Артур Инджиев - Битва за Арктику. Будет ли Север Русским?

СССР присоединился к Парижскому договору в 1935-м, а суверенитет Королевства над архипелагом признал и того раньше — за 11 лет до этого. Россия и сейчас добывает на Шпицбергене каменный уголь. С 1931 года разведкой, разработкой и сбытом полезных ископаемых на архипелаге занимался созданный специально для этих целей трест «Арктикуголь». Он поставлял уголь в Мурманскую и Архангельскую области, а также обеспечивал его запасами российский флот, базирующийся в северных широтах. Кроме работы с полезными ископаемыми, «Арктикуголь» имел и еще одну, даже более важную, миссию — внешнеполитическую. Он стоял на страже интересов России в районе Шпицбергена.

На архипелаге и сегодня проживает около тысячи граждан РФ. Их основное место дислокации — поселок Баренцбург. Правда, в настоящее время российским организациям, расположенным на Шпицбергене, приходится противостоять постоянному давлению, которому их подвергают местные власти. Так, запланированное российской стороной возведение линии высоковольтной передачи на Шпицбергене было подвергнуто критике со стороны местной администрации. Регулярных воздушных рейсов из России на ледяной архипелаг нет и по сей день, так что связывают его с большой российской землей преимущественно морские пути. А вот норвежская авиация совершает регулярные полеты на Шпицберген еще с середины 70-х годов прошлого века.

Норвежские власти пытаются «подвинуть» Россию как на суше, так и в море. Военные корабли Норвегии регулярно осуществляют не самую приятную для российских судов, ведущих рыболовецкий промысел в водах Баренцева моря, процедуру их строжайшего досмотра. А не так давно норвежский парламент внес в закон об охране окружающей среды поправки, явно призванные выдворить Россию с территории Шпицбергена. В ответ на действия норвежской стороны губернатор Мурманской области Юрий Евдокимов тогда напомнил, что, согласно Парижскому договору 1920 года, его участники могут беспрепятственно вести промышленную деятельность на архипелаге. А МИД России, по его мнению, не должен допустить ограничения прав нашей страны и превратить порядок ее действий на Шпицбергене из уведомительного в разрешительный со стороны Норвегии.

Норвегия и другие страны, входящие в НАТО, желают любыми путями ограничить влияние России в Арктическом регионе и тем самым присвоить себе спорные территории — таково мнение бывшего начальника штаба Северного флота вице-адмирала Михаила Моцака. И планы приарктических государств вполне обоснованы: запасы нефти и газа в Северном и Норвежском морях практически подходят к концу, что заставляет США и Норвегию активно претендовать на новые восточные территории, в том числе российские и нейтральные. С этой целью страны НАТО сейчас всерьез занялись научными исследованиями Территории Арктики.

Насколько богаты залежи так называемого условного топлива в части арктического шельфа, которым по праву может владеть Россия? До недавнего времени ученые озвучивали цифру в 100 млрд тонн (это четверть нефтегазовых запасов Земли), а согласно последним версиям — и того больше. Однако наши проекты «Сахалин-1», «Сахалин-2» и «Харьяга» пока демонстрируют только свою неэффективность. Они приносят крупные, но лишь разовые выплаты и… огромные бюджетные расходы. Из отчета Счетной палаты следует, что за два года «Сахалин-2» увел из госбюджета целых 2,5 млрд долларов. Все сырье, добытое в рамках Высокозатратного проекта, ушло за границу. Происходит это по причине того, что Россия не имеет должных возможностей для полноценной разработки шельфа. У нас отсутствует опыт возведения плавающих буровых установок, способных работать в условиях сурового арктического климата. России нужны крупнотоннажные танкеры, предназначенные для работы во льдах, и глубоководные терминалы для их стоянки, устойчивые к кризисным температурам трубопроводные системы, а также соответствующие кадры и инфраструктура. Пока Россия не располагает всем необходимым арсеналом средств, она способна получать на шельфе не более 0,2 % от общей нефтегазовой добычи, а все остальное приходится отдавать на откуп зарубежным корпорациям.

Государственный бюджет и бюджеты российских нефтегазовых компаний не способны выделить несколько сотен миллиардов долларов (а именно такую цифру называют иностранные специалисты) на освоение новых месторождений. По этой причине в арктических морях господствуют крупнейшие транснациональные корпорации, которые делят запасы Штокмановского, Ардалинского, Ново-Портовского, Приразломного и других месторождений.

