Сергей Кремлёв - Русская Америка: Открыть и продать!

Или нет ли если не перешейка, то такой вытянутой от России к Америке плотной цепи островов, по которой русские могли бы без

особого труда перебираться в Америку — как с камушка на камушек?

Кук и до этого, еще в молодые годы, выполнял деликатные, секретные поручения британского адмиралтейства. И, я сейчас в этом уверен, его экспедиция была прежде всего акцией дальней стратегической разведки с целью прояснения как общей ситуации в районе возникающей Русской Америки, так и сбора конкретной информации на сей счет.

И только после того как они не нашли ничего похожего на сухопутный русский проход на Американский континент, англичане «любезно» «поделились» с нами полученными ими результатами «заберинговых» исследований 1778 года. Капитан ставшего флагманом второго шлюпа экспедиции — «Дискавери», Кларк весной 1779 года во время отдыха в Петропавловске-Камчатском перед своим новым походом на север передал «главному командиру Камчатки» премьер-майору Бему сводную карту открытий экспедиции.

Честный и энергичный служака, лифляндец Магнус Карл Бем правил Камчаткой шесть лет. Жаль, его труды на благо России до сих пор недооценены. Приняв Камчатку в пакостном небрежении, он сдал своему преемнику капитану В.И. Шмалеву — как раз в 1779 году — наличный капитал в сорок тысяч рублей и все управление в полном порядке. А в придачу — заведенные им соляные копи, железный завод, скотный двор, строгую отчетность по ссудам местным купцам из казенных денег и новую Тагильскую крепостцу…

Сам же он увез в далекую Лифляндию, в Ригу, жестокий ревматизм, потому что в инспекционных походах нередко проходил сотни верст пешком в метель и стужу.

Ну мог ли простодушный Бем (хоть и немец, но русский) не отблагодарить «любезных» англичан? В ответ на жест Кларка он ознакомил его с нашими картами. И англичане еще перед заключительным своим походом в Арктику получили дополнительную информацию, доказывающую, что нежеланный им перешеек и на русских картах отсутствует.

Считается, что главным результатом третьей экспедиции Кука

стало открытие Сандвичевых (Гавайских) островов. Но не стал ли им для Англии вывод — легкого пути для русских в Америку нет?

И не было ли в секретной инструкции по-настоящему секретным лишь ее окончание, процитированное выше? То есть не был ли секретным сам факт жесткого намерения Англии заранее засекретить всю информацию по северной экспедиции Кука и тем скрыть свой интерес именно к Русской Америке?

Ведь первое издание дневников Кука по горячим (с учетом географии экспедиции, может быть, более верным было бы сказать — по «холодным»?) следам в 1783 году оказалось очень уж подчищенным их редактором, виндзорским каноником Дж. Дугласом.

Только в 1967 (!) году, почти через двести лет (!!) после «дугласовского» издания, в Англии вышло новое издание дневников Кука, вроде бы соответствующее оригиналу.

Но не было ли подчищено и оно?

Что же до секретности инструкции, то, возвращаясь к ней еще раз, зададим себе вопрос: всегда ли разумно и допустимо даже в секретной инструкции указывать истинную цель деликатного дела? А вдруг эта инструкция в дальних заморских краях да не в те руки попадет?

Так что, насчет того, куда и как идти, какие бусы и сколько кому дарить — насчет этого можно и нужно написать правду.

А вот насчет того — за чем идти?

Зачем? Проще и надежнее обозначить как цель «поиск Северного прохода», и — точка! За которой на самом деле следует многозначительное многоточие…

УВАЖАЕМЫЙ читатель! Версии, высказанной мной выше, ты в литературе не найдешь. Да и у меня она возникла далеко не сразу… Я ведь — человек русский, значит, в чем-то неистребимо простодушный. Мне за «коварный Альбион» думать сложно… Но уж очень нас сейчас крепко учит внешний мир, а англосаксы — особенно…

И учит так, что волей-неволей начинаешь при необходимости постигать их иезуитскую логику, где место простодушию если и есть, то — фальшивому, напускному, коварному.

Внешний мир к нам веками относился свысока. В каких только несуществующих пороках и грехах нас, русских, не обвиняли и не обвиняют! А русские слишком часто боялись и боятся обидеть иностранцев необоснованными подозрениями.

А стоит ли бояться? Тем более что оснований для подозрений у нас намного больше, чем у них!

