Сергей Переслегин - Око тайфуна
«…как интересно все получается: информационная система, способная распоряжаться информацией, обрабатывает ее, преследуя свои интересы… — Боб пристально посмотрел на меня, думал, что я догадываюсь. — Ну? — так и не догадавшись, спросил я. — Это же интеллект, — сказал Боб. — То есть? — не понял я. — То и есть, — сказал Боб».
ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: простейшим классом информационных объектов являются Големы. Все они представляют собой форму проявления желаний коллективного бессознательного в социальных группах, организованных иерархически.
В таких группах человеку навязывается роль триггера, двоичного элемента, управляющего информационными потоками.
Согласно определению Н. Винера, совокупность логических ячеек, включенных в информационную сеть, образует искусственный интеллект.
Всякий аппарат управления порождает Голема, свою информационную тень. Функционирование этого монстра определяется исключительно числом логических ячеек и не зависит от личных качеств людей, занимающих эти ячейки. Поэтому смена лидеров (и даже чистка всего аппарата) на поведение системы не влияет(12).
«Главное, — сказал Боб, — это просто холодно и четко понимать, что обществу у нас противостоит не какая-то группка дураков или злоумышленников, не каста и не враждебный класс, а интеллект — развитый, всезнающий, почти всемогущий, абсолютно внеморальный — нечеловеческий интеллект информационной системы…»
Возможности Голема не стоит преувеличивать. Переиграть его может каждый свободно ориентирующийся в информационном мире человек. (Например, Антиох.) Переиграть, но не уничтожить, то есть — не подчинить своей воле.
…Успокаивая себя рассуждениями об уязвимости этого монстра, следует «холодно и четко понимать», что из всех информационных объектов, рожденных человеческим подсознанием, примитивные Големы наименее опасны.
ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: развитие Голема, теневой структуры государственного аппарата, ускоряется в современном технологическом обществе, где господствуют индустриальные методы обработки информации.
Ментальные функции системы управления окончательно сходят на нет. Компьютерная сеть способна организовать обратные связи в экономической, политической и социальной сферах, обеспечивая тем самым саморегулирование общества. Децентрализованная структура сети снижает информационное сопротивление и, одновременно, интенсивность информационных потоков. В результате вся нужная информация (и только она) оказывается в нужное время в нужном месте. Возникает оптимизированный социальный строй, экономика, способная к устойчивому равновесному развитию. С политэкономической точки зрения сия утопия прекрасно сочетает в себе преимущества планового управления и рыночной регуляции. Коэффициент полезного действия высок, и системе не составит труда за пять-шесть лет «завалить Запад дешевыми автомобилями и холодильниками».
Но Голем хочет жить, и чем отлаженнее сеть, чем лучше она функционирует, чем выше уровень жизни в стране, тем скорее начнется централизация сети.
Разумеется, сама сеть не стремится к самоубийству. Вероятно, даже попытается противодействовать гибельной тенденции. Однако она управляется людьми, то есть аппаратом, то есть Големом…
Концентрация информации продолжается до тех пор, пока нагрузки не превысят пропускную способность узлов. С этого момента сеть прекращает существование как гомеостатическая система, работающая в режиме реального времени. Она становится информационным придатком интеллекта Голема.
Одного лишь запаздывания информации в узлах управляющей сети достаточно, чтобы в системе возникли нарастающие автоколебания[47], которые проявляются как диспропорции в экономике.
«Есть, к примеру, соковыжиматель для бананов, которые, как планировалось в ГСУ, должны произрастать в теплицах средней полосы России. Но бананы плохо прижились на гостеприимном Нечерноземье, наверное, отечественный химизированный навоз пришелся им не по вкусу. Доблестное ГСУ не заметило отсутствия бананов, поэтому соковыжиматель появился на свет и теперь с большим энтузиазмом используется народом для производства высококачественного самогона. (…) есть и ультрасовременный комбинезон с обогревом, выпущенный для тружеников Севера. К сожалению, северное сияние слабовато для подзарядки аккумуляторов, поэтому, чтобы согреться во время полярной ночи, пришлось бы возить с собой мощный прожектор…» И так далее. Это, разумеется, цветочки. Ягодки, выращенные вошедшим во вкус Големом — ГСУ…
Чтобы застраховаться от очередного технологического скачка, сетевой монстр организует искажение информации (явление столь повсеместное, что вряд ли его можно объяснить одним лишь желанием хозяйственников уйти от недремлющего ока того или иного ГСУ) и блокаду ее в рамках режима секретности.
