Живой Журнал. Публикации 2007 - Владимир Сергеевич Березин
Смотрели переводчицы как бы сквозь тебя — потому что ты для них был химерой и чёрт знает чем, и подует ветер чуть сильнее, полетишь ты кверху тормашками с британцами и гамадрилами, а на месте останется вся привычная переводчицам жизнь — квартира на Тверской, чёрная машина, похожая на мобильный телефон, то есть, плоская до омерзения, камин вместе с дачей и сто человек охраны, которых нанял поклонник переводчицы. Но про него я рассказывать не буду, чтобы не стало совсем уж обидно.
Итак, переводчик Бараканов втолкнул меня в странное пространство и поставил, как куст перед травой.
— Здравствуй, — сказал он кому-то. — Здравствуй, великая переводчица Доброхотская-Апрелева, смотри кого я тебе принёс. Это тот самый, что неодобрительно отозвался о твоём переводе «Криптономикона».
Тут я боковым зрением увидел, как прекрасные переводчицы медленно сжимают кольцо. Понял я, что пало на меня проклятие писателя Кеворкяна, но поздно было. Хотел я притвориться, что никакой Страшной Тайны уже не помню, да без толку.
Извините, если кого обидел.
08 апреля 2007
История про фантастов (XXXVI)
…но это ещё что — я видел писателя Завлодеймиро. Мы закончили одно учебное заведение, но так и не встретились в его стенах. А встретились при странных обстоятельствах.
Я относился к тайным обществам с юмором.
Для меня они были давно описаны — на двери там должна была быть медная табличка с фамилией магистра и уточнением «окончил два института, один из которых университет». Однажды я сидел на каком-то докладе в такого рода секции хлопобудов и будохлопов. Меня долго водили по московским улицам с завязанными глазами, пока не привели на Введенское кладбище, к могиле чернокнижника Брюса. Доклад рядом с ней, впрочем, делал городской сумасшедший. Есть такое правило — если человек выглядит как городской сумасшедший, ведёт себя как городской сумасшедший, говорит как городской сумасшедший, то он городской сумасшедший и есть.
Так вышло и здесь.
Я, впрочем, часто манкирую правилом определения городских сумасшедших, за что меня жизнь наказывает. С другой стороны они часто становятся предвозвестниками удивительных и сакральных истин.
Итак, я сидел во втором ряду конференц-зала и слушал доклад про Россию и Европу. За свою жизнь я прослушал не менее сотни докладов на эту тему, оттого я знаю, что вся эта тема сводится к тому, что на слово "Россия" в русском языке нет неприличной рифмы, а на слово "Европа" — есть.
Докладчик тут же сказал, что «Европа на протяжении последнего тысячелетия была централизованным государством». Он продолжал говорить, а я терпел. Докладчик, собственно развивал мысль, что оттого, что Россия и Европа имеют одинаковые христианские ценности, они (Россия и Европа) должны объединиться.
Наконец, он сказал, что «христианские ценности сформулированы в двенадцати заповедях». Это меня очень взволновало, и я честно спросил докладчика — каковы эти ценности.
Докладчик посмотрел на меня, как на лоха. Он посмотрел на меня, как на последнего Сруна.
— Христианские ценности сформулированы в двенадцати заповедях, — повторил он.
Вот это было круто. Я понял, что для лохов у Моисея было десять заповедей, а ещё две — для правильных пацанов. Вместе с барабаном, да.
Тут я набрался мужества и попросил перечислить.
Докладчик перечислил.
Я понял, что не узнал в этом изложении ни одной. Это всё были другие заповеди.
Они были вообще другие, и я не мог запомнить ни одной. Не про меня была эта честь, я был помечен как шельма.
Оставалось стать в переходе со скрипочкой.
Тайные общества должны хлопотать о будущем, обучать своих членов работе с мастерками и кельмами, принимать новых членов при свечах, поминутно объявлять войну Англии и делать аналогичные смешные вещи.
Поэтому я не ходил больше к будохлопам и хлопобудам, а ездил в гости к писателю Завлодеймиро.
Вот отчего, когда доброхоты мне начали намекать, что писатель Завлодеймиро руководитель тайного общества, я не верил. С чего бы это вменяемому человеку городить глупости и рисовать человечий глаз на пирамидах.
Поэтому, приезжая на сходки к его друзьям, я предавался мирному пьянству и разглядывал девушек.
Но писатель Завлодеймиро сам обратил на меня внимание. Он как-то отозвал меня в сторону и спросил:
— Крепок ли ты в вере?
Я всё отшучивался, потому как какая вера может быть у советского офицера — у него-то и царя никогда не было. Одно Отечество него было на четыре буквы, да и то это Отечество объело время по краям.
На следующий день ко мне подошёл Человек со Вкрадчивым Голосом. Человек со Вкрадчивым Голосом спросил меня вкрадчиво, хочу ли я отдать жизнь за Родину.
Я начал гнуться и ломаться как пряник, но ответа не дал, намекая, что жить за Родину куда тяжелее. Больше ко мне никто не подходил, включая, разумеется, волооких девушек. Видно было, что не прошёл я проверку.
И вот как-то перед отъездом, ближе к полуночи, я решил прогуляться по тропинкам вокруг пансионата. Прямо от дверей начиналась лесная дорога, на которой, в отдалении, мерцали огоньки.
Это дюжина саней стояла там, укрытая кустами от любопытных. Кони фыркали и перебирали копытами.
Толпа людей вокруг держала факелы, трещавшие на морозе. Под накинутыми шубами были видны странные мундиры с золотыми погонами, другие странники были одеты в рясы.
На первых санях стоял вертикально огромный крест, красиво расцвеченный лампочками.
Громко потрескивая, неровно полыхали факелы, люди молча сидели в санях. Подглядывая из-за кустов, я узнал нескольких политиков и пару-тройку знаменитостей.
Все ждали главного — и вот он появился. Распахнулась дверь, и вышел писатель Завлодеймиро, похожий на Шаляпина в своей огромной шубе. Он стремительно подошёл к своим приверженцам.
— Ну, с Богом, — сказал писатель Завлодеймиро громко и сел в первые сани, кто-то свистнул, и всё тронулось, заскрипело и понеслось.
А я остался один, на заснеженной дороге, среди яблочной россыпи конского навоза. Настоящая жизнь, чадя факелами и гудя дудками, промчалась мимо.
Извините, если кого обидел.
08 апреля 2007
История про фантастов (LC)
…но это ещё что — я видел писателя Харитоньева.
И вот как это произошло. О Харитоньеве ходили разные
