Н. Денисов - Огненный крест

Михаил Залесский в мальчишеском возрасте воевал в Добровольческой армии. Летом 1919 года генерал П.Н. Врангель, приняв командование Белыми войсками юга России, вслед за подобным приказом А.И. Деникина, как я подчеркивал уже, обязал приказом всех добровольцев школьного возраста отправить в тыл для продолжения обучения. Миша Залесский, 1905 года рождения, попал в Донской кадетский корпус, в составе которого вскоре был эвакуирован в Югославию.

После завершения среднего образования Михаил Залесский поступил на химическое отделение Загребского университета. Еще во время студенчества активно включился в борьбу против большевиков. Во время войны нелегально пробирался на оккупированные немцами территории России. Был в Минске, Харькове, Киеве. После войны поселился в США. Работал в институте по изучению СССР. Активно сотрудничал в казачьих и кадетских организациях. Писал и печатал в разных изданиях свои стихи, прозу, политические статьи, рецензии.

Молодые называли Михаила Николаевича – «дядя Миша». По характеру он был тихий, добродушный человек. Помогал материально нуждающимся соотечественникам. Завещал свои сбережения Фонду Свободной России.

Умер М.Н. Залесский после продолжительной болезни 22 марта 1979 года. Незадолго до смерти издал книжку своих стихов «Слава казачья».

Вермут-чинзано

Ты грустишь, что завтра будет день туманный,Что дождём холодным захлестнёт панель...Хочешь: мы закажем вермута-чинзано –В розовых бокалах золотистый хмель?!

И совсем не правда: осень в Сан-Франциско,Дождь, что барабанит в мокрое окно,Старость, что подкралась незаметно близко...Хочешь, вспомним правду? Отхлебни вино!

Видишь: по зелёной мы идём равнине,Между виноградных Умбрии холмов.В солнцем разогретый аромат полыниВлился пряный запах моря и цветов...

В небе неуёмный звонкий щебет птичийИ над всем ликует лучезарный свет...Здесь воздушный облик кроткой БеатричеОбессмертил Данте пламенный сонет.

А за поворотом видны башни Пизы,Над рекой зеленой – арками мосты,И домов старинных стены и карнизыГроздьями глициний густо залиты.

Солнце зацелует сердца злые раны,Душу ароматом обовьёт апрель,Оттого что в каждой капельке чинзаноЗаключен певучий итальянский хмель!

Билеча

Мне часто ночами снитсяСерых гор и туманов встреча:Черногорская граница –Угол Богом забытый – Билеча.Невеселое новоселье:Козьи в горах тропинки,Бьётся в утесах ущельяПена холодной Требинки...Казармы, пустые массивы –Старины минувшей тени.Мечется ветер визгливыйВ ржавых шипах заграждений...А на камнях косогора,В тени минарета вышки,В кучах белого сораДвух улиц жмутся домишки.В них – освященный векамиПограничья суровый быт.Не зря всех заборов каменьСледы многих пуль хранит.Зимою – дожди и туманы,Летом – томящая сушь...Ну ж, уголочек поганый,Воистину – центроглушь!

Известный писатель (начинал он со стихов) Михаил Дмитриевич Каратеев окончил свой путь в Уругвае, в Монтевидео. Места эти очаровательные, субтропические, не столь жаркие. Хотя как сказать, автору этих строк довелось бывать в Монтевидео в середине «зимы», в июне, а это в Южном полушарии – декабрь. И мы, торговые моряки, ходили в увольнение в город в легких осенних курточках. Монтевидео, его нарядные улицы, близость океанской атлантической сини были прекрасны в своей умиротворенности, спокойствии. Совсем не чувствовалось, что буквально несколько месяцев назад до нашего прихода в порт под погрузку (1988 г.) в уругвайской столице происходила жуткая «резня коммунистов»: очередной путч военных...

Где-то по этим улицам ходил до меня, литератора-моряка, не просто известный, а знаменитый писатель «Князь Караческий», Михаил Дмитриевич Каратеев. Русских в Уругвае, как и в ближнем (через залив) аргентинском Буэнос-Айресе, в минувшем веке жило много...

«24 октября 1979 года, – писали в некрологе друзья М.Д. Каратеева, – в Уругвае скоропостижно скончался Георгиевский кавалер, штабс-капитан М.Д. Каратеев, кадет Полтавского и Крымского кадетских корпусов. В Монтевидео, выходя из автобуса, Михаил Дмитриевич потерял сознание. В больнице врачам три раза удавалось вернуть к жизни остановившееся сердце. Четвертый был роковым...»

