Тайны Кремлевского централа. Тесак, Фургал и другие. Громкие дела и «Странные» смерти, в российских тюрьмах - Меркачёва Ева Михайловна
Показания на Фургала дали четыре человека, в том числе заключивший досудебное соглашение его бывший деловой партнёр Николай Мистрюков и ранее осуждённый за вымогательство бывший сотрудник хабаровского МВД Владимир Першин. Фургал находится в «Лефортово», в одной камере с бывшим министром по координации деятельности «Открытого правительства» Михаилом Абызовым.
«Лефортово, спасибо, что выбрали меня!»
Во время ремонта в следственном изоляторе «Лефортово» в одной из вентиляционных шахт нашли лапоть. Он в отличном состоянии, хотя лежит здесь, скорее всего, с царских времён (на месте СИЗО была гауптвахта, и провинившимся военным выдавали тюремную робу, в том числе плетеные лапти). Застрявший лапоть был той самой причиной, по которой много-много лет воздух в одном крыле «Лефортово» плохо проходил через систему вентиляции.
Время, кажется, порой в «Лефортово» останавливается и для отдельных заключенных. Вот арестованный эксгубернатор Хабаровского края Фургал расчесывается, как мужики в старину — пятерней. Расчески у него нет.
— Не волнуйтесь. Я воспитан так — ем то, что есть. Могу спать на земле, если надо. Хотелось бы по-другому, но если нужно — я могу, и в этом нет проблемы для меня.
Фургал, как всегда, выглядит спокойным. Но видно, что ему не просто, хоть он это и скрывает. Как выяснится, за несколько минут до нашей встречи он увидел новости по телевизору (а все они рассказывали про назначение врио губернатора в Хабаровском крае). «Жизнь надо воспринимать, как она есть. Отчаяние — грех», — скажет он потом.
— Есть анекдот про гостиницу на поляне на свежем воздухе. На здании висит надпись: «Если и у нас не заснете, то вас точно мучит совесть». Я сплю отлично. Совесть меня не мучит. Мучит только чужое предательство. Но жизнь надо воспринимать, как она есть. Вот сотрудникам спасибо. Они нормальные, я знаю, что говорю.
«Лефортово» губернаторами не удивишь. Здесь сидели глава Республики Коми Вячеслав Гайзер, губернатор Сахалинской области Александр Хорошавин, глава Республики Марий Эл Леонид Маркелов, губернатор Кировской области Никита Белых. Ваша покорная слуга в качестве члена ОНК общалась с каждым, и у каждого были свои проблемы за решеткой.
Жители регионов, которые они возглавляли, писали кому-то больше (Гайзеру, например), кому-то меньше (Хорошавину). Посылки и деньги не посылали практически никому — чай, не бедные люди. Да и все эти главы регионов сидели по коррупционным статьям. И вот появился Фургал со своей сугубо «убийственной» 105-й статьей УК.
Первую неделю неизвестные люди с разных номеров звонили в дежурную часть СИЗО через каждые пять минут с вопросами: «Как дела у Фургала? Как себя чувствует Сергей Иванович?». Сотрудники даже решили, что это троллинг и так действуют провокаторы. Но потом мне, как члену ОНК, ежедневно стали звонить и писать сотни людей, которых, волновало все: есть ли у Фургала деньги на счету, не бьют ли его, что он ест и т. д.
Обращаться в ОНК по закону может любой, а не обязательно родственник. И мы должны реагировать на каждое такое обращение, что и делали. Так что Фургал был с самого начала в зоне общественного контроля.
Последнюю неделю людей волновало, почему Фургал не отвечает никому. Люди стали высылать квитанции, подтверждающие, что они отправили посылки, телеграммы и заказные письма. Часто все это сопровождалось трогательными историями, почему именно они решили помочь, в общем-то, чужому для них человеку. Спросить у него самого, доходят ли народные посылки и письма, нам в последнее время не удавалась: всякий раз, когда мы приходили, Фургала увозили на следственные действия. И вот 29 июля 2020 года мы, наконец, его застали. Уже перед самым нашим уходом, в районе девяти вечера его вернули в камеру. И вот он перед нами, улыбается:
— Спасибо, что не забываете.
