Алесь Адамович - ...Имя сей звезде Чернобыль
В века цивилизаций глав/но е/, что определяло дальнейший прогресс, — разум/ный/ чел/овек/ — homo sapiens. И вот до атомной бомбы поразумнел человек.
Чтобы жить дальше, ему надо действ/ительно/ стать чел/овеком/ гуманным. В завтр/ашний/ день войдет он, чел/овек/ гуманный. Или там ему уже не бывать.
Ведь куда его завело чудо разума? До фантастичной мощи, перед к/отор/ой он и бессилен: случай против него. Таракан в системе…
Марш Мира. Июль 82 г.
Анита Педерсон — выступление на вокзале: мы боимся оказаться в хаосе, послед/ствия/ которого неизвестны. Нас немного, но дома — тысячи. От них мы пришли сюда.
«Нет атомному оружию в Европе, на Западе и Востоке». Нет войне — во всех ее формах.
Этот марш уникальный.
Кончился митинг пением гостей: как молитва о мире. Началась процессия.
Белоруссия, к/отор/ая горела, это чувств/ует/ особенно! Ожог атом/ный/ — обыч/ными/ сред/ствами/.
Кладбище деревень — кладбище городов, стран!
А потом на улицах наши [люди], кого не допускают через неинформированность. Вот где я начинаю думать, что мы что-то готовим. И мы — тоже! Или это тупоголовость и инстинкт касты: по привычке! В США они подняли 800 тыс/яч/ [человек]. Боимся, что и у нас?
Стокгольм — Хельс/инки/ — Л/енингра/д — М/оск/ва — Минск. Начали женщины, присоедин/ились/ мужчины. Начали север/ные/ страны.
…Продолжать путь вместе с движ/ениями/ Европы и США — в общечеловеч/еском/ движении за спасение мира.
Давайте по-женски мягко, но решительно, как женщины дома тысячи лет.
Демокр/атия/ север/ных/ стран давала возмож/ность/ воспротивиться бомбе.
Идите с нами! Важен этот момент — отклика…
По дороге из Хатыни подпис/али/ декларацию/. И они, и мы, белорусы. Это она, Хатынь — тоже!
«Каждый русский (т. е. советский) должен быть убит», а потому даешь, даешь еще крыл/атых/ ракет.
Это то же, что было в нацист/ской/ прогр/амме/, но там обращались к идеологич/ским/ аргументам, расистским и пр. Тут главный аргумент — страх перед противником, к/отор/ый «вас всех убьет». Т. е. страх = расистской программе. Когда он направлен против лишь чужой бомбы, а не против всякой.
Надо — против всякой, домохозяйки из «Марша-82» правы сто раз!
Раньше и меньшая угроза народу твоему звала людей на костер. А тут — истребят всё в крае, утыканном ракетами, и никто! И меньше всего наши «патриоты», им лишь бы вывески и тиражи — побольше. И весь их патриотизм.
Сказать о том, что, имея такие пространства, совсем не обязательно всё громоздить у зап/адных/ границ и вообще там, где население — неважно, бел/орусы/ они, прибалты или русские. Вон они у себя — в пустынях шахты роют.
Конечно, лучше всего, если бы договорились, — убрать всю гадость из всей Европы. Но если нет — что будем молчать до самого судного дня?!
25.8.82.
…В статье «Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане» Кант поет гимн завистливому соперничеству, тщеславию, ненасытной жажде обладать и господств/овать/ (в прошлом и наст/оящем/), считая, что это движет общество, историю и выведет к достижению всеобщего правового гражд/анского/ общества, членам к/оторо/го представл/ена/ будет величайшая свобода, совместимая, однако, с полной свободой других.
Без этого, будь люди, как их овцы, они остались бы на уров/не/ животном. Человек хочет согласия, но природа лучше знает, что хорошо для рода его и ведет его по пути раздора!
Но всё это вдруг уперлось в возможность самоистребления — бомбу!
И «механизм прогресса» должен нажать на тормоза резко, сразу, чтобы не поздно было.
Род выживет, если чел/овек/ испугается быть тем, кем был всегда. Хватит, доразвивался на тех путях!
26.08.82 г.
— Не убий! — вначале голос инстинкта выживания рода. Потом это сформулировала религия и, в частн/ости/, грозный Бог Ветхого Завета. Новый — отнес это к требов/анию/ совести.
Сейчас это звучит снова от имени рода, но не инстинкт (к сожалению), а знание, что иначе — погибель!
После создания ООН — 120 войн произошло.
ООН всё еще отражает психологию вчераш/него/ дня: временные цели теснят главную: выжить! Да, да, — это главное, а не что-то еще!
Президент Мексики Портилио великолепный образ употребил: противоречия между Севером и Югом, Востоком и Западом распинают человечество на кресте.
Есть постоянные факторы риска войны — накопленное человечеством оружие.