Вечный спутник Голема, непрерывное условие его существования: система допусков — вне всякой зависимости от того, чем именно объясняется ее наличие: волей вождя, интересами общественной безопасности, коммерческой тайной или даже тайной медицинской. Система, где право распоряжаться информацией зависит от «общественного значения» индивидуума.
ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: даже при иерархической организации компьютерная сеть снижает информационное сопротивление и степень неравенства в получении и использовании информации. Связано это прежде всего с технической сложностью такой сети и богатством внутренних связей в ней. Знание особенностей функционирования этой системы не приходит вместе с удостоверением сотрудника ГСУ или ОСИН. То есть лица, имеющие знания вместо допуска, могут вступить в конкуренцию с Големом и отнять у него монополию на сетевую информацию, которая, таким образом, быстро оказывается общественным достоянием.
Следовательно, естественное развитие Сети, усложнение ее, является источником неприятностей для Голема. Поэтому он провоцирует в обществе антитехнологические настроения.
Интересно: что в нашей несчастной реальности, что в компьютеризованной России Тюрина-Щеголева (нам бы «их» проблемы!). Антитехнологизм общества доведен до агностицизма.
Здесь «зеленое движение» — там «отряды гуманизации».
Здесь уничтожение перспективных технологий — там уничтожение сетевой информации.
Здесь и там — страх перед неуправляемой силой технического развития, перед хаосом, к которому неизбежно приведет быстрый рост любых новых возможностей. Например, возможностей манипулировать огромными базами данных.
Для одних информационные технологии «Сети» — панацея, другие считают их порождением Диавола. Но оба лагеря видят в Сети Бога, злого или доброго: различаются лишь эмоциональные установки. С точностью «до наоборот».
Маятник вечен.
Экологический мираж
«Не годимся мы в рай, дружище Герд, не созрели. За свое, за кровное — в огонь, а остальные пусть выкручиваются сами».
Что для человечества, а что для себя лично? А если все — только для себя лично? Тогда — общество блестящих индивидуальностей или воинствующих эгоистов. Во всяком случае, хоть уйдет пресловутое «во имя человечества», а на самом деле — во имя взбесившегося маленького задавленного подсознания. Уйдут Гитлеры, Сталины, Ленины, Хусейны и пр. лжепророки коллективизма, национализма, социализма, популизма… на всех этих «измах» паразитирует Голем и душит новое, творческое, нетрадиционное, развивающееся, короче, личность индивидуальную.
То же самое делает и Лес, только медленнее, терпимее и человечнее. Растворение в нирване Леса превращает грозного Вепря в уравновешенный элемент среды. Путь к этому благополучию длиною в жизнь еще как-то оправдан. Но жизнь по достижении такого счастья представляется созданием памятника самому себе — вечному и неделимому.
«Герд, чудак!.. Чего же ты маешься — все просто. Мы — огры, и другими стать уже не сможем. Это наш путь, и мы пройдем по нему до конца, что бы ни ждало впереди. Да, можно сменить шкуру, если того требует обстановка, но ты хочешь обновиться полностью, до костей!.. Зачем тебе это? (…)
Так чего же я добиваюсь? Чтобы у этого помешанного на насилии сброда одни догмы вытеснились другими?»
Люди, попавшие в вершители судеб (случайно, заслуженно или за грехи), первыми забывают закон маятника. «Разницы нет никакой между правдой и ложью. Если, конечно, и ту и другую раздеть».
«— Герд предал империю!
— Империю? — живо откликнулся Рэй. — А что это такое? Если понимать ее как систему вашего персонального благоденствия, то, конечно, у вас есть все основания для недовольства. Но не будьте смешны, Чак, не приравнивайте себя к государству, а тем более к народу — за этой ширмой уже и без вас тесно!..»
