Дмитрий Губин - Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой
О мастер-классе знакомого инвестбанкира на тему кризиса и крепостного права
http://www.podst.ru/posts/2293/
У меня есть приятель. Он инвестбанкир.
Поэтому, когда мы встречаемся, и я спрашиваю: «Как дела?», он выдает нередко любопытный ответ. Вот и сейчас к довольно банальной фразе: «В России сегодня рынка нет», он добавляет неожиданное: «Да, собственно, никогда и не было».
Мой приятель любит меня учить основам своего мастерства.
– Понимаешь, – говорит этот парень, заработавший свой первый миллион долларов в 25 лет, – смысл игры на фондовом рынке не в том, чтобы предугадать колебания курса. А в том, чтобы вложиться в хороший бизнес, который в данный момент недооценен. То есть не в том, чтобы выиграть, а в том, чтобы заработать.
– Что значит «хороший бизнес, который недооценен»? – спрашиваю я.
– Хороший бизнес, – продолжает он, – тот, который производит востребованный продукт. И это бизнес, который технологически отлажен. Как говаривал Уоррен Баффет, следует покупать акции тех компаний, которыми сможет управлять даже идиот, потому что рано или поздно этот идиот начнет управлять. А Баффет, между прочим, заработал сорок миллиардов! Для этого компании и размещают информацию о себе перед IPO, то есть перед публичным выпуском акций, – чтобы инвестор мог ее оценить…
– Ну? – говорю я, еще не понимая, куда мой приятель клонит. – У нас то же самое! Но если бы я вложился в публичные акции Сбербанка, то потерял бы 90 процентов…
– Если бы Сбербанк существовал в Европе или США, – отвечает приятель, – то с ним все было бы ясно. Потому что это низкотехнологичный банк, ориентированный на беднейший слой. Зайди в любое отделение: там очереди на полдня! А чтобы получить выписку по счету, ты должен ехать в то отделение, где счет открывал! Каменный век! То есть, по европейским понятиям, это отсталый банк. Но мы с тобой не в Европе, а в России, где все зависит вовсе не от качества бизнеса! Если бы в России я в 2003-м вложился в самую лучшую, технологически безупречную компанию, производящую сверхнужный обществу продукт, я бы все равно проиграл!
– Это еще почему? – спрашиваю я.
– Потому что самая лучшая в 2003 году российская компания называлась «ЮКОС»…
Я вздыхаю и говорю про политические риски. Приятель тоже вздыхает в ответ.
– Опять не понимаешь, – говорит он. – Дело не в политике, потому что политика – это выражение экономики. А у нас нет рынка. И не было никогда. Наша политика означает, что экономика в России устроена так: своим можно все, а чужим ничего. Царь, опричнина, крепостное право. Попробуй отыщи рынок при Екатерине Великой! Там фавориты вместо рынка были. А делать ставки на фаворитов – это казино, а не рынок.
– Ну, так и что? – ошарашенно тяну я, потому что возразить мне нечего.
– Ну и ничего, – мрачнеет приятель. – Либо менять профессию, либо наниматься на работу к фавориту, либо уезжать туда, где рынок есть. Это и называется кризис. Вот ты, умник, догадайся, что я из трех вариантов выберу?
Я в ответ долго молчу.
27 января 2009
Факультет (не)нужных вещей
О том, что формула «чтобы продать ненужное, надо купить ненужное» не имеет никакого отношения к бизнесу, известному больше как «блошка»
http://www.podst.ru/posts/2315/
В моей петербургской квартире второй год длится ремонт. Ужас, кошмар и скрежет зубовный. Ужас и кошмар не только от пыли и грязи, но и оттого, что из комнаты в комнату приходится перетаскивать барахло. Это и есть настоящий конец света: барахла много, а девать его некуда.
Попробую провести инвентаризацию барахла.
Итак: полный набор пластинок Жака Бреля и Сержа Гензбура, винил. Советский проигрыватель «Аккорд». Электронный – тех же времен – «Морской бой». Мохнатый, по советской моде 1980-х, абажур. Мишка олимпийский сувенирный фарфоровый. Мильон подаренных, но ни разу не использованных подсвечников, ваз, вазочек и рамочек – и мильон терзаний оттого, что ставить на стол их стыдно, а выбрасывать жалко. А еще три одеяла шерстяных и два покрывала жаккардовых в стиле «деревенское детство мое».
