Сергей Сакадынский - Луганский разлом

Сейчас может показаться, что события 2004 года были генеральной репетицией того, что произошло потом, в 2014-м. Ведь тогда, 26 ноября 2004 года, сессия Луганского областного совета приняла решение о создании Юго-Восточной Украинской Автономной Республики, которую оппоненты тут же иронично окрестили ПиСУАР (от укр. «Південно-Східна Українська Автономна Республіка). Депутаты обратились за помощью к президенту РФ Владимиру Путину. В этот же день сторонники Виктора Януковича в Одесской области во главе с Русланом Боделаном, городским головой Одессы, потребовали признания города Одессы и всей Одесской области самоуправляемой территорией «Новороссийский край». На следующий день внеочередная сессия совета Харьковской области своим решением сосредоточила всю власть в руках губернатора Евгения Кушнарева, создала исполнительные комитеты областного и районных советов и предоставила им полномочия органов государственной власти. Сессия обязала областные управления Госказначейства и Нацбанка приостановить перечисление средств в госбюджет. Представителю Харьковского исполкома Евгению Кушнареву было поручено вести координацию действий с Верховным Советом Крыма и советами Донецкой, Днепропетровской, Запорожской, Луганской, Одесской, Херсонской и Николаевской областей, горсоветом Севастополя. При условии дальнейшего «обострения ситуации» Евгений Кушнарев должен был координировать свои действия с этими областями для создания Юго-Восточной автономии.

28 ноября в Северодонецке сторонники Виктора Януковича провели «Всеукраинский съезд народных депутатов и депутатов местных советов», на котором признали единственным легитимным президентом Виктора Януковича, а в случае избрания на эту должность Виктора Ющенко пригрозили проведением референдума по изменению административно-территориального устройства Украины. Среди делегатов звучали призывы создавать подразделения самообороны и провозгласить независимое государство со столицей в Харькове. Однако сам Виктор Янукович в своем выступлении тогда призвал не прибегать к радикальным действиям и отметил: «Как только прольётся капля крови, мы не остановим этот поток. Это будет на совести тех, кто спровоцировал эту ситуацию». Как в воду глядел…

Тогда большой беды удалось избежать – элиты юго-востока и «оранжевое» правительство договорились. Президентом всё-таки стал Виктор Ющенко, а сепаратисты отказались от идеи автономии в обмен на гарантии личной безопасности и неприкосновенности активов. Ефремов, правда, лишился должности губернатора. Вместо него был назначен Алексей Данилов. Но Данилов оказался уже не тот, и его очень скоро сменил «варяг» Геннадий Москаль, оказавшийся банальным шоуменом-популистом. На выборах 2006 года Партия Регионов получила абсолютное большинство мандатов в местных советах области, а 2010 год ознаменовался полным бело-голубым реваншем. Ефремов снова был на коне.

Луганщина – песня моя

«Украина здесь начинается…» Это слова из композиции «Луганщина – песня моя», ставшей неофициальным гимном Луганской области, записанной российской группой «Лесоповал». «Солнце первым приходит к нам…» – оттуда же. Действительно, на Закарпатье ещё непроглядная тьма с утра, в то время как в Луганске уже вовсю светит солнце. Переход на московское время – одна из тем, которая активно муссировалась местными депутатами, однако так и не получила поддержки.

Луганщина – пограничный мир, в котором всегда уживались парадоксальные противоположности, очень ёмко описанные в книге японца Куромии Хироаки «Свобода и террор в Донбассе».

«И в географическом, и в символическом смысле Донбасс – отдельное сообщество, такое же как страна, город или село. Это приграничье, где внутреннее стремление к свободе, дикая эксплуатация и ежедневное насилие соревновались между собой за власть», – писал он.

***

Жить так, как вы хотите – это не эгоизм.

Эгоизм – это когда другие должны думать и жить так, как вы хотите.

