Василий Песков - Окно в природу-2003
А что касается жизненного пространства и чувства родины, то «для любой птицы родной дом находится там, где она впервые взлетает и исследует окрестности сверху». (Тоже «запечатленье»!) Долина Альма, где искусственно образовано гусиное поселенье, для жизни гусей удобна. Река не замерзает, и птицам нет нужды с приближеньем зимы лететь на юг. Это не значит, однако, что гуси не чувствуют себя исследователями. Они улетают из горной долины на многие километры, «но всегда с видимой радостью возвращаются».
Бывают случаи: гуси, рожденные в пойме Альма, улетали и исчезали. Возможны несчастные случаи, они бывают с птицами не так уж редко, но чаще гуси просто блудили. На биостанцию, в Австрии широко известную, в таких случаях отправляются письма и телеграммы: «Не ваши ли?..» Птиц едут забрать или, если позволяют возможности, просят поймать гусей и отправить на биостанцию в ящике поездом. «Однажды Сибилла (орнитолог - «приемная мать» нескольких птиц) явилась востребовать ящик с заблудившимся гусаком на ближайшую от нас железнодорожную станцию и спросила носильщика, куда пройти, в ответ донеслись громкие призывные крики и гогот: гусак в закрытом ящике узнал ее голос!.. Пусть это покажется сентиментальным, но можно наглядно убедиться, что наши серые гуси остаются там, где нам нужно, главным образом, из-за прочной дружбы с вполне конкретными людьми».
«Я стою в долине Альма, в том месте, куда мы иногда выходим навстречу гусям. Утро только занимается, горные вершины уже озарены солнцем, но долины еще окутывает серый рассветный сумрак. И вдруг в вышине над головой раздаются крики летящих гусей. Я испускаю ответный крик, и гуси откликаются тоже. Наблюдал это зрелище бесчисленное множество раз, но полет свободных птиц, направляющихся прямо ко мне, всякий раз завораживает!» Тут надо добавить несколько недостающих слов: это чудо, чудо, сотворенное любовью и мудростью человека.
13.02.2003 - Уральская сова
В полете.
Вот это летящее чудо, полагают, существует уже около двадцати миллионов лет. Но ученый человек Петр Паллас увидел сову не так уж давно (в XVIII веке) на Урале, и она вошла в его описание под названьем уральская сова, хотя живет по всей таежной зоне Канады, а в Евразии - от Балтики до Сахалина. Теперь сову за темную полосу перьев под клювом называют бородатой неясытью.
Неясыти от прочих многочисленных сов отличаются круглой головой без пучков перьев, характерных для филина или, скажем, ушастой совы. Из всех неясытей бородатая - самая крупная, чуть меньше филина. Но когда держишь ее в руках, обнаруживаешь обманчивость величины, создаваемой опереньем. Тело у этого великана довольно тощее.
Несколько лет назад обессилевшую от бескормицы неясыть я увидел в лесной палатке орнитолога Кирпичева. Он подкармливал ее мясом и таким образом спас от гибели. Эта встреча с бородатой неясытью на берегах Селигера показывает, что границы жизни таежницы размыты и птицу не так уж редко встречают и в лесах смешанных, хотя гнездится она в тайге.
Прекрасный снимок, сделанный, кажется, в Швеции, дает представление о полете неясыти - взмах и скольженье на крыльях. Видна на снимке и самая характерная примета внешности бородатой неясыти - ее лицевой диск: пронзительные глаза и концентрические круги узора из перьев по диску. Глаза у неясыти желтые, оперение - пепельно-серое с темными «языками». «Шасси», как видим, для удобства полета убрано, а крылья уверенно держат легкое тело.
Образ жизни неясыти тихий и скрытный. Охотится, пролетая так же вот над полянами, болотами, гарями днем и в сумерки, либо сидит в засаде, прислушиваясь ко всем звукам вокруг. Шевельнулась где-нибудь мышь - неясыть скользнет тихо вниз, и вот добыча уже в ее лапах. Для сильного филина мыши - «семечки», развлеченье в охоте, ему подавай зайца, тетерева, ежа. А для неясыти мыши - добыча главная. Много мышей - много птенцов в гнезде у совы, упала численность грызунов (повторяется это раз в три-четыре года) - неясыть даже гнездиться не будет: нечем кормить птенцов. Но при обилии пищи число их в гнезде обычно пять-шесть, а то и больше.
А что же зимой, когда мыши живут под снегом? За долгую эволюцию мышееды (в том числе лиса и неясыть) так хорошо приспособились слышать, что точно определяют, где возятся мыши, и врываются в снег - лиса носом, неясыть - головою вперед. (У Селигера сова обессилела потому, что снег весной был схвачен настом, и это стало препятствием для охоты).