Девать все это добро и правда некуда – антресоли забиты, а городские старьевщики в Ленинграде изведены как класс еще в 1950-х. Блошиного же рынка, барахолки, этой ярмарки былого тщеславия, которой гордятся и Вена, и Амстердам, и Лондон, молчу уж про Париж с Марше-о-Пюс, в Петербурге нет, не считая рэкетируемых ментами старух у метро «Удельная». А существуй профессия старьевщика – я бы отдал этому старьевщику «Аккорд», ей-ей. Если не за три копейки, то за триста рублей. А ведь именно такой проигрывать стоял когда-то в гостиной в малогабаритной квартире профессора Ленинградского университета Анатолия Собчака! Я этот проигрыватель с двумя колонками видел утром того дня, когда профессор Собчак проснулся председателем Ленсовета и давал мне первое в своей жизни интервью в качестве градоначальника Ленинграда, сидя в майке-«алкоголичке» и синих домашних трениках!
Не найти сегодня такой проигрыватель! Не найти таких штанов-треников! Как, в каких костюмах и декорациях снимать сегодня игровой фильм про Собчака – а ведь он будет рано или поздно снят?
Дело ведь не в стоимости барахла, а в невозможности приобрести нужное и избавиться от ненужного. Вот почему я как-то раз тащил из Москвы в Петербург, потому что в Петербурге не смог найти, станину от дореволюционного «Зингера»: чтобы сделать из нее столик со стеклянной столешницей. А из Парижа тащил в Петербург дивную лампу-тюльпан 1930-х годов, а из Вены – медную шкатулку в форме яблока 1940-х годов, опять же потому, что Петербурге этого всего было не найти.
А вот существуй в Петербурге – да не только там, а и в Москве, и в Иваново, да повсюду! – этот самый блошиный рынок, глядишь, и польстился бы кто-нибудь на моего Мишку олимпийского фарфорового работы ЛФЗ с пятью золотыми кольцами на пузе.
Ну да, сейчас кризис. Говорят, всюду сокращаются рабочие места. И говорят, надо этих людей куда-то устраивать. А я думаю, что можно поступить совсем просто: отвести всего-навсего место в городе и позволить людям на нем, не беря с них никакой платы, торговать пару раз в неделю на этом вот самом блошином рынке…
3 февраля 2009
Партийное общество с выплатой дивидендов
О том, что не надо искать политику там, где вместо нее давно экономика! Включая партии и партийное строительство
http://www.podst.ru/posts/2345/
Простые, но политически активные люди не знают, как, скажем, оценивать создание на обломках СПС новой партии с кризис-менеджерами из Кремля. Или, например, к чему приведет поглощение «Справедливой Россией» Партии социальной справедливости. Многие вообще ничего понять не могут.
Эти люди родились давно и привыкли искать в действиях партий идеологию. Их так воспитали. Хотя пора бы кончать ребячиться (как говаривал граф Пален Александру I спустя минуту после убийства Павла I): для меня все российские партии уже давно – акционерные общества. Более или менее открытого типа. И это не цинизм – сплошные ума холодные наблюдения.
Взгляните: вот акционеры СПС кипятятся по поводу отсутствия идеологии у «Единой России». И в самом деле, идеологии в классическом смысле нет. А в экономическом – очень даже есть. Членство в «Единой России» – это покупка акций крупнейшего политического ОАО в расчете на дивиденды. Ровно в таком же смысле нет идеологии и у СПС: идеолог правых Анатолий Чубайс отошел от политических дел, зато врос в госструктуры. Когда-то именно связи менеджера РАО ЕЭС с менеджерами ОАО СПС держали акции СПС на плаву. Уволился из правого движения Чубайс – рухнул СПС: если хотите, партбилеты оказались своего рода «мусорными облигациями».
Откройте глаза, посмотрите вокруг! От коммунистов до экологов, от защитников выдр до социалистов все озабочены одним: получением прибыли от деятельности своих обществ. Идейных манифестов никто не пишет. Об абортах, однополых браках, праве на оружие, страховой медицине – то есть о том, о чем, скажем, спорят республиканцы с демократами в США – одно ОАО с другим ОАО не спорит. И изменять страну если какое ОАО и хочет, то исключительно в интересах партийного бизнеса. И это взгляд, конечно, варварский, но верный.
Собственно, я к тому, что пора законодательно признать этот порядок вещей. Пусть будут в России партийные ОАО. Пусть устраивают road-show и проводят IPO. Пусть акции (членство в партиях) торгуются на бирже. И закон о партиях должен быть не политическим, а экономическим. Членство простое и привилегированное, условия партийной оферты, местонахождение держателя реестров… (В держатели годится ЦИК).
Тогда и далекие от политики граждане, глядишь, увидели бы в партиях смысл. А руководители партий увидели бы смысл в прозрачности и были бы предупреждены об ответственности. А мы бы по ежедневным котировкам знали бы оценку инвесторами партийной работы и могли бы потребовать на собрании акционеров снять, скажем, с должности гендиректора Грызлова. Или продлить полномочия Явлинского.
