Олег Козинкин - Мировой заговор против России
Рокоссовский не рекомендует назначать Жукова и на преподавательскую работу. Но для этого вида деятельности нужен не просто воспитанный человек (Георгий Константинович был «горлопан», как сказал о нем Молотов), человек должен уметь еще и учить других, а это не каждому дано. Другое дело, что Жукову не надо было думать. Сталин его не для этого держал при себе в замах.
Г.К. Жуков не имел никакого образования, ни военного, ни гражданского. В 1906 году он закончил 3 класса церковно-приходской школы, в 1916 г. — 4 месяца унтер-офицерской школы, в 1920 г. — полгода Рязанских кавалерийских курсов, в 1925 г. — год кавалерийских курсов усовершенствования комсостава, месяц курсов усовершенствования высшего начсостава в 1930 году. А через 10 лет уже рулил в Генштабе.
Впрочем, с арифметикой Жуков дружил. В преддверии начала войны Генштаб смог подсчитать, что немцы выставят против СССР до 10 000 танков: своих 4 000, плюс союзники и трофейные английские и французские машины. Зная, что для победы над врагом надо иметь трехкратное преимущество, в Генштабе под командованием Г.К. Жукова родили идею о формировании 30 мехкорпусов с 30 тысячами танков на вооружении. Правда, иметь трехкратное преимущество необходимо нападающей стороне, а не в обороне. Но Георгий Константинович и не собирался отсиживаться в обороне. Он собирался лихо начать наступление через Украину, как только супостат перейдет границу.
Весной 41-го вместо уже существующих 9 мехкорпусов (которые промышленность и экономика еще могли обеспечить танками), Жуков затеял формирование 30 (!) механизированных корпусов в количестве чуть не в 30 000 танков, которых просто не было в РККА! По разным оценкам, в РККА на июнь 1941 года по всей стране, от Бреста до Владивостока, было около 25 тысяч танков. И эти танки были в штате-составе различных частей сухопутных войск. Вплоть до пограничников и частей НКВД. Недостающие для этих новых мехкорпусов танки стали изыматься из всех частей и подразделений, где только можно, замещая недостающие в новых мехкорпусах танки пушками.
И эта реорганизация происходила в преддверии начала войны, о которой только ленивый и тупой не знал. В итоге смогли разрушить существующую систему, но создать новую времени уже не хватило. Потом Жуков и компания стали говорить, что это военно-политическое руководство (читай — Сталин) неправильно оценило сроки начала войны! Сталин опять виноват, что Гитлер не дал Жуковым времени на переформатирование частей и доукомплектование новых мехкорпусов и напал 22 июня 41-го, а не 42-го или 43-го года.
Но Рокоссовский также академий не заканчивал (некогда было — 2,5 года в тюрьме отсидел до лета 40-го по доносу сослуживцев), но именно он, а не Жуков, реально участвовал в разработке всех ключевых победных операций войны. И 30 % победных салютов производилось в честь войск под командованием именно маршала К.К. Рокоссовского. Он еще в июне 41-го со своим неполноценным мехкорпусом (300 старых танков вместо 1000) дошел маршем в 250 км под Дубно и участвовал в мощнейшем танковом побоище лета 41-го и уже в середине июля 41-го был назначен командовать армией.
Но насчет «слабого образования» Жукова — дело вовсе не в том, что он был «слабо образован». Тогда у многих будущих победителей великой войны, кроме кавалерийских курсов, ничего за душой не было — только Шапошников имел академию еще царского Генштаба.
Жуков и Тимошенко учиться-то не желали, и их крестьянское происхождение так и лезло из них всю жизнь. Но Тимошенко оказался более «порядочным и умным»: мемуары писать не стал — врать не пришлось. А на вопрос молодого офицера и будущего актера Е. Весника (с его слов): «А как мы выиграли войну?», — «честный» маршал ответил: «А хрен его знает!»
А врали все наши генералы о войне от души. После войны при опросе по 5-ти вопросам о начале войны одни и те же полководцы тогда отвечали одно (при живом Сталине), а после его смерти в своих «воспоминаниях» несли совсем другое: отказывались от данных ранее показаний. Но с другой стороны, их пожалеть надо. Ведь к власти дорвался дорогой Никита Сергеевич, всех предателей реабилитировал, а героев с навозом стал смешивать. Куда боевым и геройским генералам было податься? На пенсию досрочно не хотелось. Поэтому писали свое видение войны, старательно обходя стороной разбор причин трагедии 22 июня. Да только Хрущев здраво рассудил, что предатель один раз не предает! И выгнал всех Жуковых из армии по сокращению.
