Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 3
Уже в XV–XVI вв. в среде русской знати стал выдвигаться на первый план тезис «Москва — третий Рим».[382] К концу XV века стало ясно, что Византийской империи пришёл конец. И встал вопрос о преемнице-империи, которая будет нести православную веру. Эту роль «русская интеллигенция» с помощью церкви напялила на Русь. Вместе с этим Русь усвоила и герб, привезённый из Византии — двуглавого орла.[383] После смуты XVI века Русь стала империей (на манер Рима и Византии), а престол возглавила династия Романовых: их фамилия удивительным образом стала символом Рима Нового (Roma Nova — по-латински). С этого момента дурость высших «элит» России возрастала (за некоторыми исключениями), Россия постепенно замыкалась на Запад (особенно со времён Петра I). Кульминацией романизации Руси на библейский манер стало «крепостное право», взятое из опыта рабства феодальной Европы.
«Крепостное право» — это одна из первых удачных попыток легализации массового рабства на Руси-России приведшее к приравниванию людей к скоту (как и рекомендовано в иудаизме — первой книге Библии), являющийся несмываемым позором как для церкви, так и для высших «элит». Хронологически указ о «крепостном праве» вышел на границе первой и второй фаз второго полного цикла развития смуты на Руси.[384]
В России в общегосударственном масштабе крепостное право оформлялось Судебником 1497 г., указами о заповедных летах и урочных летах и окончательно — Соборным уложением 1649 г. (уже при Романовых). В XVII–XVIII вв. всё несвободное население слили в крепостное крестьянство. Крепостное «право» отменено под давлением разнообразных «социалистических» движений крестьянской реформой 1861 года[385] — после того, как в Европе оно тоже было отменено вследствие небывалой капитализации Европы.
Одним из крупнейших шагов на пути к самостоятельности РПЦ стала канонизация большого числа (39) местных русских «святых» при митрополите Макарии на соборах 1547 и 1549 гг. К этому времени митрополиты уже сделали своей резиденцией Москву. По указанию Макария был составлен огромный свод религиозных произведений, которые, по мнению «русских богословов», входили в Священное Предание. В 1551 году был созван так называемый «Стоглавый» собор, где официально были закреплены обрядовые отличия РПЦ от остальных православных церквей, в том числе и требование креститься двумя сложенными пальцами (двоеперстие). Этим «Стоглавом» церковь и «элита» стремились окончательно отделиться от других церквей.
Решениями собора, записанными в особую книгу, разделённую на 100 глав и получившее от этого название «Стоглав», устанавливался церковный суд для духовных лиц, церковное имущество объявлялось неприкосновенным, подтверждались решения предыдущих соборов о канонизации русских «святых». Не хватало лишь собственного патриарха. Первым русским патриархом стал ростовский архиепископ Иов, избранный в 1589 году с благословления Константинопольского патриарха Иеремии.
В условиях «польской смуты» (середина XVI — начало XVII вв.) РПЦ поддержала и отчасти возглавила освободительное движение от польских «иноверцев». По выходу из смуты Россия, которую возглавили Романовы, обрела православное единство. Народ сплотился вокруг новой династии и церкви, испытав на себе угрозу со стороны иноземного «иноверного» врага с Запада. Как никогда в начала XVII века православие усилило свои позиции как в духовной, так и в светской сфере. Михаил Романов, первый российский государь из новой династии был той фигурой, которая сплотила народ, светскую и духовную власти. Но недолго длилось всевластие церкви.
Западные эмиссары, естественно, не могли мириться с автокефальностью (от греческого kephale — голова[386] — административная самостоятельность) РПЦ. Им мало было «самобытного» замыкания России лишь на библейский «Дух»: нужно было подчинить власть патриарха и царей себе структурно. Для этого был придуман манёвр с «обменом опытом». Некоторые иерархи РПЦ (церковная периферия «закулисы») стали искать союзников и единоверцев за рубежом. Закончилось это реформой патриарха Никона в 1652–1653 гг. Московский патриарх «вдруг» запросил совета у Иерусалимского и Антиохийского патриархов по поводу исправления русских «богослужебных» книг по греческому образцу. Сближение с иноземными православными церквями, и изменение некоторых обрядов по образцу Греческой церкви, затеянное Никоном и его сторонниками, вызвало волнения в среде верующих и духовенства. Был введён ряд новшеств (крещение тремя перстами, четырёхконечный крест вместо восьмиконечного и пр.).
