Владимир Шигин - Герои русского броненосного флота
Здесь сразу же следует сообщить, что лейтенант Пущин по возвращении из плена был награжден Георгиевским крестом 4‑й степени. В его честь в 1878 году был назван минный катер на Дунае, а затем минный крейсер Черноморского флота.
Но тут лазутчики принесли вдруг радостное известие о том, что атака Измаила Зацаренного все же оказалась успешной. Его мина взорвалась уже после отхода катера, и лейтенант не мог видеть результатов своей атаки. Повреждения «Иджали» оказались весьма серьезными, и отведенный на буксире в Стамбул броненосец до конца войны не принимал участия в боевых операциях.
По единодушному мнению офицеров «Константина», достойнейшим из них в Сулинском бою был Вадим Рождественский, За подвиг лейтенанту был вручен Святой Георгий 4‑й степени. Катер его переименовали в «Сулин». 30 июля 1878 года на переходе из Одессы в Очаков катер «Сулин» погиб от взрыва котла вместе со всей командой и доблестным командиром.
Однако вернемся назад. Долго прохлаждаться константиновцам в Одессе не пришлось. Едва перевели дух, пришла телеграмма командующего – немедленно следовать в крейсерство к берегам турецкой Анатолии. И снова море. Макаров, как и надлежит командиру в подобной ситуации, днюет и ночует на мостике. Не меньше забот у Зацаренного. Не доверяя никому, сам снаряжал в этот раз все мины.
— За исправность оружия я готов положить голову на плаху! – сказал он Макарову, когда работа была закончена.
Анатолийский рейд был для «Константина» удачным. Турки не ожидали появления русских у своих берегов. У селения Китрос 8 июля «Константин» настиг неприятельский бриг «Османие». Отстреливаясь, тот пытался уйти. В погоню за ним был послан катер лейтенанта Писаревского. Выстрелами он поджег судно, а затем подвел под него мину. Раздался оглушительный взрыв – и бриг навечно исчез в волнах.
— Слава богу! – вытер пот со лба Измаил. – Кажется, наши мины начинают, наконец, работать как должно!
Рейд между тем продолжался. Вскоре после «Османие» впередсмотрящие «Константина» обнаружили сразу три убегающих брига. На этот раз в погоню устремилась «Чесма» Зацаренного. Степан Макаров в бинокль следил за действиями своего ближайшего помощника.
— По действиям Измаила можно писать учебник тактики! – сказал он, когда все было кончено и неприятельские суда одно за другим погрузились в воду.
Подтвердил свою репутацию блестящего мастера минных атак Зацаренный и в следующем рейде. Пять судов недосчитался тогда султан. А затем был отчаянный поединок у кавказских берегов с закованным в крупповскую сталь броненосцем «Ассари‑Шевкет». Отвлекая на себя эту бронированную черепаху, «Константин» выручил отряд полковника Шелковникова, пробивавшегося вдоль моря к Гагаринскому ущелью. Старый полковник, видя, как отважно набрасывается на грозного противника однотрубный русский пароход, говорил своим солдатам:
— Глядите, ребята! Вот так надо любить свою Родину!
Выполнив задачу, «Константин» поспешил в Новороссийск.
Когда в один из дней Измаил писал письмо родным, его прервал стук в дверь каюты. Заглянул рассыльный:
— Ваше благородие! Командир к себе приглашают!
Когда Измаил вошел к Макарову, там уже сидели все офицеры. Сам командир, восседая во главе стола, молча листал толстенный том «Морского альманаха».
— Итак, господа, – сказал он, хитро улыбаясь в усы. – Отгадайте загадку. Чем любопытна ночь с 11 на 12 августа нынешнего, 1878 года?
Офицеры переглянулись. В салоне воцарилось тягостное молчание.
— По‑моему, в эту ночь ожидается лунное затмение, – подал голос из своего угла Зацаренный.
— Браво, Измаил Матвеевич! – Макаров с силой захлопнул альманах. – Именно этим подарком природы мы и постараемся воспользоваться. Ночь будет, как никогда, темной, и наш удар должен быть неотразим! При этом у нас в распоряжении всего сутки! Идем на Сухум!
Отпустив офицеров, Макаров задержал Зацаренного:
— На этот раз мины должны сработать как часы!
10 августа в мутной утренней дымке пароход оставил Цемесскую бухту. Вначале держали курсом на Сочи, чтобы ввести в заблуждение встречные турецкие шаланды. Далекий кавказский берег полыхал пожарами: это, не желая оставлять врагу нажитое, абхазцы жгли свои жилища.
Вечером следующего дня подошли к Сухуму. Без лишнего шума спустили катера – «Синоп», «Наварин», «Минер» и «Чесму». Общую команду отрядом, как всегда, взял на себя Измаил Зацаренный. Катера дружно отвалили от борта «Константина». Согласно плану Макарова предполагалось взорвать бон, а затем уже атаковать стоящие на рейде броненосцы одновременно.