Иногда (редко!) неясыть может прищучить белку, зайчонка, бурундука, рябчика, куропатку, но главное все-таки - мыши. И поскольку в урожайные годы в тайге бывает их много, совы терпимо относятся к близости соплеменников, границы жилых территорий не защищают.
Своих гнезд неясыти не строят - поселяются в гнездах канюков, осоедов, скопы, ястребов. Брачные игры эти совы начинают уже в январе - самцы глухо, не открывая клюва, «словно в трубу выдыхают - у-у-ух!» - и летают, летают, демонстрируя ловкость, способность самца добывать пищу и делиться ею с семьей. Ухажер приносит предмету своих страстей мышь, и самка угощение принимает, что означает скрепление брачных уз.
В апреле в гнезде появляются белые шарообразные яйца, а дней через тридцать - беспомощные, еле прикрытые пухом птенцы. Мать в это время неотлучно сидит на гнезде - греет и кормит потомство. А пищу неустанно носит отец. Выкармливая птенцов, сами родители в это время почти не кормятся и сильно худеют, особенно самка.
Неясыти в птичьем мире слывут родителями образцовыми - самоотверженно защищают гнездо, и все в тайге это знают, даже медведь знает, что будет волненье при его появлении, и предпочтет гнездо неясытей обойти. Естественных врагов у этой совы немного, разве что неразборчивый филин может подкараулить более слабую птицу. Но филины редки, а куницу неясыти в силах прогнать от гнезда. Излишне любознательного человека, пожелавшего узнать, что там, в гнезде, птицы решительно атакуют, и оружие у них на этот случай весьма эффективное.
Через месяц птенцы у неясытей уже могут летать. Но еще до этого, почему-то ночью, они покидают гнездо, отважно бросаясь вниз, в темноту, и родители кормят их уже на земле и на нижних ветках деревьев, продолжая зорко следить за возможной опасностью.
Шесть месяцев, взрослея, молодежь зависима от родителей. Позже начинается жизнь самостоятельная. Поскольку мышей кругом много, от «родильного дома» молодые неясыти далеко не летят - нашлось бы только где-либо чужое гнездо. Но иногда неясыти обходятся углубленьем в трухлявом центре на сломе дерева, а иногда кладки яиц находят даже и на земле.
Птиц этих в природе немного, но и немало. Их численность регулирует волнообразно меняющаяся численность грызунов. Край жизни бородатой неясыти на севере - южная Арктика, а ниже - южная кромка тайги.
20.02.2003 - Пишем, что наблюдаем
Если в ясную ночь, направив объектив вверх, хорошо закрепить фотокамеру и надолго открыть затвор, то вращенье Земли оставит на пленке следы, дающие иллюзию движения звезд.
В год Козы начнем с козы. «Хотите верьте, хотите нет, но часа в три под Новый год я проснулась, услышав легкий топот в квартире. И похолодела: в доме-то кроме меня - никого. Кто? Дотянулась до выключателя и что увидела? Козу! Стоит у кровати, словно пришла поздравить. Оказалось, я шмыгнула задвижку мимо запора, а дверь коза у меня открывает зубами, вот и пришла. Рассказываю соседям - не верят. А зачем мне придумывать, просто бывают в жизни вот такие веселые совпаденья. Н. В. Проскурина, Лебедянь».
А вот что пишет Виктор Васильевич Соколов (Запорожье). «После войны жили мы в поселке Унжа. Лет восьми отец взял меня в большой город - в Кострому. Много всего интересного я увидел, но запомнил козла. Отец встал в очередь за сахаром, а я, увидев возле пивной толпу, пролез узнать, чего там люди хохочут. А хохотали оттого, что в середине круга мутными глазами на всех глядел пьяный козел. Он уже еле стоял на ногах, а ему все подносили - кто водки, кто пива, кто-то дал папиросу, и козел, как заправский курильщик пускал дым из ноздрей. Чем-то я козлу не понравился, нетвердой походкой он приблизился и приготовился боднуть. Я схватил его за рога, думал, что разойдемся. Ан нет, козлу хотелось подраться. Он опрокинул меня на спину и рогами прижал к земле. Все хохотали, а я заорал и стал звать отца. Он подбежал возбужденный - откинул козла и поставил меня на ноги, зло обругав весельчаков, приучивших козла к выпивке и курению».
А в письме Натальи Владимировны Логиновой из Ульяновска три действующих лица: коза, козел и пес по кличке Пират. «У нас было несколько коз. С одной у Пирата была платоническая, прямо-таки шекспировская любовь. На лугу, во дворе ли - все время вместе, даже спать в конуру своего друга коза иногда забиралась.
