Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №11 (2002)
Родился А. Л. Чижевский 26 января (7 февраля) 1897 года в посаде Цехановец Вельского уезда Гродненской губернии, где в то время была расквартирована одна из батарей 4-й артиллерийской бригады, в которой служил его отец.
Леонид Васильевич Чижевский, отец будущего ученого, был капитаном артиллерии. В годы первой мировой войны дослужился до чина генерала. Ему принадлежит изобретение командирского угломера для стрельбы артиллерии с закрытой позиции.
Мать А. Л. Чижевского Надежда Александровна, урожденная Невиандт, принадлежала к старинному роду выходцев из Голландии, переселившихся в Россию во времена Петра I. Она заболела туберкулезом легких и через год после рождения единственного сына умерла в Ментоне (Италия).
Однако мальчик не был обделен материнской любовью. Родная сестра отца Ольга Васильевна Лесли-Чижевская после развода с мужем переехала на постоянное местожительство к брату и заменила маленькому племяннику мать, до конца своей жизни (декабрь 1927 г.) она была рядом с ним.
“Она стала второй, настоящей, действительной матерью, и этим священным именем я называл ее всю жизнь. Она воспитала меня, вложила в меня свою душу, все свое чудеснейшее сердце редчайшей доброты человека и умерла на моих руках”, — писал позднее Чижевский.
Одновременно с сестрой к Леониду Васильевичу переехала и мать Елизавета Семеновна, урожденная Облачинская, внучатая племянница адмирала Нахимова. Бабушка, по словам А. Л. Чижевского, стала его первым учителем и наставником. Это была образованная женщина, хорошо знавшая историю, иностранные языки, обладавшая даром искусной вышивальщицы.
Потеряв в 37 лет горячо любимую жену, отец вторично не женился и посвятил себя изобретательству в военном деле и воспитанию сына. Он оказал большое влияние на нравственное и духовное становление Александра.
Поощряя любознательность сына, Леонид Васильевич не жалел средств на приобретение физических приборов и оборудования для его химической и электрофизической лаборатории.
К услугам мальчика была и богатейшая военно-историческая библиотека отца. Тогда же он стал формировать и свою библиотеку, соревнуясь с отцом в числе приобретенных книг. Однако любовь к единственному в семье ребенку не была слепой. В доме царила атмосфера взаимоуважения, дисциплины и труда.
Вспоминая детские годы, Чижевский напишет:
“Когда я сейчас ретроспективно просматриваю всю свою жизнь, я вижу, что основные магистрали ее были заложены уже в раннем детстве и отчетливо проявили себя к девятому или десятому году жизни... Дисциплина поведения, дисциплина работы и дисциплина отдыха были привиты мне с самого детства... Полный достаток во всем и свободная ненуждаемость в детстве не только не изменили этих принципов, но, наоборот, обострили их. С детства я привык к постоянной работе”.
В ранние годы жизни Александр вместе с отцом, бабушкой и Ольгой Васильевной провел несколько лет в местах квартирования артиллерийских частей, в которых служил его отец. Это были небольшие польские города — Замбров, Белы (первые три года он учился в Бельской мужской гимназии), крепость Зегрж под Варшавой, несколько месяцев жили в Серпухове под Москвой и даже в Париже.
В 1913 году Леонид Васильевич получил назначение в артиллерийский дивизион, размещенный в Калуге, и вместе с сестрой и сыном (бабушка умерла в 1910 году) переехал в этот старинный русский город. Здесь, на углу улиц Ивановской и Васильевской (ныне ул. Московская, 62), им был приобретен двухэтажный каменный дом с мезонином, в котором сразу же устроили для Александра физико-химическую лабораторию. Дом сохранился до наших дней.
Калуга в жизни и разнообразной творческой деятельности А. Л. Чижевского занимает особое место. Здесь произошло и становление его как ученого, и знакомство с К. Э. Циолковским, которое имело для Чижевского судьбоносное значение.
“В моем сердце Константин Эдуардович занимает особое место: большой отрезок времени мы были вместе, — вспоминал в конце жизни Александр Леонидович. — Помимо эрудиции в самых разнообразных областях науки и его исключительного обаяния как человека, он часто высказывал мысли совершенно необыкновенные и удивительные, о космосе, о будущем человечества, мысли, о которых нигде нельзя было прочитать или услышать... Да и общение с ним внесло в мое мировоззрение радикальные перемены. С помощью наглядных примеров он внушил мне мысль о необходимости глубокого изучения математических наук и физики, столь важных для научной деятельности в области естествознания... Добрые советы Константина Эдуардовича принесли мне тогда большую пользу”.
