Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин
Извините, если кого обидел.
26 июля 2006
История про разговоры СCCLXIII
— А что это за история с, как вы говорите… плюгавцами? Эге. Нашёл. Вообще-то россияне сами себя обычно называют словами и похуже, так что отчего возбудились ведущие колумнисты, я не понимаю. И непонятно, что ж им так Салтыков не угодил. Характер у него был сложный, да. Но вот мой любимый Лесков о нашем жизненном укладе иногда и круче выражался, и гораздо страшнее. Лесков — гений. Это однозначно.
— Ну, если серьезно говорить, то даже "Загон" и другие "русофобские" тексты Лескова нашего любимого не так страшен, как "История одного города". У Лескова всегда есть намек на возможное отклонение от заведенного дурного порядка, пусть дурацкое, но вселяющее надежду. "История одного города" написана о том, что Россия обречена. И там никаких отклонений быть не может: градоначальники и глуповцы всегда дурили и обречены механически и нелепо дурить до Страшного Суда, причем какая дурость хуже, непонятно.
Другое дело, что только полный идиот, прочитавши Щедрина, скажет: да, вот мы такие и есть, пойду-ка я подурю еще, украду чего или, напротив, разрушу. Нормальный человек поступит иначе.
— Мне кажется, что как раз персональные беды и быт трогают, а чем ближе к Мирозданию, тем чувства о(т)странённее. Для меня в «Истории одного города» слишком сильно обобщение, гипербола — оттого это не вызывает во мне ужаса, и текст превращается в инструмент. А вот Лесков иногда такой ужас вселяет — кстати, вполне благополучный "Очарованный странник". Впрочем, это всё вкусовщина.
Всё дело в том, что Щедрина в школе проходили (а Лескова — нет) вот Щедрин и попался под горячую руку народной расправы.
— Это Вас персональные беды трогают. А для мазорусофоба персонального ничего нет, есть только Мундир России. И если какая птица на Мундир накакает, то горе птице. Испепелят залпами спецназа, заклеймят, гриппом заразят и голой в Африку пустят. Или не пустят, наоборот.
В определенном смысле, речь о гомогенетичности: они сами и есть, скорее щедринские, чем лесковские персонажи.
Извините, если кого обидел.
26 июля 2006
История про разговоры СCCLXIV
— Меня зовут Ольга. Мне двадцать девять лет, родилась я не в Москве, но училась в хорошем университете, много лет работаю в хай-тек. Зарабатываю пять тысяч долларов в месяц.
У меня счастливая семья. Прекрасный ребёнок и любимый муж, который зарабатывает так много, что и сам не знает. А знает он ещё десять иностранных языков.
От происходящего я не перестаю охреневать, в семье у нас полный лад.
Да… Есть ещё один бизнес — приносит совсем крохи, около тысячи долларов, но это мне так — на носки мужу. Он у меня Очень Дорогие Носки носит. Ну такой капризный…
Если вас, уроды, что-то интересует, то можете меня теперь спросить.
— О! А меня зовут Березин. Из-за долгого пьянства я уже и не помню, сколько мне лет. Живу я под забором, грязный и помятый. Мои многочисленные дети меня забыли, потому что у меня нет денег. Все иностранные языки я забыл, и непонятные слова разбежались в стороны, как насекомые из-под шляпы волшебника. Я ничего не понимаю в политике, философии, литературе и женщинах. Начальство не испытывает ко мне отрицательных эмоций — оттого что меня давно отовсюду выгнали. Женщины мне, кстати, очень интересны, но уже восемь отказались от "Клинского" и кусочка рыбы, который я вчера нашёл у магазина.
Так что, полагаю, о минете речь уже не идёт. Я бы и рад задать какой-нибудь вопрос, но мне немного неловко оттого, что я пребываю в перманентном говне.
Извините, если кого обидел.
27 июля 2006
История про разговоры СCCLV
— Кстати, есть ещё интернациональное название больших бутылок и звучит как «свиньи». То есть пластиковая бутылка большого размера зовётся свиньёй (pig) — я сначала думал, что это изобретение англосаксов, но немцы это тоже используют.
— Вы обогащаете меня новыми знаниями! Пойду спрошу нью-йоркцев.
— Не хотелось бы, чтобы вы долго отсутствовали. Говорят, до Нью-Йорка далеко.
— Между прочим, голубчик, Вы ввели меня в заблуждение. Из Солт-Лейк-Сити нам пишут: «Mugs, может быть, а не pigs? Но тоже не слыхала, у нас и баллонов-то трёхлитровых нет. А кружки пивные большие — mugs. Рыло свиное тоже mug». А так же из Нью-Йорка: «про бутылки — не слышала такого. Хотя вид у них, несомненно, свинячий — обтекаемые формы с пятачком. Пойду-ка я кока-колы добуду — музыкой навеяло».
Из Байройта, Германия, тоже пришел отказ: «schwein — вот как это пишется. Но называют ли так бутылки, не знаю. Я ж не германист, хехе. Но если Березину так хочется, то я могу называть. Могу даже попытаться внедрить это слово в разговорную речь простых недалеких баварцев».
— Нет, это вы не передёргивайте. Нью-йоркцы как раз отмечали сходство — у нас все ходы записаны. У мормонов вообще многожёнство — а вашем месте это бы меня сразу насторожило. Я же говорю только правду.
— Я Вас выведу на чистую воду! С такими демагогическими способностями Вам прямая дорога в чей-нибудь предвыборный штаб! Облить грязью несчастных мормонов, припомнить нью-йоркчанам уклончивое вежливое замечание о внешней схожести — и все для того, чтобы увести разговор в сторону и замылить главное: никто не называет бутылки pigs.
— Скорбно я замечаю, что вы опять передёргиваете. А ведь, может, мы ровесники. Может статься, мы с вами ходили под одними знамёнами на демонстрации. Я уж не говорю, что наверняка мы с вами вместе голосовали за нерушимый блок коммунистов и беспартийных. Это я, в скобках замечу, о ваших намёках на предвыборные штабы.
Отчего ж вы решили, что никто так не зовёт большие пивные бутыли? Отчего. Как раз вы выяснили, что только многожёны-мормоны устроены иначе, нежели чем всякие порядочные люди. Да.
— А ньюйоркцы с байройтцами, выходит, вопияли в пустыне об неслыханности выдуманных Вами свиней! Ведь нету у Вас ничего на Костю Сапрыкина, никаких, в смысле, документальных доказательств, а у меня — аж три письма от разных уважаемых мною людей, и во всех одно говорится — свиньи хрюкают на лужку, а не в холодильнике с пивом стоят. Вот, может быть, свиньями называют тех, кто эти бутыли пьет? Может, Вы не злокозненно извращаете, а добросовестно заблуждаетесь? Хотелось бы надеяться. Дааа.
— Стоп-стоп. Я вижу, вы попали под влияние мормонов. Опомнитесь! Вы же советский человек!