Воспроизведу несколько моментов биографии М. Каратеева, написанной им самим и отправленной незадолго до смерти в журнал «Кадетская перекличка», редактору Н.В. Козякину, от которого мне случалось получать весточки:

«Родился 6 февраля 1904 года. Семья принадлежит к дворянству Орловской губернии, являясь потомками удельных князей Карачевских. На возвращение нам этой фамилии и титула дал принципиальное согласие Император Николай 2-й в 1916 году, но оформлено это было уже за границей Главой Императорского дома.

Весной 1914-го я выдержал экзамен в 1-й класс Сибирского кадетского корпуса в Омске, но в связи с началом войны, отъездом отца на фронт и нашим переездом в Европейскую Россию этот год был для меня потерян, и следующей весной я снова держал вступительный экзамен в Петровско-Полтавский кадетский корпус.

В корпусе я отличался одинаково «громким» поведением и учением. По поведению балл у меня временами доходил до единицы и никогда, даже в 7-м классе, не превышал восьми, но по учению я с первого класса до последнего шел первым, и корпус окончил не за семь лет, а за шесть, обогнав свой класс на год. Вышло это так: в Добровольческую армию я окончательно поступил летом в 1919 году, будучи в 5 классе (первый раз я поступил в Армию в начале 1918-го, но провоевал недолго, т.к. отец меня выловил и увез домой). Осенью того же года, при отступлении из-под Воронежа был тяжело ранен в ногу и оправлен на излечение в город Туапсе. Воспользовавшись своим вынужденным там пребыванием, успел подготовиться и экстерном сдать экзамены за 5 классов при туапсинской гимназии.

В Крымском корпусе меня посадили, как мне и полагалось, в 6 класс, но т.к. занятия еще не начинались, я с разрешения педагогического совета успел подготовиться и сдать экстерном экзамен в 7 класс, миновав, таким образом, шестой... Я окончил корпус первым и притом на круглые 12 баллов, что в те времена было редкостью, баллы нам ставили строго (в моем Полтавском корпусе на круглые 12 за 80 лет окончило только четверо).

В корпусе приобщился к литературе. Писал стихи, многие из которых затем начали печататься в газете «Новое Время», издававшейся в Белграде. Редактор, профессор Даватц, предсказывал мне большую будущность как поэту, но он ошибся, поэтом я не стал. Зато оправдалось предсказание другого профессора, – Малахова, – который в корпусе преподавал в 7-м классе Закон Божий и законоведение, сумев сделать их интереснейшими предметами. Вместо выпускных экзаменов по этим предметам он дал нам внеклассные сочинения, предоставив на выбор несколько тем и две недели времени. Когда, проверив эти сочинения, он принес их в класс, то сказал: «Среди ваших сочинений есть слабые, есть хорошие, есть несколько отличных, но есть два совершенно исключительные. Среди вас, господа, находится будущий писатель – это кадет Каратеев, автор обоих этих сочинений».

После корпуса я окончил Артиллерийское училище. Несколько лет проработал в Болгарии на тяжелых работах. Высшее образование завершил в Бельгии, получив дипломы инженера-химика и доктора химических наук. В 1934 году переехал в Южную Америку, работал в тропических лесах Парагвая, затем несколько лет прослужил инженером в Аргентине, наконец обосновался в Уругвае, где сейчас и доживаю свой век на пенсии, в собственной усадьбе на океанском побережье.

На литературном поприще сотрудничал почти во всех крупных журналах и газетах русского зарубежья, а начиная с 1958 года издал десять книг, преимущественно исторического характера, о них достаточно хорошо известно. (В моём архиве имеется 346 рецензий, отзывов, заметок, за 20 истекших лет появившихся о моих книгах в 72-х различных органах печати.) Проникают эти книги и в СССР, где они ходят по рукам и имеют большой успех, судя по письмам, которые я нередко получал от незнакомых мне читателей и даже от видных советских историков...»

Назову основные книги Михаила Каратеева: «Ярлык Великого Хана», «Карач Мурза», «Богатыри проснулись», «Железный Хромец», «Арабески истории», «По следам Конкистадоров», «Бело гвардейцы на Балканах».