Колдуны войны и Светозарная Русь - Александр Андреевич Проханов
Япония и японский народ изведали это абсолютное зло, выдержали удар преисподней, и их страдания, их муки несоизмеримы с муками и страданиями никакого другого народа. Японцы — народ-мученик, испытавший на себе абсолютное зло. Это страдание, этот адский огонь, этот чудовищный удар, нанесённый в сердце Японии, преобразили японский народ, создав из него вселенский народ-мученик, открыли для японского народа путь не в погибель, не в кромешную тьму, а в светоносное будущее, ибо светоносным будущим человечества является новое слово жизни, слово о справедливости, о котором мечтает, которого чает весь мир. Японцы своими страданиями завоевали право произнести это слово жизни. Своим вселенским мученичеством они закрепили за собой первенство в нарождающейся грядущей доктрине, которая внесёт, наконец, успокоение в трагическое мятущееся человечество. Это делает японцев мессианским народом. Будучи «страной восходящего солнца», Япония становится страной восходящего вселенского мировоззрения, которого ждёт от него остальное человечество.
Русские — это тоже народ-мученик. Русские, сражаясь с адской тьмой фашизма и одолев эту тьму райским светом, заплатили за победу тридцатью миллионами своих граждан. Эта священная жертва делает русский народ вселенским народом-мучеником и открывает русским возможность и право сформулировать для оглушённого и сбившегося с пути человечества новое слово жизни.
Японцы и русские — два народа-мученика — подготовлены своими мучениями для изречения будущей доктрины — доктрины преображённого и просветлённого человечества. Между японским и российским народами пусть будут заключены не только экономические договоры, не только военные пакты и политические соглашения, пусть между ними будет заключён вселенский пакт о совместной выработке нового, очень важного для человечества мировоззрения.
Что же касается сошедшей с ума Америки, то нужно требовать от неё покаяния, такого же, к какому прибегли немцы после чудовищных уронов, что они нанесли человечеству. Только покаяние американского государства избавит человечество от гигантского безумца, который разрушает всякую возможность гармонизации мира.
Я подхожу к колоколу Хиросимы, бью в гулкую медь, и его звоны наполняют меня горем, любовью и светом.
Волга впадает в Токийский залив[90]
Вместе с моими коллегами по Изборскому клубу я побывал в Японии на поминальных мероприятиях, связанных с бомбардировками Хиросимы и Нагасаки 70 лет тому назад.
Как писателю, мне удалось многое повидать на своём веку. Я видел, как в Семипалатинске на полигоне ядерный заряд взорвал гору, и гора подпрыгнула, а потом опустилась и стала вдвое меньше. Я лазил в штольню, в самый центр горы, где когда-то прогрохотал ядерный взрыв. Я пролез сквозь узкие щели и оказался в огромном зале, наполненном расплавленными породами, стёклами. Они сверкали, переливались. Было чувство, что я нахожусь в центре ада.
Во время чернобыльской аварии я двигался вместе с шахтёрами в четвёртый взорванный блок и летал на вертолёте над огромной страшной зловонной дырой. Вместе с войсками химзащиты занимался дезактивацией третьего блока и окрестных деревень…
И вот теперь я в Японии. Двигаюсь к Хиросиме. До этого мне и моим коллегам удалось отстоять поминальный молебен, который служил митрополит японской православной церкви Даниил. Мы уже побывали в Фукусиме, в этом трагическом месте, где стоит взорвавшаяся атомная станция, и все поселки вокруг на расстоянии 50 километров пусты и зарастают деревьями и травами. Мы побывали в высоколобом клубе концерна «Никон», где вместе с японскими знатоками политики и экономики обсуждали сложные взаимоотношения между Россией и Японией.
И вот мы в Хиросиме, в самом центре города, где когда-то полыхнуло чудовищное ядовитое пламя. Гремят барабаны, и под их бой сюда стекаются колонны буддистов, двигаются колонны синтоистов, которые приходят сюда из своих храмов, неся языческие изображения. Профсоюзы, политические движения, партии, депутаты, вельможная японская знать — все идут на эту страшную площадь. Памятник, на котором выбиты имена всех погибших во время взрыва людей. Еще один, удивительный, трогающий до слез, памятник — японской девочке Сада-ко Сасаки, умиравшей от лейкемии. Она надеялась, что выживет, если ей пришлют тысячи бумажных журавликов. И со всей Японии ей слали, слали этих бумажных птичек. Но она всё равно умерла.
Вот звучит глухой погребальный колокол, отсчитывая последние минуты до того мгновения, когда 70 лет тому назад в 8 часов 15 минут прилетевший страшный самолет сбросил бомбу. Я стою, прислушиваюсь. Мне кажется, что я слышу где-то вдалеке гул этой летающей крепости. Смотрю в небо, и ровно в 8:15 мне кажется, что над нами всеми полыхнуло небо, и расплавленная страшная жуть хлынула на землю, испепеляя всех вокруг. Я пережил момент помрачения.
Когда шли эти поминальные мероприятия, когда я брел по музею, где были чудовищные фотографии опустошенной, напоминавшей марсианскую планету, земли, фотографии обугленных, обожжённых, умирающих и страдающих людей, я ни разу не услышал, кто же сбросил на Японию эту бомбу. В самом музее под потолком — ужасный и чудовищный — висел макет этой бомбы. Но не было сказано, где, в какой стране она была произведена, и кто её сбросил на японские города. Есть стыдливое молчание в разговорах высших политиков, японских ученых об этом чудовищном злодеянии. Они не называют Америку, так, как будто бы эта бомба сама собой прилетела откуда-то из глубин Вселенной. Они боятся Америки. Это свидетельство того, что и сегодняшняя Япония находится под духовной оккупацией, она страшится. У Японии нет сил произнести слова обвинения в адрес американцев. Это очень больно и очень грустно. Но ведь после 1991 года и мы, Россия, тоже были под внешним управлением. У нас тоже не было своей самостоятельной внешней и внутренней политики. Нас тоже угнетали. Мы тоже страшились и боялись произнести имена тех, кто поверг нас навзничь.
Но постепенно мы обретали волю к существованию. Мы сбрасывали иго. Мы возвращали себе суверенное право. Так пусть японцы научатся у русских технологиям освобождения. Пусть они изучат технологии Путина, который ведёт сегодняшнюю Россию к независимости.
После мероприятий в Хиросиме я отправился на её окраину, где расположена американская военная база. За колючей проволокой в горячем тумане были видны истребители и бомбардировщики, видны пакгаузы, склады, казармы морских пехотинцев. И я видел, как с базы взлетел черный огромный самолёт. Он медленно с гулом двигался в японском небе так, как будто это его небо. Я подумал, что японские бумажные журавлики, раскрашенные в радужном многоцветий, в тысячу раз прекраснее и сильнее этой чёрной страшной машины.
Россия и Китай. Встреча
