Антон Чехов - Переписка и деловые бумаги
Милая мама, шлю Вам привет. Здоровье мое поправляется, и надо думать, что через неделю я буду уже совсем здоров. Здесь мне хорошо. Покойно, тепло, много солнца, нет жары. Ольга кланяется Вам и целует. Поклонитесь Маше, Ване и всем нашим. Низко Вам кланяюсь и целую руку. Вчера Маше послал письмо.
Ваш Антон.
13/26 июня.
4458. В. Л. КНИППЕРУ (НАРДОВУ)
15 (28) июня 1904 г. Баденвейлер.
Дорогой Владимир Леонардович, "Новости дня" получаю, большое Вам спасибо, много лет Вам здравствовать. Мы живем в Badenweiler'e, местечке уютном, но до чрезвычайности скучном. Оля здравствует, мое здоровье тоже поправляется; все хорошо, только вот почему-то сплю плохо.
Поклон и привет Эле. Завтра Оля уезжает на несколько часов в Базель, там галерея Бёклина.
Крепко жму руку и желаю всего хорошего. Будьте веселее.
Ваш А. Чехов.
15/28 июня 1904.
На обороте
Рукой О. Л. Книппер-Чеховой:
Drezden, Blasewitz,
TolkewizerstraЯe bei Frau Schroth 33 Herrn Wladimir Knieper.
4459. М. П. ЧЕХОВОЙ
16 (29) июня 1904 г. Баденвейлер.
16 июня 1904.
Милая Маша, сегодня получил от тебя первое письмо-открытку, большое спасибо. Я живу среди немцев, уже привык и к комнате своей и к режиму, но никак не могу привыкнуть к немецкой тишине и спокойствию. В доме и вне дома ни звука, только в 7 час. утра и в полдень играет в саду музыка, дорогая, но очень бездарная. Не чувствуется ни одной капли таланта ни в чем, ни одной капли вкуса, но зато порядок и честность, хоть отбавляй. Наша русская жизнь гораздо талантливее, а про итальянскую или французскую и говорить нечего.
Здоровье мое поправилось, я, когда хожу, уже не замечаю того, что я болен, хожу себе и все, одышка меньше, ничего не болит, только осталась после болезни сильнейшая худоба; ноги тонкие, каких у меня никогда не было. Доктора ненцы перевернули всю мою жизнь. В 7 час. утра я пью чай в постели, почему-то непременно в постели, в 7 1/2 приходит немец вроде массажиста и обтирает меня всего водой, и это, оказывается, недурно, затем я должен полежать немного, встать и в 8 час. пить желудевое какао и съедать при этом громадное количество масла. В 10 час. овсянка, протертая, необыкновенно вкусная и ароматичная, не похожая па нашу русскую. Свежий воздух, на солнце. Чтение газет. В час дня обед, причем я ем не все блюда, а только те, которые, по предписанию доктора-немца, выбирает для меня Ольга. В 4 час. опять какао. В 7 ужин. Перед сном чашка чаю из земляники - это для сна. Во всем этом много шарлатанства, но много и в самом деле хорошего, полезного, например овсянка. Овсянки здешней я привезу с собой.
Ольга уехала сейчас в Швейцарию, в Базель лечить свои зубы. В 5 час. вечера будет дома.
Меня неистово тянет в Италию. Я очень рад, что Ваня у нас, поклонись ему. Мамаше тоже поклонись. Что в женской гимназии? Варвара Константиновна не уходит? Бородулин жив? Сообщи Софье Павловне мой адрес, пусть напишет мне про Бородулина.
У вас все благополучно, очень рад. Здесь я пробуду, вероятно, еще три недели, отсюда ненадолго в Италию, потом в Ялту, быть может морем.
Пиши почаще. Скажи и Ване, чтобы писал. Будь здорова и благополучна, целую тебя.
Твой А.
Мой адрес: Германия, Badenweiler, Herrn Anton Tschechow.
Больше ничего не нужно.
На конверте:
Ялта.
Марии Павловне Чеховой.
RuЯland. Krim.
4460. Г. И. РОССОЛИМО
17 (30) июня 1904 г. Баденвейлер.
Дорогой Григорий Иванович, я уже выздоровел, остались только одышка и сильная, вероятно, неизлечимая лень. Очень похудел и отощал. Боли в ногах и руках прошли еще до Варшавы.
На всякий случай позвольте сообщить Вам свой адрес:
Германия, Badenweiler,
Herrn Anton Tschechow.
Здесь я пробуду еще 3-4 недели, потом поеду в северную Италию, потом к себе в Ялту.
Вашего дружеского участия я никогда не забуду, спасибо Вам большое, очень и очень большое. Крепко жму руку и кланяюсь низко.
Ваш А. Чехов.
17 июня 1904 г.
На обороте:
Доктору
Григорию Ивановичу Россолимо.
Скатертный пер., собственный дом.
Москва.
RuЯland. Moskau.
4461. М. П. АЛЕКСЕЕВОЙ (ЛИЛИНОЙ)
19 июня (2 июля) 1904 г. Баденвейлер.
Дорогая Мария Петровна, Ольга убедительно просит Вас поскорее выслать ей пьесу Ярцева "У монастыря", о чем она забыла написать Вам в письме. Она говорит, что ей в конторе сказали, что ее экземпляр у Вас и что, когда посылали за ним, то Вы не отдали.
Мы живем здесь очень сытно, покойно, но скучновато. Здоровье мое поправляется.
Низко Вам кланяюсь и целую руку. Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А. Чехов.
19 июня 1904 г.