Мысли К. Э. Циолковского были созвучны идеям молодого Чижевского. Уже с 1914 года он начал разрабатывать вопрос о влиянии солнечной активности на биологические и социальные процессы, а чуть позже стал исследовать влияние искусственно ионизированного воздуха на животные организмы и человека. И для него было дорого внимательное отношение Циолковского к его поискам и исследованиям.
Окончив в Калуге 6-й и 7-й классы частного реального училища Ф. М. Шахмагонова, Чижевский в 1915 году поступает действительным слушателем в Московский коммерческий институт, а через несколько месяцев в том же году подает прошение о зачислении его вольнослушателем в Московский археологический институт. В одном он изучает физико-математические науки и статистику, в другом — гуманитарные науки и археографию.
Но как бы ни был увлечен молодой Чижевский науками, в 1916 году он добровольцем отправляется на Галицийский фронт. Глубоко любящий Россию, переживающий ее горе и радости, он был русским всем своим существом и не мог оставаться в стороне, когда шла война. В третьей артиллерийской бригаде, которой командовал его отец, он был разведчиком, бомбардиром в минометном расчете. За храбрость в боях был награжден солдатским Георгиевским крестом. Однако воевал недолго, так как был отправлен домой на лечение.
В 1917 году Чижевский оканчивает археологический институт и защищает диссертацию на тему “Русская лирика XVIII века”, после чего его, как подающего надежды в науке, оставляют при институте для подготовки докторской диссертации.
В конце 1917 года он защищает еще одну диссертацию на тему “Эволюция физико-математических наук в древнем мире”. И сразу же приступает к подготовке докторской диссертации, содержание которой составили материалы по изучению им солнечно-земных связей.
Еще в 1915 году он увлекся исследованиями солнечных пятен и обнаружил синхронность между максимальным количеством пятен, проходящих через центральный меридиан Солнца, и военными действиями на фронтах первой мировой войны, за которыми следил с большим вниманием. Подметив эту взаимосвязь, Александр ищет подтверждения у древних летописцев, хроникеров, зная, что они записывали подробно все происходящее на Земле и на небе, сопоставляя земные явления с необычайными явлениями на небе, например с солнечными затмениями.
Уже в мае 1918 года он защищает в Московском университете докторскую диссертацию. Тема ее: “О периодичности всемирно-исторического процесса”.
Смысл концепции А. Л. Чижевского сводился к следующему. Циклы солнечной активности проявляют себя в биосфере, изменяя жизненные процессы, начиная от урожайности и кончая заболеваемостью и психической настроенностью человечества. Это сказывается в динамике исторических событий: войн, восстаний, революций, политико-экономических кризов и т. д. Ему удалось, используя огромный материал, установить циклы и ритмы взаимодействия космоса и исторического процесса на Земле.
Оппонентами Чижевского на защите диссертации были известные историки — профессора С. Ф. Платонов и Н. И. Кареев. “...тема диссертации была сенсационной, — вспоминал Александр Леонидович, — но мало кто в те холодные и голодные месяцы думал о науке, и поэтому публики совсем не было. Защита свелась к чисто формальному чтению выводов. Оппоненты прислали свои письменные отзывы, и члены комиссии подписали протокол”.
В 1924 году Чижевскому удается издать в Калуге извлечение из докторской диссертации под названием “Физические факторы исторического процесса”. Издание такой работы в те годы требовало определенного мужества. Чижевский понимал, что публикация вызовет критику, ибо его теория не согласовывалась с официальной концепцией исторического процесса. И критика действительно последовала. “Сразу ушаты помоев были вылиты на мою голову, — вспоминал он. — Были опубликованы статьи, направленные против моих работ. Я получил кличку “солнцепоклонника” — ну, это куда еще ни шло, но и “мракобеса”.
Это был очень тяжелый момент в жизни молодого исследователя. Моральная поддержка, как всегда, пришла от старшего друга и учителя К. Э. Циолковского. Он опубликовал в калужской газете “Коммуна” 4 апреля 1924 года рецензию на труд А. Л. Чижевского, в которой ссылался на положительный отзыв об этих исследованиях известного ученого-биофизика П. П. Лазарева и в заключение подчеркивал:
