Борис Кригер - Невообразимое будущее
Рецепт Мариани, опубликованный во французском фармакологическом справочнике, заинтересовал Пембертона. В 1884 году он открыл небольшую фабрику по выпуску «пембертоновского французского кокаинового вина», которое пользовалось немалым успехом, хотя и стоило отнюдь недешево – по доллару за бутылку. Это было все то же «вино Мариани», но с небольшой добавкой экстракта орехов кола (точнее, семян западноафриканской колы заостренной, Cola acuminata). Этот экстракт был весьма популярным возбуждающим средством (в нем содержится много кофеина). Дела шли хорошо, через год Пембертон обзавелся тремя компаньонами, и в январе 1886 года они зарегистрировали свое товарищество как Пембертоновскую химическую компанию (Pemberton Chemical Company). Так родилась кока-кола.
Те читатели и особенно читательницы, которые гордо отрицают какое-либо фармакологическое воздействие на свой организм, должны знать, что даже банальный шоколад представляет собой своего рода фармакологическое вещество, сходное по воздействию с прозаком. По мнению экспертов-фармакологов, создать лекарство на основе шоколада в принципе возможно. Одним из самых полезных веществ, имеющихся в шоколаде, является тирамин, под воздействием которого в человеческом организме выделяется тот самый серотонин (так называемый гормон счастья). Ну, и всем известный кофеин, присутствующий в шоколаде, тоже не стоит сбрасывать со счетов.
Таким образом, в массовом употреблении прозака нет ничего нового. Более того, люди, которые воздерживаются от приема подобных препаратов, проигрывают в конкурентной борьбе за рабочие места, за лучшие карьеры в политике, бизнесе, искусстве. Борющиеся один на один со своей депрессией имеют меньше шансов привлечь внимание партнера для создания семьи.
Известно, что прозак снижает сексуальное влечение, что, в общем, позитивно сказывается на частоте супружеских измен… Может быть, излишняя сексуальная озабоченность является проявлением невроза? Ведь недаром, как известно, определенный вид макак после сильного испуга начинает заниматься любовью. Так или иначе, прозак может даже способствовать продолжению рода, поскольку решение завести ребенка имеет скорее не сексуальную, а социальную подоплеку. Поскольку снижение напряженности в семье, необоснованных страхов за будущее позволяет принять это главное с биологической точки зрения решение, нельзя сказать, что прозак препятствует биологической эволюции.
Опять же, неважно, хорошо или плохо то или иное фармакологическое средство. Важен сам принцип, заключающийся в том, чтобы использовать все возможные средства для достижения стабильного состояния счастья и социальной активности.
Поскольку даже сам Зигмунд Фрейд, который, казалось бы, должен был излечить себя, не прибегая к лекарственным средствам, все же не мог справляться со своими депрессиями и неуверенностью в себе, очевидно, что человеку в депрессии фармакологическая помощь подчас необходима. Но таблетки вовсе не являются универсальным решением. Нужно воспитывать людей таким образом, чтобы они обучались самоанализу.
Однако, скорее всего, человечеству рано или поздно придется кардинально вмешаться в химию человеческого мозга, которая в результате древнейших факторов эволюции не очень подходит для жизни в современном мире.
И в наши дни жизнь полна разочарований, неприятностей, истинных и мнимых страхов. Конечно, можно совершать каждодневный титанический подвиг и, сжав зубы, идти по жизни как герой, страдая от своего неподатливого характера, однако так уж устроено природой, что характер все равно обманет эдакого героя и подведет его в самый неподходящий момент…
Любое явление может быть превращено в антиутопию. Светлейшая идея всеобщей любви, проповедуемая христианством, была превращена в кошмар инквизиции. Наука будущего, возможно, сделав лекарства индивидуальными (то есть создаваемыми автоматически в соответствии со специфическими свойствами каждого конкретного индивида), или, научившись воздействовать на мозг нехимическими сигналами, может помочь человеку начать соответствовать его амбициозным целям.
Во всяком случае, выходя в виртуальный мир, где присутствуют разумные, приветливые и оптимистически настроенные искусственные личности, человеку придется тянуться за новым стандартом, который начинает диктовать его собственное чудо-создание – искусственный интеллект. Компьютеры не страдают депрессиями, они не сердятся и имеют только те эмоции, на которые мы их программируем. За плечами искусственного интеллекта не было миллионов лет биологической эволюции. Ему нечего бояться. Пришло время и нам найти способ достижения, пусть и фармакологического, но все же столь необходимого состояния покоя и счастья.
Виртуализация воображения
Строго говоря, виртуальность не является новшеством. Человеческое воображение всегда было способно создавать свой особенный виртуальный мир. Его отличие от реальности, создаваемой современными компьютерами, заключается в том, что воображение рисует довольно расплывчатые визуально-слуховые образы, уникальные для каждого индивида в отдельности, в то время как виртуальное пространство, создаваемое компьютерами, универсально для всех пользователей.
Первыми шагами к виртуальному пространству было зарождение языка и изобразительное искусство, пусть и в самой примитивной, наскальной его форме. Далее такие средства стимуляции воображения, как книги, создавали в сознании разных людей схожие образы, однако индивидуальность этих образов, их размытость, неустойчивость и неопределенность не обеспечивали в достаточной мере общего пространства воображения. Такие относительно новые методы передачи образов, как кино и телевидение, унифицировали виртуальный мир, сделав его общим для многих индивидуумов.
С появлением виртуальной среды, создаваемой компьютерами, произошло как бы слияние человеческого воображения в единый воображаемый мир. Именно поэтому мы можем говорить о зарождении некоего общего виртуального пространства человечества, или по крайней мере той его части, которая уже прочно связывает свою жизнь с глобальной системой Интернета.
Соотношение между виртуальным пространством воображения и реальным миром можно представить в виде айсберга. У разных людей это соотношение отличается. Лесоруб большую часть жизни занят взаимодействием с физическими силами и объектами, в то время как философ-мечтатель гораздо больше времени проводит во власти своего воображения.
Если раньше в виртуальные глубины была погружена лишь малая часть сознания среднего индивида, в то время как большая его часть находилась над поверхностью, пребывая в мире реальных образов и объектов, то теперь наше сознание все более погружается в виртуальное пространство и лишь небольшая его часть остается на поверхности.
Этой самой поверхностью можно считать разделительную черту между реальностью в обычном понимании слова (когда она представляется как совокупность раздражителей, находящихся в материальном мире и действующих на органы чувств), и виртуальной реальностью (являющеюся опять же совокупностью раздражителей, находящихся в виртуальном мире и действующих на все те же органы чувств).
Виртуальным миром является система объектов, чья физическая основа принципиально отличается от наблюдаемых свойств объекта. Например, реальное дерево, которое мы наблюдаем в окне, состоит из древесины, которая в свою очередь представляет собой совокупность органических молекул с углеводородной химической основой. То, что мы наблюдаем и воспринимаем как зрительный образ, является отражением света от поверхности, образованной этими молекулами.
Точно такое же дерево на экране компьютера заключает в себе физические явления, происходящие внутри экрана компьютера (разные в различных типах экранов), а также определенные состояния электронов на жестком диске компьютера, где с помощью бинарного кода записана информация о том, как должно выглядеть дерево. Принципиальная разница между деревом в окне и деревом на экране компьютера заключается не в том, что одно дерево реально, а другое нет. И тот и другой объект имеет физическую основу и воздействует на наши органы чувств. Разница в том, что дерево в окне существует вне зависимости от нашего желания его созерцать (даже если это дерево было посажено нами исключительно для этой цели, оно прежде всего существует не для нас, а для себя, выполняя предписанное ему биологическое предназначение), в то время как виртуальное дерево создается только с целью демонстрации образа и не имеет никакой отдельной цели и способности, отличной от той, которая предписана ему на основе компьютерной программы и электронно-физического ее обеспечения.
Но в том-то и дело, что с точки зрения наших органов чувств оба дерева в принципе могут быть идентичны. Если развитие техники пока все еще отстает от возможностей наших органов чувств отличать реальные деревья от виртуальных, то можно предположить, что через некоторое время мы окажемся не в состоянии устанавливать какие-либо различия. Виртуальная реальность вполне способна воздействовать на все наши органы чувств, и рано или поздно виртуальную реальность можно будет воссоздать на том же уровне достоверности, с какой мы наблюдаем материальный мир. Особенно, если вместо опутывания проводами, сенсорами и прочими громоздкими придатками виртуальной реальности наших дней, можно будет непосредственно вмешиваться в прохождение нервных импульсов в нервной системе человека. В таком случае возможно достижение ощущения реальности даже более реальное, чем сама реальность. Человеческие органы чувств имеют определенные ограничения. Например, острота нашего зрения в несколько раз уступает остроте зрения хищных птиц. Обоняние у собаки в сотни раз чувствительнее, чем у человека. Представьте себе, что по зрительному нерву человека будет направлена информация, соответствующая остроте зрения орла, или, если нервные окончания человека окажутся к этому неприспособлены, то с помощью определенного аппарата подобная картинка будет создана непосредственно в участке коры головного мозга, ответственной за создание зрительных образов.