По характеру Георгий Константинович с детства был упрям. Будучи еще и недалекого стратегического ума, закончивший военную академию в форме кавалерийских курсов, видимо, считал себя умнее недоучившегося семинариста без диплома или царского подполковника с академией царского Генштаба Шапошникова.
Наверняка Г.К. Жуков (сам по себе абсолютно преданный Родине), как и многие его товарищи-генералы, не верил в виновность расстрелянных в 37-м маршалов и генералов. И Тухачевского с его разработками отражения нападения Германии считал если не гениальным, то вполне умным полководцем и невинной жертвой. И все репрессированные в 37-м были вчерашними сослуживцами. И сам Жуков якобы избежал ареста, потому что убыл в Монголию.
Скорее всего Жуков, как человек волевой и сильный, просто имел свое «особое мнение». И план отражения агрессии от сентября 1940 года, отработанный маршалом Б.М. Шапошниковым (бывшим царским (!) полковником) Жукову (бывшему унтеру царской армии) не нравился. Г.К. Жуков относился и к Б.М. Шапошникову с большим уважением. Но, став на должность начальника Генерального штаба, он его план пытался заменить то своим «южным» вариантом, то «планом от 15 мая» 1941 года.
План Шапошникова предусматривал активную оборону частей первого эшелона, изматывающего врага в приграничной полосе своей территории, пока второй и третий оборонительные эшелоны собираются с силами, и только потом, спустя некоторое время, начинается контрнаступление на врага (в «Соображениях» Б.М. Шапошникова предполагалось не менее месяца(!) на подготовку контрнаступления против напавшего врага).
Жуков же собирался сразу проводить большое контрнаступление на врага всеми силами целого округа в первый же день нападения. Почитайте Директиву № 3 от вечера 22 июня. Там уже 22 июня (!) предписывается начать лихо громить зарвавшегося супостата, не отдав ему и пяди родной земли. И Жуков заявил после 20-го съезда, что никакой активной обороны не предусматривалось! Сталин это придумал, чтобы скрыть позор отступления, которое происходило по «сталинской же вине»! (Эти его слова мы еще рассмотрим чуть позже.)
Упрямство Жукова проявлялось еще в детстве, когда, по его же словам, даже отцовский ремень не мог изменить его решение. А недалекость и тщеславие проявились в нем особенно остро после войны, когда он всерьез возомнил себя великим полководцем, выигравшим ее. Сталин, не переносивший дураков и хвастунов, поставил Георгия Константиновича на место — дал ему возможность подумать о жизни, отправив с понижением в Одесский военный округ. Для 50-ти летнего маршала Победы, у которого вся карьера еще только впереди, пару лет в провинции, чтобы сбить спесь и глупость, пошли бы только на пользу. Но «наука» впрок не пошла.
Но. Кроме упрямого и не очень грамотного вояки Жукова в Генштабе были те, кто разрабатывал и писал ему те грандиозные планы встречных наступлений. Те же Василевские были вполне грамотными людьми и военными. И они должны были понимать, к чему может привести это авантюрное планирование — нанесение ответных ударов на следующий день после нападения врага по его неосновным силам, пока его главные силы должны будут сдерживать ослабленные войска в Прибалтике и Белоруссии. И по этому предвоенному планированию видно, что писали эти планы для Жуковых скорее всего именно оппозиционеры, «пятая колонна» в НКО и ГШ грамотная в военном отношении. Бывшие поручики и штабс-капитаны, которых среди расстрелянных летом 41-го генералов было вполне достаточно.
Сталин был фактическим главой государства (хотя формально председателем Совета Народных Комиссаров он стал только с 6 мая 1941 г). Но он не был ни Верховным Главнокомандующим, ни наркомом обороны, ни начальником Генштаба до 22 июня 1941 года! Он ни по должности, ни по уму не должен был заниматься вопросами повышения боевой готовности РККА, разработкой планов на отражение агрессии, сбором разведывательной информации и анализом возможной даты нападения Германии. Это все входит в прямые обязанности Генштаба и его начальника. Для этого в Генштабе существует приличный аппарат (по крайней мере он вполне соответствовал решаемым в то время задачам). И только после работы, проведенной этим аппаратом, когда на стол главы государства ляжет отработанный Генштабом анализ военной обстановки, он принимает решения!
А у нас, с подачи Хрущевых-Жуковых создали сказочку о том, что Сталин если и не руководил работой Генштаба перед войной, то точно не давал генералам организовать оборону страны, как надо! Ведь Сталин — тиран-деспот!
