«Будем надеяться на всё лучшее…». Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева, 1938–1999 - Дмитрий Сергеевич Лихачев

Будьте здоровы.

Искренне Ваш Д. Лихачев 4.X.85

Список работ[988] оставляю[989] на всякий случай.

Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись с рукописными приписками.

52. 29 мая 1986 г.

Дорогой Сигурд Оттович!

Я сейчас только узнал, что Ольга Александровна Князевская подлежит сокращению. Я говорил месяца два назад с Д. Ф. Марковым[990], и он решительно утверждал, что такой исключительно знающий и хорошо работающий специалист никак не подпадет под сокращение. К Вам же я обращаюсь еще и по человеческим причинам — Вы знаете ее судьбу. У нее нет ничего, кроме работы, — работы любимой и потому очаровывающей всех окружающих. Я знаю, как к ней относятся болгарские ученые, как [к] ней относятся в издательствах и все «рукописники». Ее отправка на пенсию будет большим общественным скандалом, а если выяснится, что это сделал и не Д. Ф. Марков, то ужас падет на Вас. Простите, дорогой Сигурд Оттович; я понимаю, что Вам трудно, что трудно будет молодым, но молодые приспособятся — на то они и молодые. Здесь же пахнет человеческим жертвоприношением. Я боюсь писать Вам — на что я решусь, если милая Ольга Александровна переживет еще одно горе, еще одну трагедию[991]. Надо требовать у Дм[итрия] Федоровича, чтобы он пожертвовал другими. Не верю, никогда не поверю, что Ольга Александровна менее нужна для дела, менее других переживет отказ ей в продолжении жизни.

Искренне Вас любящий

Д. Лихачев 29.V.86

Архив РАН. Ф. 2218. Автограф.

53. 11 апреля 1988 г.

Дорогой Сигурд Оттович!

Я только что вернулся из Финляндии[992]. Ездить стало трудно — устаю: ведь на меня прямо охота, и ни минуты нет свободной. Посылаю Вам сведения, полученные мною по телефону.

Четинкитес[993] — очень плохо себя чувствует (стар). Он может помочь получить архив Л. П. Карсавина[994] у его родных в Каунасе и Вильнюсе. Это надо сделать быстро, и послать в Каунас человека, знающего значение Карсавина и имеющего представление о Коршах[995].

В Каунасе живут родственники Коршей:

Мария Валентиновна Четинкитес,

Мария Федоровна Корш[996].

Друзья Коршей — Вал[ентина] Фед[оровича], Евген[ия Федоровича]… и др. (плохо слышал).

Сохранилась переписка Корша с Менделеевым[997] и Шахматовым.

По телефону было говорить очень трудно. Поэтому в моем офиц[иальном] письме и в этом могут быть неточности.

Сердечный Вам привет — Д. Лихачев 11.IV.88

Архив РАН. Ф. 2218. Автограф. К письму приложено письмо Лихачева от 11 апреля 1988 г. в СФК (авторизованная машинопись):

«В Группу СФК, занимающуюся архивными материалами

Мне звонил из Каунаса Иван Матвеевич Четинкисас[998] (дом. тел. 22–28–38), родственник жен[ы] одного из Коршей (один — владел[ец] театра в Москве, другой — известный академик-филолог). Четинкисас, кроме того, друг семьи Карсавиных (известного историка и философа, брата балерины Тамары Карсавиной). От семьи Четинкисас было передано в архивы Москвы много материалов (письма Белинского и др. — в Библиотеку им. Ленина и другие хранилища)[999].

Кроме того, остались еще много архивных материалов, относящихся к культурной жизни начала XX в.

В Москве живет внук одного из Коршей — Анатолий Иванович Богданов[1000] (тел. 201–72–05).

Иван Матвеевич Четинкисас просил связаться с А. И. Богдановым, „воскресить забытые имена Коршей“, их роль в культуре России и постараться получить остающиеся материалы — в Москве и в Каунасе (особенно связанные с проф[ессором] Карсавиным и его сестрой).

Переговоры по телефону с Ив. Матв. Четинкисас у меня были трудные (Четинкисас плохо говорит по-русски; помогал ему кто-то из русских); неплохо было бы съездить в Каунас кому-то, кто хорошо знает труды Л. П. Карсавина (людей неосведомленных посылать не следует).

Д. Лихачев

11. IV.88».

54. 4 марта 1989 г.

Дорогой Сигурд Оттович! Вы спрашивали меня о Михаиле Ивановиче Хачатурове[1001]. У меня сохранились неясные воспоминания о нем. Он часто заходил к нам в Криминологический кабинет[1002]. Это было место (точнее, большая комната), в которой я побывал еще раз летом 1988 г. Здесь собиралась вся соловецкая «элита» из интеллигенции. В ротах (общежитиях) посещать друг друга было запрещено, а в здании Управления УСЛОН на пристани, где наш Кримкаб помещался на третьем этаже, собираться и разговаривать можно было с утра и до вечера — тем, конечно, которым было разрешено выходить за пределы кремля (т. е. за монастырские стены). Эта обстановка в Кримкабе делала его чрезвычайно привлекательным для интеллигенции. В печатных воспоминаниях Н. П. Анциферова говорится, что он в Кеми мечтал попасть на Соловки и работать в Криминологическом кабинете[1003]. Обстановка своеобразной «гостиной» создавалась такими великолепными говорунами, как А. А. Мейер[1004], А. Н. Колосов[1005] (зав. Кримкабом), Ю. Н. Данзас[1006], А. П. Сухов[1007] (профессор психологии) и мн[огие] др[угие].

М. И. Хачатуров жил в каком-то сарайчике вне кремля. Один! Это было высшее, чего можно было добиться на Соловках. Снаружи его «шалманчик» был задекорирован досками, дровами, рухлядью, а внутри было даже уютно. В Кримкаб он входил стремительной походкой, худой, всегда веселый, всегда с какими-нибудь новостями, анекдотами, шутками. Входил слегка наклонившись вперед (он жаловался на какую-то болезнь в пояснице). Расскажет, посмеется вместе с нами и также стремительно уходил. Как-то так появлялся он всегда, когда нам было особенно тяжело и тоскливо.

По отцу он был армянин, по матери русский (что-то помнится, что мать его была казачкой — [с] Дона или с Кубани, но, может быть, я ошибаюсь). Работал он на блатном месте, связанном с магазином. Любил помогать. Достать что-нибудь для кого-нибудь было для него удовольствием. Когда он освободился (или уехал на материк), сразу стало как-то скучнее.

Но «свято место пусто не бывает». На месте (духовном месте) М. И. Хачатурова появился у нас в Кримкабе Гаврила Осипович Гордон[1008], с дочерью[1009] которого я встретился в Узком (она приехала ко мне). Г[аврила] О[сипович] был несколько иного склада человек (13 языков, невероятная память, член ГУСа[1010] и пр. — о нем в другом месте), но такой же неунывающий и вечно попадавшийся на остротах и шутках (громко шутил в строю, вызывал ненависть начальников).

Вот и все.

Ваш Д. Лихачев

Архив РАН. Ф. 2218. Авторизованная машинопись. Датировано по почтовому штемпелю на конверте. Впервые опубликовано: Лихачев Д. С. Воспоминания. Раздумья. Работы разных лет Т. 1. С. 389–390.

55. 30 марта 1995 г.