Делия Гусман - Тайнопись искусства (Сборник статей)
Все картины написаны примерно в одно и то же время, поэтому сложно говорить о какой-либо смысловой последовательности полотен. Они звучат совместно, но каждое при этом вносит в общее звучание свою, индивидуальную ноту.
На картине «И мы открываем врата» стена отделяет «внешний» мир от внутреннего мира монастыря. И мотив открытия врат может на первый взгляд говорить о преодолении свойственной монашеской жизни изоляции, об активном участии ведущего сугубо духовную жизнь человека в жизни всего общества, мира в целом. Но думается, Рерих-философ разворачивает эту тему более широко. Здесь не только намек на преодоление изоляционизма, свойственного тогдашней Америке. Речь идет о преодолении любых границ, способных отделить человека от мира. И границ этих много: наши стереотипы, всевозможные догмы, эгоцентризм — они выстраивают стену вокруг внутреннего мира человека и постепенно… закрывают от него мир окружающий. Именно поэтому призывает Рерих открывать врата.
На залитом золотистым светом полотне «И мы трудимся» видны фигуры трех монахов, спускающихся к реке за водой. Их труд прост, монотонен и, кажется, безрадостен. Но они несут воду, необходимую для жизни монастыря. На самом деле их труд глубоко символичен: они трудятся физически и дают тем самым возможность развитию жизни духовной. И метафора Рериха понятна: подлинная ценность труда заключена в нравственном и духовном совершенствовании человека, а отнюдь не только в достижении материального благосостояния (именно такое понимание труда он встретил в Америке). Почувствовать существенную разницу между работать и трудиться и открыть красоту любого труда помогает Рерих-философ.
Эта тема по-особому развивается в сюжете картины «И мы продолжаем лов». Несколько монахов в хрупких лодках заняты ловом рыбы. И ни бушующие волны, ни приближающийся закат не пугают и не останавливают их. Ловцы рыбы… Приходит на ум параллель между ними и «ловцами человеков» из известной евангельской притчи. В спасении душ, потерявшихся среди бушующего моря жизни, видят они смысл жизни собственной. Но возможно, это не единственная параллель, ведь они трудятся совместно, а не каждый по отдельности. И именно осознанная вовлеченность в общее дело помогает монахам преодолевать жизненные штормы и непогоду.
Но для Рериха «общее дело» не ограничивается монастырскими стенами. На картине «И мы несем свет» видна вереница монахов, покидающих пределы родного монастыря и бережно несущих зажженные свечи. Они идут в мир, которому так нужны свет и тепло этих огней. Они покидают дающие защиту стены, потому что такова их миссия: открыв свет, делиться им с теми, кто его пока не имеет. В таком простом действии объединились жертвенное служение и простая человеческая щедрость, потребность поделиться с другими. Индивидуализм в американском обществе еще только зарождался, еще было далеко до сегодняшнего мифа о спасающем мир супергерое-одиночке, но уже тогда Рерих видел опасность разъединения и пытался противопоставить ему традиции общинной жизни.
Ведь если ты отделен от мира, от природы, ты остаешься один. Мир, от которого ты отделился, над которым возвысился, уже не дружественен тебе, это уже не твой мир. И ты начинаешься бояться его: в нем не только зверь, но и человек может оказаться врагом. Можно зайти очень далеко, навязывая природе свои законы, — вместо того чтобы сотрудничать с ней. Но есть другой путь — не строить границ, не считать себя лучше, а осознать себя частицей мироздания, любимой Богом и любящей его наравне с другими живыми существами. И тогда противостояние сменится сотрудничеством, и не будет страха, потому что любовь не впускает страх. Впрочем, все эти идеи гораздо более емко выражены в напряженных линиях полотна «И мы не боимся».
И мы открываем врата
И мы трудимся
И мы продолжаем лов
И мы несем свет
И мы не боимся
И мы видим
Как удивительно преображает все любовь! В самом банальном и заурядном любящий человек может увидеть отражение Творца. Мы постоянно живем в Его присутствии, но так редко это замечаем… На картине «И мы видим» изображен монах — он остановился, увидев над городом ангелов, развернувших плат с ликом Спасителя. Город под защитой, но никто из жителей не знает этого. Все продолжают повседневную работу, и лишь прозревший монах стоит пораженный величием происходящего. Он увидел то, во что верил и что знал много лет. И он знает, как важно верить и знать о Его постоянном присутствии тем, кто пока не видит.