Сотрудники изолятора традиционно произносят фразу о том, что вопросы и ответы не должны даже косвенно касаться уголовного дела.
— Такого количества обращений в ОНК не было за всю историю общественного контроля…
— Я не ожидал такой поддержки.
— Посылки доходят?
— Да, я получил очень много посылок. Шлют всё — от продуктов до шерстяных носков. Одна посылка состояла из 28 книг, но их не приняли — вернули обратно (а меня просто уведомили). Но вот кто-то прислал Библию через сеть книжных магазинов, ее обещали выдать.
Передайте, чтобы больше не присылали кипятильников и расчесок — у меня их теперь столько, что на всех заключённых хватит (смеется). У меня теперь все есть. Я очень благодарен людям! Передайте, что всех люблю и уважаю. Жаль, что не могу каждому это сам сказать.
— А письма и телеграммы?
— Не получал ни одной. Как я понял, цензор СИЗО все отправляет следователю, тот зачем-то держит их у себя. Боюсь, как бы не вышло, как в песне Высоцкого: «А медикаментов груды в унитаз, кто не дурак».
— Надеюсь, что не выбросит.
— И ни одно мое письмо никуда не ушло. Мне приносят протоколы, где сказано, что все изъято и передано в СК. Хотя не понятно, что запретного, скажем, в телеграмме, адресованной супруге. Там примерно такие слова: «Привет, почему молчишь? Все ли хорошо?»
Я не жалуюсь, в принципе в этой жизни не привык жаловаться. Я просто констатирую факт. И я это говорю, чтобы люди не подумали, что я намеренно не отвечаю.
— Не конфликтуете с сокамерником?
— Я вообще неконфликтный. Умею все стороны привести к общему знаменателю. С сокамерником повезло. Был приятно удивлён. Это эрудированный интересный человек (жаль, что его ФИО назвать нельзя). Камера на южной стороне, душновато, но сама по себе она хорошая. Сплю отлично, сны не снятся. Здесь аура такая — она просветляет.
— Да ладно.
— Да! Может, и хорошо, что все это со мной произошло, в такой ситуации становится видно, кто какой на самом деле.
— А как себя чувствуете?
— Сегодня был в одном месте (сами понимаете в каком, но называть его нельзя). Там мне (сами знаете, кто) сказали, что я хрупкий. А там стояла гиря 32-килограммовая. Я ее схватил и поднял три раза рукой. Он очень удивился.
— Настроение, вижу, у вас хорошее!
— Я сам себе удивляюсь во многом. Откуда сила духа, воли? Все дается сверху.
— Меня завалили письмами с вопросом: «Не травят ли его в СИЗО?»
— Успокойте всех. Никто меня не травил и не будет. Ни в прямом, ни в переносном смысле. Все будет хорошо.
— Вещи вам все передали?
— Да, теперь у меня целых два спортивных костюма. Нормально выгляжу.
— А деньги люди шлют на лицевой счет?
— Да, и за это большая благодарность. Они пригодятся. Я небогатый человек. И все мои счета заблокированы.
«Это не относится к условиям содержания! Мы прервем сейчас беседу», — вмешался сотрудник.
— В общем, все хорошо, так и передайте всем, кто к вам обращается. Людям низкий поклон от меня, — заключил Сергей Фургал.
Три визита — три отчета
На самом деле количество проверок условий содержания Фургала было множество. Но некоторые особенно врезались в память. Попробую передать, что происходило на трех из самых эмоциональных.
Встречи с С. Фургалом
* * *
— Я вас удивлю — ни одного письма, ни одной телеграммы так и не получил, — говорит членам ОНК Фургал. — Я следователя просил — дай хоть от сына весть! Не дает. Тотально все обрубили. Я же не предатель родины, зачем так меня терроризировать? Не пойму. Точнее, наоборот, понимаю. Здесь хватает времени подумать.
— Но телевизор теперь работает и даже адвокат прошел в СИЗО?
— По телевизору Хабаровск не показывают. А для меня этот регион — вся моя судьба. Но зато там называют преступником того, кто еще не признан им судом. Почему СМИ так непорядочно и незаконно поступают?