В своих социокультурных ценностных ориентациях и образе жизни Донбасс как бы застрял на рубеже ХІХ и XX веков. Мощный промышленный подъём, индустриализация и перманентная урбанизация, что называется, сделали этот регион. Более 90 процентов населения Донецкой и более 80 процентов населения Луганской областей живут в городах. Копать уголь и плавить сталь сюда съезжались отовсюду – из Сибири, Поволжья и с Западной Украины. Высокие заработки за малоквалифицированный труд при постоянной нехватке рабочих рук делали этот регион привлекательным в материальном плане. Голодающее село искало спасения в промышленном городе и находило его там, становясь частью новой реальности. И эта реальность стала тем фундаментом, на основе которого сформировался социотип среднестатистического «донбассовца». Население Донбасса формировалось не по этническому или культурному принципу, а на вполне конкретной социальной базе – рабочий класс, обслуживавший интересы государства и крупного промышленного капитала. Не случайно идея выделения Донбасса в единое административное образование была выдвинута ещё перед Первой Мировой войной Съездом горнопромышленников Юга России – тогдашним олигархам причиняло неудобство, что ареал их промышленных интересов был разделен границами Екатеринославской и Харьковской губерний, а также Области Войска Донского. Чуть позднее этот проект – правда, в сильно изменённом виде – ненадолго воплотился в виде Донецко-Криворожской Советской Республики, ставшей единственным в мире опытом государственного строительства на экономическом, а не этническом принципе. Однако это начинание не позволила реализовать жёсткая позиция ЦК ВКП (б), считавшего Донбасс неотъемлемой частью Украины.

Будучи одним из экономически развитых регионов Российской империи, где уровень жизни и достатка был одним из самых высоких, Донбасс сохранил свой особый статус и в период СССР – с высокими заработками и снабжением первой категории. Регион усиленно стимулировался не только материально, но и морально – советская пропаганда неустанно воспевала трудовые подвиги героев-стахановцев, превознося значимость края заводов и терриконов до запредельных высот. Жители Донбасса были богачами по советским меркам и пользовались официальным почётом.

Однако со стороны левых было большой глупостью считать Донбасс чем-то передовым в Украине. Не все, что приносит деньги, прогрессивное. Донбасс – это, так же как Урал или Кузбасс в РФ, внутренняя колония, эксплуатируемая метрополией, ни в коей степени не являющаяся самодостаточной ни в политическом, ни в экономическом смысле. Это в полной мере наглядно продемонстрировали события «лихих девяностых».

В конце 80-х – начале 90-х, когда движение за независимость начало набирать обороты, важным аргументом в пользу экономической самодостаточности Украины был, в том числе, промышленный потенциал Донбасса. Газеты в Киеве и Львове печатали статистические данные, подтверждающие тезисы о том, что «Украина кормит СССР», «Донбасс – всесоюзная кочегарка», а «Донецк – всесоюзная кузница» и так далее. И в 91-м большая часть населения, в особенности населения Донбасса, голосовала за независимость, потому что на фоне глобального кризиса в СССР Украина представлялась эдаким колбасным раем, который заживёт сказочной жизнью, как только перестанет кормить Москву.

И тем больней было разочарование, когда в первые годы независимости вместо очередного витка экономического подъёма Донбасс получил сокращение производства и программу реструктуризации угольной промышленности, уничтожившей половину шахт.

А потом луганчан и дончан начали настойчиво убеждать в том, что они должны во что бы то ни стало отказаться от своего советского прошлого и, в первую очередь, ликвидировать памятники тоталитарного режима. Поначалу это не вызвало большого возмущения, да и бронзово-гранитных клонов Ильича был явный перебор. Но потом с трибун стали говорить, что вместо старых идолов необходимо установить новых в лице признанных героями Украины Бандеры и Шухевича. Это было уже слишком, и Донбасс закрылся в себе, ощетинившись против всего украинского, поскольку теперь оно вызывало у него устойчивые негативные ассоциации. В отличие от советского прошлого, которое теперь, двадцать лет спустя, было абсолютно идеализировано и воспринималось исключительно позитивно.

Параллельно начала набирать обороты пропаганда, объявившая, в частности, Луганскую область «коммунистическим заповедником» и средоточием предательски настроенного пролетариата, для которого сытый желудок важней идеалов патриотизма и государственности.

Львовский публицист Роман Мацюк по этому поводу писал: «Нелюбовь большинства галицких „автономщиков“ к населению Востока, как массы, разделяю. Ненавижу их политический выбор. Невыносимо, что моя судьба зависит от придурковатости 20% избирателей, которые с тупым упорством голосуют за коммуняк».