Есть постоянно действ/ующие/ факторы мира — это накопленные им же произв/едения/ иск/усст/ва, литературы, классика…
Осознание, что кто-то поверил, что за счет Европы выиграет войну.
США, Евр/опа/, Сов/етский/ Союз — глав/ная/ цель ядер/ной/ опасности. Забывают, что это — 90 % (если не больше) белой расы. Самоубийство человечества? М.6., самоубийство белых — вот это уж точно! И именно самоубийство цивилизации, рожден/ной/ энергией и гением белой расы.
С Гудзона смотрел на кубики Манхэттена и видел: оттуда направлены мои [ракеты] — на меня же, а отсюда их — на всё мое, т. е. снова-таки на меня и даже (теперь) как бы из-за моей спины…
4.10.82 г.
Сколько раз нажмешь (ты, человек) — столько раз и убьешь!
Себя.
Началось — с не-выстрела. Ведь обязательство не бросать первыми [бомбу] — это и есть не-выстрел. Как и тот случай, когда они собирались во Вьетн/аме/ применить, а мы — воздержаться. Не-выстрел…
Он — начало. Как выстрел был началом прежде, всегда. Не-выстрел — начало!..
Идея повести. Человечество решило запустить в космос… Ноев ковчег. Чтобы сохранить вид свой, гены. От каждой нации пару или две. И вот отношения человеческие там, в том мире отобранных. Романы и пр. Чистота или что-то иное. И пр., и пр.
9.12.1982. Нью-Йорк, ООН.
1983
Ядерная война, к/отор/ая уничтож/ит/ всех и вся, никогда не может быть войной справедливой — прав баптист/ский/ священ/ник/ Рой Валентай.
Иск/усство/ как ничто создало ореол войне, нимб. Оно же обязано и снять, разрушить его — в искупление «исторической вины»!!
26.2.1983 г.
Телеперед/ача/. Вице-презид/ент/ АН СССР Велихов Евг/ений/ Павл/ович/ — академик.
Сравнил атом/ное/ оружие с фашизмом — врагом человечества/. И как мы были призваны историей победить фашизм, так сейчас — бомбу. И делаем к этому шаги: не прим/енение/ первыми, отказ от примен/ения/ силы/ и пр., пр.
С того, что атом/ная/ война — это война против человеч/ества/. Да, разоруж/ение/. Но это не решает, если не решен будет одновр/еменно/ вопрос, о к/оторо/м Эйнштейн: др. мышление. Через пару месяцев — снова сделают [бомбу].
Значит, что может сделать лит/ература/ в борьбе за мир? А вот это — готовить то самое другое мышление. К/отор/ое не только — разоружение. Но и невозможность снова всё начать снова.
В 1990 г. арсенал США — до 12 млн. килотонн условного тротал/ового/ эквивалента. Т. е. есть около миллиона Хиросим. Это хватит на 200 млрд. человек (если сравнивать с бомбой хиросимской).
За 6 тыс/яч/ лет — 14513 войн, убито 3 млрд. 640 млн.(«Лит. газета» от 2 марта 1983 г.)
Атом/ная/ война не может быть чем-то другим, как только — войной против человечества.
Ну, а какая у него, у человечества защита?
Медицина? Врачи «обещают» полный паралич мед/ицинской/ помощи.
Молитва?.. Страх? Да, он мобилизует миллионы людей — в Евр/опе/, Амер/ике/, именно в сильных странах. Вот как боятся «своих» правительс/тв/.
Объединиться, поняв, что бомба — это сегодняшний фашизм (Велихов).
Любое зло имеет продолжение. А огром/ное/ зло — во зле кошмарном. Ведь бомба выползла из фашизма — ученые испугались, что Гитлер «работает» и получит ее раньше. А так бы, очевидно, хватило гражданской совести и мужества не давать ее в руки политиков.
Начиная с 1947 г «Буллитан атомик сайентист» помешает в каждом номере изображение часов, показыв/ает/ день «страшного суда» — ближе, дальше…
Мое: смерть — это не отсут/ствие/ жизни, она — часть жизни. Поэтому бомба убьет и смерть — в этом смысле. Всё убьет — и самое смерть.
Природа вручила свою судьбу в руки (в мозг!) одного вида. И теперь решения глобального масштаба принимаются не в «природ/ной/ лаборатории», а в мозгу человека.
…Человек — единственное существо, сознающее, что оно — смертно. Но и что оно — часть рода, бессмертно. И вот сознает, что и род его смертен. Чувство в квадрате! Вторая смерть.
Мое: атом/ная/ война не только война против человечества, но и против всех будущих поколений, не родившихся (и к/отор/ые не родятся).
У входа стоят будущие поколения, мы — туда и заставили повернуть «назад», в темноту, куда уходить и нам, умершим. «Одни посмотрели и др. надо».