Никон, следуя замыслу «мировой закулисы», вдалбливал верующим, что РПЦ уклонилась от истинного православия и должна согласовывать свои действия с другими поместными церквями. Сам Никон, возможно, и был благонамеренным, однако он внёс в единую (к тому времени) церковную среду серьёзный раскол, ослабив автокефальность РПЦ. К тому же Никон был властолюбив и желал подмять под себя сначала все православные церкви, затем стать своего рода «папой Восточной церкви», опираясь на власть российского царя. Это властолюбие Никона и употребила «мировая закулиса»,[387] нанеся единству РПЦ такой удар, от которого она уже не оправилась. Второй удар по власти РПЦ нанёс Пётр I.
Царь Алексей Михайлович опасался усиления патриарха, а главы многих поместных церквей России не поддерживали Никона. В 1658 году Никон был отрешён от патриаршества и сослан в Ново-Иерусалимский монастырь. На поместном соборе 1666–1667 гг. его лишили патриаршеского сана и приговорили к ссылке в Ферапонтов монастырь. Но это не остановило раскола. Церковный собор, руководимый патриархами Александрийской и Антиохийской православных церквей утвердил решения Никона (в 1667 г.) и отменил почти все постановления Стоглава. Началась волна протестов, верующие разделились на «старообрядцев» и «никонианцев». Старообрядцы угрожали светской власти и последняя ответила репрессиями, встав по сути дела на сторону никонианцев и реформ и этим — присягнув заморскому сценарию. Началось длительное преследование старообрядцев (длилось до начала XX века) — казни и репрессии. Старообрядческая церковь ушла в «подполье», а РПЦ приняла никонианские греческие поправки.
Так через полсотни лет после установления в России власти церкви в согласии с светской властью сама же «мировая закулиса», вмешавшись в доморощенный библейский порядок разрушила библейское единство на Руси. И это — правильно. Одно зло (никейское «христианство») схлестнулось в другим злом (старообрядческим библейским «христианством») и они месили друг друга вплоть до революции. С этого момента библейского единства в России больше практически не было. В Европе начиналась эпоха капитализма с его непременной атрибутикой — масонством. Первым царём, усвоившим масонские обряды и поставившим РПЦ ниже светской власти стал Пётр I. С него начинается эпоха отката церковного единства в России и медленное замещение его масонским влиянием — в его светском исполнении. «Мировая закулиса» определилась к началу XVIII века, что через «христианство» уже власть над миром не удержать.
После ослабления церковным расколом в начале XVIII века царь Пётр Алексеевич решил окончательно подчинить церковь государству. Пётр отменил патриаршество с 1700 года.[388] А с 1721 года РПЦ вместо патриарха возглавил постоянно действующий Собор — Святейший правительствующий Синод. Во главе Синода находился Президент,[389] деятельность которого контролировалось назначаемым императором обер-прокурором. Так при Петре I государство стало управлять РПЦ. А поскольку государство попало под контроль масонов, то и РПЦ — тоже попало под управление масонов (новейшего изобретения «мировой закулисы»). Так церковь, не обретя полновластия в России, поплатилась за весь духовный разврат, который она чинила все семь веков с момента крещения.
Наследники Петра I, подчиняясь масонской европейской дисциплине (верхушки подавляющего большинства российских режимов после Петра I были под контролем «закулисы» через масонов и иудеев, курировавших действия властей), продолжали ту же политику — церковь контролировалась самым жёстким образом со стороны светской власти.[390] В 1763 году по указу императрицы Екатерины II ликвидировалось церковное землевладение. А русское духовенство приравнивалось к государственным чиновникам.
В конце XIX века, как считается, в России началась эпоха «религиозного возрождения», возлавляемого не церковниками, а больше светскими философами — Соловьёвым, Леонтьевым, Розановым, Бердяевым и пр. Но это была лишь малоинтересная и не опасная для «закулисы» агония библейского православия накануне реванша светского масонствующего революционного движения.
