Александр Рар - Куда пойдет Путин? Россия между Китаем и Европой
В России не функционировала судебная власть, не существовало зарегистрированных предприятий, достоверных сертификатов, адвокатских контор и публичного управления — только слепая копия капитализма. Государство заключило с народом общественный договор: граждане не обязаны платить налоги, а государство за это снимало с себя всякую социальную ответственность. Государственная власть и народ жили отдельно друг от друга, каждый для себя. В эти годы был заложен фундамент коррупции в России. Без нее не функционировали ни экономика, ни управление. Криминальная энергия была безграничной.
Много жадных до приключений людей из Европы и США — журналистов или сотрудников западных благотворительных учреждений и фондов, проторили дорогу в открытую Россию. Они приезжали, как миссионеры. В том, что Россия жадно хотела учиться у Запада и на все западное существовал огромный спрос, нет никакого сомнения. Однако понаехавшие друзья России опасно заблуждались. Они не гнушались ничем, чтобы уничтожить остатки коммунистической системы, но не замечали того, что реформы отпугнули народные массы. Именно поэтому подавляющее большинство россиян никоим образом не видят в перестройке и развале Советского Союза самоосвобождения от коммунизма. По мнению политэкономиста Михаила Делягина, «освобождение от коммунизма» привело к «освобождению от социального обеспечения». Западу пришлось дорого заплатить за отсутствие сочувствия и недостаток понимания к миллионам проигравших в процессе трансформации, так как внутри российского общества всё ещё господствуют предрассудки и недоверие по отношению к Западу. Многие русские просто не верят, что Запад заинтересован в стабильности их страны. Если бы Запад после развала Советского Союза разработал второй план Маршалла для всех советских республик, многих последовавших конфликтов удалось бы избежать.
Запад по отношению к России действовал близоруко. Он требовал и требовал возврата долгов. Возможно, мирное окончание холодной войны должно было обойтись Западу дороже. Российское государство испытывало хронический финансовый дефицит. Чтобы получить капитал, правительство выставило долговые обязательства собственным крупным предпринимателям, которым перед этим передало во владение государственную собственность.
Когда правительство больше не могло возвращать ссуженные деньги, предпринимателям возмещался ущерб из лакомых кусочков еще не приватизированного государственного имущества, включая нефтяные фирмы и предприятия, добывающие сырье. По этой схеме протекала вторая фаза приватизации, которая из миллионеров делала миллиардеров. Бесценные резервы из владения потенциально самой богатой страны Земли попросту продавались за бесценок.
Россия после коммунизма — куда идти?
Была ли альтернатива приватизации? — Гибель демократии в борьбе за власть — Ельцинский скипетр попадает в руки Путина — Лучше стабильность, чем свобода — Государство — это я!
Эксперты оценили общую стоимость российского сырья и промышленных потенциалов в 40 триллионов долларов США. В Советском Союзе государственным имуществом распоряжалась дюжина членов Политбюро. Рядовые бюрократы к нему доступа не имели. Этими миллиардами искусственно поддерживалась на плаву плановая экономика, финансировались гонка вооружений и мировая революция. Неудивительно, что новые предприниматели ввиду лёгкости, с которой они загребли себе эти миллиарды, почувствовали себя настоящими хозяевами России. Так был заложен краеугольный камень господства олигархов.
Многие на Западе не видят сегодня оснований сомневаться в законности приобретения имущества олигархами. Они, якобы, действовали в соответствии с существующим тогда правом, а их экономически-криминальные действия неподсудны за давностью. В США первое поколение предпринимателей образовалось в похожем пространстве беззакония. Избранный позже президентом Путин интерпретирует это совсем иначе: в России олигархи не являются настоящими владельцами, а лишь управляющими государственным имуществом. Они политически зависимы от указаний Кремля и должны делать стратегические инвестиции в согласии с правительством, не имеют права злоупотреблять своей экономической властью частным образом, а могут использовать ее исключительно в целях решения стратегических национальных задач. Кстати, иностранные инвесторы изначально были исключены из процесса приватизации, впрочем, ввиду реальной угрозы превращения России в мафиозное государство они и так не изъявляли особой готовности идти на риски и держались от инвестиций подальше.