На обороте:
Марии Петровне Алексеевой.
У Красных ворот, д. Алексеева.
Москва.
RuЯland. Moskau.
4462. К. П. ПЯТНИЦКОМУ
19 июня (2 июля) 1904 г. Баденвейлер.
19 июня 1904.
Многоуважаемый Константин Петрович, со 2-го мая я был очень болен, все время лежал в постели, и, как теперь понимаю, я не подумал о том, о чем надлежало подумать именно мне, и потому во всей этой неприятной истории, хочешь не хочешь, большую долю вины я должен взять на себя. Убытки я могу пополнить только разве возвратом 4500 р., которые Вы получите от меня в конце июля, когда я вернусь в Россию, и принятием на свою долю тех убытков, которые издание может понести от плохой продажи. Так я решил и убедительно прошу Вас согласиться на это.
Юридически можно решить все дело только таким образом: Вы подаете на меня в суд (на что я даю Вам свое полное согласие, веря, что это нисколько не изменит наших хороших отношений); тогда я приглашаю в качестве поверенного Грузенберга, и он уж от меня ведет дело с Марксом, требуя от него пополнения убытков, которые Вы понесли и за которые я отвечаю.
Итак: или мирным порядком я уплачиваю Вам 4500 и убытки, или же дело решается судебным порядком. Я стою, конечно, за второе. Все, что бы я теперь ни писал Марксу, бесполезно. Я прекращаю с ним всякие сношения, так как считаю себя обманутым довольно мелко и глупо, да и все, что бы я ни писал ему теперь, не имело бы для него ровно никакого значения.
Простите, что я в Вашу тихую издательскую жизнь внес такое беспокойство. Что делать, у меня всегда случается что-нибудь с пьесой, и каждая моя пьеса почему-то рождается на свет со скандалом, и от своих пьес я не испытывал никогда обычного авторского, а что-то довольно странное.
Во всяком случае, Вы не волнуйтесь очень и не сердитесь; я в худшем положении, чем Вы.
Мой адрес: Badenweiler, Herrn Anton Tschechow. Германия.
Мне нездоровится. Крепко жму руку и остаюсь искренно Вас уважающий.
А. Чехов.
4463. К. П. ПЯТНИЦКОМУ
19 июня (2 июля) 1904 г. Баденвейлер.
Brief abgeschickt*.
Tschechow.
На бланке:
Potersburg.
Nicolaewskaja 4.
Piatnitski.
* Письмо послано. (нем.)
4464. М. П. ЧЕХОВОЙ
21 июня (4 июля) 1904 г. Баденвейлер.
21 июня 1904.
Милая Маша, посылаю тебе чек на 1200 р.; из этих денег 400 руб. оставь себе, а 800 р. вышли мне по такому адресу:
Денежное на восемьсот (800) рублей, acht hundert Rubel.
Германия, Баденвейлер.
Антону Павловичу Чехову.
Badenweiler.
Herrn Anton Tschechow. от M. Чеховой.
Положи в конверт русские деньги и ступай на почту, там поступят так, как бы ты отправляла деньги в Бахмут.
Дела мои ничего себе, только Баденвейлер стал надоедать, уж очень много здесь немецкой тишины и порядка. В Италии иначе. Сегодня за обедом подавали вареную баранину, что за кушанье! Обед весь великолепен, но у метрдотелей такие важные морды, что становится не по себе.
Тебе бы надо побывать за границей. Я видел, как ехали в Швейцарию Савицкая и Муратова, можно им позавидовать, несмотря на III класс.
Здесь погода не особенно хорошая; почти каждый день дождь. Доктор Швёрер, который меня лечит, т. е. делает визиты, оказывается, служит божком для нашего Таубе; что он прописывает, то прописывает и Таубе, так что лечение мое мало чем отличается от московского. То же глупое какао, та же овсянка.
Кланяйся мамаше, Ване и Жоржику, пожелай им всяких благ. Пиши мне почаще. Я получаю очень мало писем. Ольга починила себе зубы изумительно хорошо, на всю жизнь. Теперь у нее золотые коренные зубы. И я тоже хочу, да никак не соберусь; зубной доктор наезжает сюда только раз в неделю из Базеля. Большой искусник.
Ну, целую тебя и жму руку. Теперь будьте покойны, все обстоит благополучно.
Твой Антон.
На конверте:
Einsch reiben.
RuЯland, Jalta.
F-lein Marie Tschechow.
Ялта.
Марии Павловне Чеховой.
4465. M. П. ЧЕХОВОЙ
23 июня (5 июля) 1904 г. Баденвейлер.
Милая Маша, вчера я послал тебе заказное письмо и, кажется, в чеке вместо 24 июня написал 24 июля. Дай Ване, пусть исправит. В письме я забыл также написать тебе, чтобы ты в свободную минуту в ватерпруфе, что с изразцами, велела сделать в окне форточку, которую можно было бы открывать. Только надо сделать очень хорошо.
Марки не бросай, оставляй для меня.
Погода сегодня (22 июня) здесь очень хорошая, теплая, я здоров, чувствую себя лучше, чем вчера. Одышка у меня меньше, чем была в Ялте. Живем мы в Hфtel Sommer, здесь хорошо, а в Villa Friederike было уж очень по-обывательски. Рядом с нами почта. Обедаем и ужинаем (в час и в 7 1/2 час.) превосходнейше, по-немецки. Ну, будь здорова, весела, в августе или раньше увидимся. Поклон мамаше, Ване и Жоржу. Скажи Жоржу, чтобы он написал мне.