Названия всех шести картин начинаются со слов «И мы…» — это тоже, пожалуй, неслучайно. Рерих не просто делится своим пониманием основ учения Сергия Радонежского, а пытается расширить границы, помочь и нам ощутить свою причастность, свою связь и с Русью времен Сергия, и с Америкой, ради которой создавались произведения, и с самим Рерихом. И эта причастность кажется особенно важной именно сегодня, когда в нашей стране происходит по сути своей то же, что происходило в 20-е годы в Америке: так же стремительно несется вперед Россия и так же остро чувствуется потребность во внутренних точках опоры. Ведь мы так много можем построить! Не забыть бы только зачем.
Геометрический космос
(Мануэлла Лоджевская, Илья Бузукашвили)
Не каждый смотрящий на звезды увидит такую картину. Темно-синие мерцающие небеса и освещенная неярким, но уверенным светом земля. Межзвездное пространство — глубокое, таинственное, неисчерпаемое. Его заполняют почти призрачные и все же видимые кристаллы. Им нет числа. Космос состоит из геометрических фигур. Он гармоничен, упорядочен, организован…
«Космическая геометрия» Бориса Смирнова-Русецкого… Осторожно, с замиранием сердца художник словно приоткрывает покровы, проникая за прозрачные границы невидимого, сокровенного.
Сколько существует человек, столько его притягивает звездное небо. Луций Анней Сенека, римский мудрец, родившийся на пороге новой эры, говорил, что, если бы на земле было только одно место, откуда можно наблюдать звезды, к нему непрерывно со всех концов стекались бы люди.
Смирнов-Русецкий смотрел на природу особыми глазами. Он писал: «Я стремился увидеть и выразить красоту природы, не внешние формы этой красоты, но глубокое содержание, то великое единство, которое полнит мироздание и соединяет цветок и звезду, камень и облако, ручеек и океан…»
Он с детства любил наблюдать за природой. Часами бродил среди дюн и сосновых рощ на берегу Балтийского моря, куда приезжал вместе с семьей из Санкт-Петербурга, где они жили, на дачу. «Я торопился бежать к морю, мне хотелось пробежаться по песку, коснуться воды, увидеть старые знакомые камни».
Уже тогда он делал свои первые пейзажные зарисовки.
В 21 год он встречается с Николаем Рерихом. Своим будущим учителем и другом. Его судьба уже принимает конкретные очертания. Он выбирает научную стезю. Подробно исследует микроструктуру металлов. Окончив институт и аспирантуру, преподает в разных вузах Москвы. Но все свободное время — рисует. Эта его любовь — на всю жизнь.
Еще он любит музыку — Вагнера, Скрябина. Среди поэтов Бальмонта, Волошина. И конечно же Блока, не раз возвращаясь в своей жизни к его словам: «Художник — это тот, для которого мир прозрачен, кто роковым образом, независимо от себя, по самой природе своей, видит не один только первый план мира, но и то, что скрыто за ним, тот, кто слушает мировой оркестр и вторит ему, не фальшивя!»
И свой геометрический космос Смирнов-Русецкий не выдумал. Он разглядел его глазами души. Вслед за древними, которые тоже любили смотреть на звезды.
О геометрической гармонии космоса говорили еще Пифагор и Платон. Согласно их учению, первоосновой Вселенной, «кирпичиками» мироздания являются пять правильных многогранников: гексаэдр, икосаэдр, октаэдр, тетраэдр и додекаэдр. Античные философы считали, что каждый из них соответствует атому одной из пяти стихий.
Б. Смирнов-Русецкий. Храм среди Космоса
Б. Смирнов-Русецкий. Обители света
Все вместе — Земля, Вода, Воздух, Огонь и Эфир — они и создают гармонию видимого и невидимого миров.
«Книга природы раскрыта перед нами, — говорил в эпоху Возрождения Галилео Галилей. — Но она написана не теми буквами, из которых состоит наш алфавит; ее буквы — это треугольники, четырехугольники, круги, шары…»
Все глубже в тайны геометрической симметрии проникает современная наука. Она открывает ее повсюду: в кристаллах, снежинках, в молекулах ДНК. А в галактическом и межгалактическом пространстве видит четко выраженную структуру ячеек, в разрезе представляющих правильные шестиугольники, иначе — шестигранные кристаллы, уходящие в бесконечность.