В данной ситуации последняя надежда России — «Газпром». В планах компании на ближайшие 20 лет — геолого-разведывательная деятельность, сконцентрированная в районе Штокмановского месторождения (принадлежит шельфу Баренцева моря), Приразломного и Долгинского месторождений (шельф юго-восточной части Печорского моря), в акватории Тазовской губы и Обской губы (шельф Карского моря), а также на шельфе, прилежащем к полуострову Ямал.

При удачном раскладе ситуация, благодаря «Газпрому», будет понемногу исправляться. Но ведь на деле нам мешает и еще одна проблема. Нефть и газ мало добыть — их нужно транспортировать. Причем делать это следует круглый год, без задержек и перебоев с поставкой потребителям, без каких-либо рисков. Для этого нужен особый комплекс надежных арктических судов, которые смогут выдержать все сложные моменты пути.

К таковым можно отнести, к примеру, мелководье Печорского моря, где глубина достигает лишь 20 м и так часты ледяные штормы. Судам, вывозящим сырье с Приразломного и Долганского месторождений, придется столкнуться с огромными дрейфующими ледовыми полями (лед Печорского моря в возрасте одного года имеет толщину более 1,5 м). И так девять месяцев в году. Весной и зимой путь судам будут преграждать нагромождения обломков льдин — торосы, образующиеся под действием приливов и ветров, приводящих к сжатию ледовых полей Печорского моря. Торосы, достигающие порой 3,5 м в высоту, способны нанести судам, задействованным в транспортировке сырья, серьезные повреждения. Суда также могут подвергаться и обледенению. Все вышеперечисленное может привести к длительным перебоям в работе транспортной системы, вот почему России нужны специальные суда, устойчивые к ледовым условиям.

У Баренцева моря — свои тонкости. Это низкая температура воды и ледники, самые мощные из которых зимой имеют вес более 1 млн тонн и достигают дна даже на 350-метровой глубине. Решение проблемы — создание резервуаров природного газа прямо под водой. При температуре ниже — 2 °C возникает угроза замерзания газа в трубопроводе. Норвежцы на своих месторождениях решают данную задачу следующим образом: закачивают в трубопровод антифриз. Но Штокмановское месторождение, входящее в планы «Газпрома», от берега отделяют полтысячи километров. И использование данного норвежского метода здесь вряд ли возможно. Норвежские компании Statoil и Norsk Hydro также применяют уникальный опыт разделения топлива на фракции, когда жидкость, выделенная из проходящего потока, возвращается в резервуар.

Нефтегазовые компании из Норвегии крайне заинтересованы в Штокмановском проекте, поскольку запасы их Северного моря практически исчерпаны. Для сохранения желаемого объема экспорта нужны новые перспективные месторождения нефти и газа, а таковые как раз и лежат в «серой зоне» и в части Баренцева Моря, принадлежащей России. Таким образом, интерес Норвегии к участию в разработке наших запасов Вполне обоснован, особенно с учетом потенциальной возможности заключить долгожданный договор о новой морской границе.

Чтобы добраться из Мурманска в японский порт Йокогама, нужно преодолеть 12 840 миль. Но это если передвигаться по Суэцкому каналу. Северный морской путь, главная артерия Северного Ледовитого океана, сокращает это расстояние более чем в два раза, ведь его протяженность составляет всего 5767 миль. Северная морская магистраль, соединяющая нидерландский Роттердам и канадский Ванкувер, почти на 2000 морских миль короче южной и позволяет сэкономить 40 % средств на транспортировке грузов.

По мнению академика РАН Никиты Моисеева, новый международный маршрут, соединяющий Европу с Америкой и Юго-Восточной Азией, способен принести России неоценимую выгоду. Но это произойдет только при условии соответствующих инвестиций в его инфраструктуру. Сегодня восточное направление Северного морского пути бездействует, используется лишь его западная часть, по которой цветные металлы и углеводороды доставляются на рынки Европы.

Во времена Советского Союза Севморпути уделялось должное внимание: Север активно финансировался, проводилась геологическая и ледовая разведка, собирались точные метеосведения, все порты и населенные пункты, которых было порядка 70, содержались в должном состоянии. Сегодня Севморпуть, протянувшийся от Карских Ворот до Берингова пролива, переживает период разрухи и запустения, а для его возвращения в рабочее состояние требуется более 7 млрд долларов — именно такую цифру называет губернатор Мурманской области.