и до некоторой степени информированный о деталях реальных уголовных расследований, может своим самооговором создать большие проблемы расследованию преступления.
Именно по этой причине в ходе следствия очень важно ограничивать разглашение истинной информации о конкретных деталях преступления. И делать это необходимо по крайней мере до момента осуждения виновного.
После того как Самтер был отпущен, расследование убийства Жоржетты Бауэрдорф выпало из медийного пространства. Преступник так и не был найден и на многие десятилетия эта криминальная история оказалась позабыта. Однако уже в XXI веке произошёл довольно примечательный поворот, напомнивший о трагедии в «El Palacio» и вернувший те давние события в фокус общественного интереса.
Американский писатель Стив Ходел (Steve Hodel) издал книгу с говорящим названием «Black Dahlia avenger», которая, как несложно догадаться, посвящена истории убийства Элизабет Шорт. Хотя нет, не совсем так, книга эта посвящена убийце Элизабет Шорт. Стив Ходел доказывает, что расправился с «Блэк Далиёй» его отец — Джордж Ходел.
Делает он это интересно, творчески, с выдумкой, получается тем более неплохо, что Стив Ходел — бывший полицейский из Лос-Анджелеса со стажем работы более 40 лет. Стив получил доступ к материалам оперативной разработки его отца, проводившейся во второй половине 1940-х гг. Для тех, кто читал очерк «Голливудская история»[18], но уже забыл детали, напомним, отец его был владельцем элитной медицинской клиники в «Городе Ангелов» и на роль убийцы, в общем-то, подходит вполне неплохо.
Цитирование стенограмм расшифровок «прослушки» отца, анализ всевозможных любопытных совпадений, воспоминаний участников событий и т. п. детали создают отличную атмосферу погружения в детективную загадку и делают книгу Ходела трудом по-настоящему самобытным.
Screenshot листа электронной книги Стива Ходела «Black Dahlia avenger».
За кадром даже остаётся тот пустяк, что сын, если называть вещи своими именами, клевещет на близкого человека, в точности по пословице «ради красного словца не пожалею и отца», что сильно нехорошо во всех отношениях и смыслах. В Православии то, чем занимается Стив Ходел, именуется «грехом Хама». Не знаю, для чего американский автор решился написать то, что он написал — может быть, ему деньги понадобились на старости лет, может быть, он таким вот причудливым образом свёл старые счёты с нелюбимым папочкой — не хочу сейчас углубляться в эти детали, ибо они совершенно нам неинтересны. Речь совсем о другом…
Стив Ходел для придания своему повествованию интриги и динамики обосновал очень забористую версию, согласно которой, «Чёрный Георгин», она же «Блэк Далия», она же — Элизабет Шорт, явилась жертвой серийного убийцы. Дескать, орудовал в Лос-Анджелесе во второй половине 1940-х гг. злобный злыдень, который под покровом ночи и не только творил свои злобные дела и ловко уходил от полицейского преследования. Сразу скажу, что версия эта совершенно завиральная и недостоверная, причём, сам Стив Ходел, будучи опытным оперативником уголовного розыска, прекрасно это понимает. Тем не менее, он морочит читателям голову и делает это довольно хорошо, на фоне криминальных репортажей какой-нибудь «Комсомольской правды» книга Ходела выглядит настоящей глубокой аналитикой. Хотя таковой и не является.
Версия Ходела о существовании во второй половине 1940-х гг. в Лос-Анджелесе серийного убийцы ушла гулять в американский народ и дала причудливые всходы в неокрепших умах добропорядочных обывателей. Ряд самочинных последователей Ходела всерьёз развивают его идеи и существует целый список предполагаемых жертв того самого серийного убийцы, на роль которого автор «Black Dahlia avenger» назначил своего отца.
И как догадался проницательный читатель, первой его жертвой признаётся… да-да, Жоржетта Бауэрдорф. Аргументация довольно проста и даже очевидна — Жоржетта, как и Элизабет Шорт, проживала в Лос-Анджелесе, была молода, привлекательна и убийство её осталось нераскрыто. Жидковатое, конечно же, обоснование, но с логикой у сторонников Ходела вообще полная противофаза. Кстати, особо находчивые американские «оналитеги» в жертвы Ходела-отца записывают даже Сюзан Дегнан, ту самую 6-летнюю девочку, истории убийства которой посвящён один из последних моих больших очерков «Так кто же убил Сюзан Дегнан?»[19]
Казалось бы, где Лос-Анджелес (в котором убили Элизабет Шорт), а где Чикаго (в котором проживала маленькая Сюзан)… «Блэк Далия» была высокой, стройной, привлекательной девушкой, а Сюзан Дегнан — это пухлая 6-летняя девочка… Имеется масса иных несоответствий, но это не имеет значения для конструкторов версий. Их аргументация довольно своеобразна, хотя и предельно примитивна: руки Сюзан Денган, отрезанные преступником при расчленении трупа, были выброшены неподалёку от авеню Голливуд в Чикаго. И отрезала их рука опытного человека, сделавшего круговые разрезы одним движением и острым инструментом. Поскольку Ходел был врачом и жил в Лос-Анджелесе, то всё