Лишь вторая — «синяя», «сталинская» — БСЭ о последнем плавании Кука высказалась с некоторой долей здорового скептицизма и иронии:«Третья экспедиция К. (1776–1779) была снаряжена для поисков сев. — зап. прохода и для захвата земель в сев. части Тихого ок., «не открытых» другими державами, но фактически известных британскому адмиралтейству. Эти «неоткрытые» земли К. усиленно искал в водах, омывающих зап. берега Канады, а также близ Аляски и Камчатки».

Возможно, здесь сказалось мнение знаменитого советского океанолога, профессора МГУ, инженер-контр-адмирала (и цусимского минного героя-мичмана) Николая Николаевича Зубова, который считал, что «самое появление англичан на севере Тихого океана было вызвано успехами, которых достигли русские мореплаватели».

ДА ВЕДЬ и с сутью последовавшей за английской экспедицией Кука — Кларка французской экспедиции Лаперуза не все так уж и понятно…

Источник, к французам не предубежденный, — «История великих путешествий» француза Жюля Верна, сообщает нам: «О последнем путешествии Кука еще ничего не было известно, кроме смерти великого мореплавателя, когда французское правительство, не желая уступить первенство англичанам, решило снарядить экспедицию в Тихий океан».

Гм, странно… О маршруте Кука и о его северных открытиях — настоящих и мнимых, еще ничего не известно, а французы уже «не желают уступить первенство англичанам». Откуда сыны Галлии знают, что им надо уступать то, о чем им еще не известно?

Вернемся опять же к Жюлю Верну: «Инструкции (ох уж эти инструкции! — С.К.), полученные Лаперузом при отплытии, предписывали ему исследовать побережье Америки, часть которого до горы Святого Ильи (за исключением залива Нутка) была лишь усмотрена капитаном Куком».

Ну, во-первых, район горы Святого Ильи уже был не то что «усмотрен», а не раз к тому времени посещался русскими промышленниками. Другое дело, что делать там им особенно было нечего — бобров и котиков хватало пока в местах Америки, к Сибири более близких. Скажем, на тех же островах Прибылова.

Да и Витус Беринг эту гору «усмотрел» почти на сорок лет раньше Кука.

Но интереснее другое… Интересно, почему Лаперуза отправляли к этой приметной с моря горе? И откуда о ней в тогдашнем Париже знали? И знали ли?

Залив Нутка — это западный берег острова Ванкувер, который почти сросся с материком на границе современных Канады и США. Нутка — это значительно южнее горы Святого Ильи.

А гора Святого Ильи находится почти в центре залива Аляска, на почти равном расстоянии от лежащего южнее горы архипелага Александра и лежащих севернее ее нижних, «коренных» Алеутских островов.

Так вот, Кук, когда добрался до северных широт, начал в 1778 году с того, что подошел к западному берегу Северной Америки в районе Ванкувера и пошел вдоль материка вверх на север. Дошел до середины залива Аляска, «усмотрел» в соответствии с имевшейся у него русской картой, составленной Миллером, гору Святого Ильи и двинулся далее на север, мимо острова Кадьяк к Алеутам, руководствуясь опять-таки картами своих русских предшественников.

Обогнув Алеуты, он действительно открыл (тут уж спору нет!) Бристольский залив, русским тогда неизвестный — промышленники успевали вдоволь набить бобров и котиков, до него не добираясь.

Пройдя затем Берингово море, Кук прошел Беринговым заливом в Ледовитый океан, поутюжил его в целях, мной выше предположенных, и пошел на юг, на зимовку в тропики. Пересекая Алеутскую гряду, он, между прочим, встретился с русским мореходом

Измайловым. Тот разъяснил Куку, каково истинное положение этой гряды, дал ценные сведения о русских плаваниях на Севере и у берегов Америки, в том числе и — к Кадьяку.

Так плавал англичанин Кук…

А теперь можно вернуться к французу Лаперузу…

ДОБРАВШИСЬ до Америки, Лаперуз в отличие от Кука сразу двинулся к середине залива Аляска, к горе Святого Ильи. И лишь оттуда стал спускаться вдоль материка к Ванкуверу, повторив маршрут Кука наоборот.

Почему же так вышло?

Почему все это выглядит так, как будто Лаперуз, еще не выходя из французского Бреста, уже знал не только о смерти Кука, но и о северо-западной части его плавания?

Не будет ли логичным предположить, что французам было известно много больше, чем думал Жюль Верн?

«Ну, — может улыбнуться читатель, — а почему бы и нет! Автор ведь сам сообщил, что первое издание дневников Кука, пусть и подчищенное, было выпущено каноником Дугласом уже в 1783 году. А «Буссоль» Лаперуза и «Астролябия» де Лангля вышли в море в 1785 году. Познакомиться с записями Кука время было».