Подойдя малым ходом к рейду, катера подождали начала затмения. И едва луна стала погружаться во тьму, «птички» Зацаренного устремились вперед. Однако русских моряков подстерегала неприятная неожиданность: несмотря на полное затмение, рейд оказался ярко освещенным всполохами многочисленных пожаров на берегу. Где‑то тревожно и глухо били барабаны… А затем и новое открытие – вместо двух ожидаемых броненосцев на Сухумском рейде сонно покачивался лишь один. Но отступать было уже поздно.
Лейтенант Зацаренный выводил свои катера в атаку решительную! Все было как всегда: окрик часового, паника, пальба из ружей и пушек. «Синоп» первым подвел мину под броненосец, затем поочередно сбросили свой смертоносный груз «Наварин» и «Минер». Взрыв следовал за взрывом, и каждый сопровождался дружными криками «ура».
Сам Измаил Зацаренный, находясь на своей «Чесме» в резерве, атаковал последним, но ему не повезло: катер попал в кучу обломков турецкого корабля и потерял там мину.
Не обошлось во время боя и без драматичных моментов. Так, катер «Синоп», уже подорвав свою мину, сцепился у борта неприятельского броненосца с турецким гребным катером на абордаж. Схватка была скоротечной, но яростной. Турки дрались веслами и ятаганами, русские отбивались отпорниками. Командира «Синопа» лейтенанта Писаревского в пылу боя турки подцепили сзади за хлястик шинели и пытались стащить в воду. Отбили командира волонтер Беликов да матрос Земляков. Пока один отстреливался от турок из пистолета, другой втащил Писаревского в катер. Лейтенант отделался лишь ранением головы.
Неприятельский броненосец медленно погружался, заваливаясь на борт. Дело было сделано, и Зацаренный дал сигнал к отходу.
На «Великом князе Константине» героев встречали дружным «ура». Подняв на борт катера, Макаров тут же развернул пароход в море. Вдали уже дымила подходящая к Сухуму турецкая эскадра. Турецкий броненосец «Ассари‑Шевкет», к сожалению, не затонул. Но надолго вышел из строя. Это обстоятельство, впрочем, не помешало туркам объявить, что их корабль остался невредим, а русские потеряли при атаке три катера из четырех. За атаку на Сухумском рейде Степан Макаров и Измаил Зацаренный были награждены Георгиевскими крестами 4‑й степени, остальные офицеры и матросы – орденами и медалями.
Ознакомившись с докладом Макарова об итогах боя, адмирал Аркас долго ходил вокруг своего стола, затем подошел к стоявшему поодаль Зацаренному:
— Можно ли будет использовать ваши мины с пользой в дальнейшем?
— Нет! – отрицательно мотнул головой лейтенант. – Мины‑крылатки капризны, и поведение их непредсказуемо.
— Люди озлоблены и желают, чтобы им дали настоящее оружие вместо палок! – мрачно добавил командир «Константина».
— Как же тогда объяснить ваши успехи, Степан Осипыч? – обернулся к нему Аркас.
— Мы побеждаем лишь от нашей лихорадочной любви к минному делу! – отвечал на это Макаров.
Слова эти донесла до нас история…
— Ясно, – вздохнул седой адмирал. – Отныне будем уповать на самодвижущиеся мины Уайтхеда! Первая партия их уже прибыла в Севастополь.
Покинув командующего, Измаил поспешил на вокзал, где на запасном пути стоял вагон с длинными стальными сигарами, начиненными смертоносным грузом. Лейтенант крепче надвинул на лоб фуражку: севастопольские улицы насквозь продувались штормовыми черноморскими ветрами.
А «Константину» приспело новое задание. Командующий был краток:
— Подкиньте продуктов Кавказской армии и действуйте по усмотрению!
Едва сгрузили в Новороссийске последний мешок с мукой, пароход взял курс на Батум. Там, по сведениям лазутчиков, отстаивалась в эти дни одна из неприятельских эскадр.
В порт вошли, как всегда, в вечерних сумерках. Спустили на воду катера: «Чесму» и «Синоп» – уже с новыми самодвижущимися минами, «Наварин» и «Сухум‑Кале» – со старыми крылатками. Целью для атаки избрали флагманский броненосец «Махмудие». Первым, по обыкновению, вышел в атаку Измаил.
Точность его удара была поразительна! Самодвижущаяся мина, прочертив пенный след среди темных волн, поразила цель под судовой трубой. Оглушительный взрыв… столб воды… истошные крики… А в атаку уже выходил «Синоп». Его торпеда, оставив фосфоресцирующий росчерк, ударила в борт под грот‑мачтой. Броненосец дернулся – и стал погружаться… Развернувшись, «птички» Зацаренного лихим маневром вышли из‑под огня. Разъяренные известием о тяжелых повреждениях своего лучшего броненосца, турки ответили на атаки «Константина» бомбардировками Евпатории и Феодосии, но и здесь оба раза были с блеском отбиты береговой артиллерией.