В 1993 году в России вспыхнула жестокая борьба за власть. Коммунисты и воинствующие неоимпериалисты объединились в Парламенте против либерал изационного курса правительства. Противоборство между президентом и парламентом чуть не привело страну к гражданской войне. Ельцин покончил с двоевластием насильственным штурмом парламента. Запад поддерживал Ельцина в уверенности, что любая альтернатива его кандидатуре обозначает возврат коммунистов к власти. Однако Запад молчал, когда после победы над противниками тот же Ельцин изменил конституцию и снова преобразовал Россию в строго управляемую президентскую республику.
Западу также не хватило ни средств, ни влияния воспрепятствовать тому, чтобы и в таких постсоветских государствах, как Грузия, Азербайджан, Украина, Молдавия и Беларусь, первая антикоммунистическая элита была вскоре заменена бывшими партийными аппаратчиками и ещё советскими управленцами. Властители разве что сменили коммунистические одежды на капиталистические. Они выстроили авторитарные вертикали власти, остался лишь фасад демократии. Запад заботило только уничтожение всех запасов опасного оружия массового поражения на территории бывшего Советского Союза. Россия сохранилась как единственная ядерная сверхдержава, так как лишить её атомного оружия не удалось. Все же ее принудили к сокращению ядерного арсенала. Утилизация была щедро оплачена США. Россия постоянно получала от Запада всё новые кредиты, втягивающие её в политическую кабалу.
Запад не заметил, что русская демократия была похоронена, собственно, ещё при первых свободных выборах в Парламент в декабре 1993 года, когда вместо демократических партий большинство мандатов получили ультра-националисты типа Владимира Жириновского да бывшие коммунисты. В июле 1996 года Запад поддержал на президентских выборах переизбрание Ельцина, несмотря на то, что выборы прошли с применением массовых манипуляций. Ельцин не смог оправдать ожиданий. Его болезнь сердца и позвоночника, чрезмерный алкоголизм, политическая дезориентация и потеря авторитета послужили тому, что страна снова устремилась в пропасть.
После дефолта в августе 1998 года, повергшего страну в банкротство, а только что поднявшийся на ноги средний класс — в нищету, Ельцину пришлось согласиться на коалицию с коммунистами, с которыми он прежде боролся. Когда в мае 1999 года коммунисты решили его свергнуть, вынеся вотум недоверия, в поисках защиты он кинулся в объятия секретных служб. Все противники Ельцина были опорочены целенаправленными кампаниями, разработанными спецслужбами. В стране было неспокойно, ибо олигархи принялись за ещё не приватизированные лакомые кусочки государственного имущества. Однако все оказалось еще хуже. В июле 1999 года до зубов вооруженная армия исламистов из Чечни, которую Москва в 1996 году фактически отпустила в статусе автономии, напала на республику Дагестан. Предводитель этой армии, Шамиль Басаев, провозгласил «исламское государство» от Кавказа до Урала. В то же время в других регионах страны сепаратизм, вызванный плохими условиями жизни, достиг опасного размаха.
Ельцин сдался. Он провозгласил Путина, директора Федеральной службы безопасности, своим преемником и покинул свой пост за несколько часов до наступления нового тысячелетия. В своем последнем телеобращении он попросил прощения у российского народа. С его уходом закончилась эпоха первой посткоммунистической России. Для Запада Ельцин был удобным партнёром. Хотя он и ненавидел Горбачева, во внешней политике он все же следовал его курсу сближения с Западом. Хотя его и раздражала критика СМИ в свой адрес, он никогда не ограничивал её свободу, осознавая значение свободы слова и печати для демократизации России. Запад простил Ельцину все его ошибки, потому что он представлял единственную реальную гарантию от возврата к коммунизму, а еще потому, что он стал первым русским правителем в истории, добившимся своего назначения благодаря действительно свободным выборам. Если бы во время августовского путча 1991 года Ельцин не появился перед российским Белым домом, чтобы предотвратить государственный переворот, спровоцированный остатками коммунистической системы, демократическая оппозиция осталась бы без предводителя. Возможно, история приняла бы в таком случае другой оборот.
