Игорь Танцоров - Деньги или любовь. Жертвы половой войны

Есть и другие примеры. Так, женщины предпочитают иметь дело не со всякими мужчинами, хоть они и, бывает, привлекают её внимание, а с теми, кто отзывчив на её сигналы и поэтому легко может быть ею манипулируем. Потому что чем легче управлять мужчиной, тем большую цену можно заставить его платить. Ещё один интересный пример этого инстинкта проявляется в умении женщины заводить параллельные интрижки или сталкивать мужчин лбами. Хотя такое поведение, безусловно, не одобряется обществом, тем не менее, женщины весьма способны в этом отношении. Самой мягкой формой такого трюка является умение возбудить в мужчине ревность. Потому что инстинкт собственности в мужчине — отличный способ подтолкнуть его поведение в нужном направлении. Чтоб не только ценил, холил и лелеял, но и старался удержать изо всех сил.

И конечно, как тут не вспомнить бронзовых классиков. Ещё до изобретения Интернета ими было замечено, что наилучшая стратегия поведения с женщиной — не показывать своего интереса. Как это можно объяснить? С точки зрения повышения цены ответ напрашивается сам собой. Если мужчина следует всем уловкам женщины, её стоимость будет расти бесконечно. Только тотальное сопротивление со стороны мужчины, показушные безразличие и незаинтересованность останавливают женщину, заставляя её снижать запросы и, в конце концов, довольствоваться малым.

Горя желанием убедиться в своей правоте, я, будучи таки наивным школяром, решил спросить об этом знакомую студентку. И тут мне открылась ещё одна истина. Открылась, правда, вместе с ещё одним синяком, окончательно закрывшим глаз. Следуя инстинктам, женщина сама не понимает, почему так себя ведёт. Отсутствие логики — необходимое качество женщины и условие возможности постоянного обмана и себя, и мужчины. Весь флирт, вся предварительная игра, а по сути — торговые переговоры, построены на непонимании женщиной своих мотивов. То она хочет, то она не хочет. То её обижает прямота, то её возбуждает прямота. То ей нравится застенчивость, то она её раздражает. А если мужчина ей небезразличен, её поведение удесятеряет свои эмоциональные безрассудные колебания. Она начинает вести себя абсолютно иррационально — бесится на ровном месте или ласкается в совершенно неподходящем. Прячется и краснеет или выделывается и шумит. Обижается или провоцирует. Она и сама страдает от такого поведения, но это поведение есть необходимое условие успешной сделки. Главное — чтобы мужчина запутался, не смог просчитать женщину и сбить цену.

Окончив с грехом пополам свой физический факультет, я отправился в жизнь и обнаружил, что женщина, как и атом, неисчерпаема. Оказалось, наша общественная жизнь просто пронизана инстинктами. И не какими-то, а половыми. Если бы мы с приятелем были не приятелями, а приятельницами, мы, вероятно, могли бы пролить на это яркий свет. Потому что прямым следствием главного женского инстинкта оказалось редкое единодушие женщин в таких тёмных вопросах, как свобода слова, права человека, мораль и тому подобные абстракции, никак не связанные с продолжением рода.

К сожалению, принципиально оставаясь мужчиной, мне пришлось всё это выяснять самому. Даже приятель махнул рукой, сказав, что надоели ему женщины, как незнамо кто. И я его понимаю. Брак — это ответственность. Например, ответственность перед женой за просмотр порнографии. Это только кажется сугубо личным делом. Не спасает ни то, что это делается в рабочее время, ни то, что это не стоит жене ни копейки, ни даже то, что это положительно влияет на работоспособность и, следовательно, зарплату. Женщина всегда против. Порнография аморальна, безнравственна и унизительна потому, что она понижает цену на женское тело. Она является её дешёвым заменителем. Более того, всё, что явно намекает на секс, является вульгарным и пошлым. Современные женщины стали гораздо терпимее к эротике, но в глубине души им это всё равно претит. Ну разве только для персонального потребления. Но не там, где мужчина! В идеале всё, что относиться к сексу, должно быть табу. Никаких описаний, обсуждений, дискуссий, сексуального образования или полового просвещения. Даже грубые слова должны быть запрещены. Или заменены чем-нибудь возвышенным. Например «любовь». Инстинкт подсказывает женщине, что в сексе мужчина должен находиться в её полной власти. Что только она должна решать — что можно, когда, как, почему и зачем. И никаких подмен. Мужчина должен тратить силы, время и деньги только на живых, реальных женщин.

Но не на всех. Только на дорогих. Поэтому все дешёвые способы продажи… аморальны, безнравственны, унизительны. Сюда относится и проституция, и внебрачные связи, и раннее начало половой жизни, и распущенность с развратом. Везде, где есть способ у мужчины прорваться к женскому телу по дешёвке, должен стоять надёжный моральный заслон. А где моральный заслон недостаточно надёжен, должен стоять юридический. Но это, разумеется, касается только женского тела. Гомосексуализм не аморален, потому что на цену не влияет. Такая стратегия отлично работает как до брака, так и после, затрудняя мужу доступ к посторонним женщинам. Есть категория женщин, которым в силу темперамента трудно удержаться в рамках высокой морали. Но если им приходится устраивать сезонные или, не дай бог, круглогодичные распродажи, они и сами начинают себя стыдиться.

И, разумеется, грубо и безнравственно говорить о женщинах, как о продавщицах, а мужчинах — как о покупателях. Говорить не только в стихах и прозе, но и в экономических журналах, политических программах и гражданских кодексах. То есть весь предыдущий и, вероятно, последующий текст — жутко пошл, груб и аморален. Казалось бы, почему? Почему женщины так болезненно реагируют на любые темы, где прямо говорится о продаже? Да потому, что такая прямота нарушает все законы торговли, а что без этой торговли наша жизнь? Да, каждая женщина считает материальное или иное вознаграждение естественным знаком её оценки. Но зачем об этом говорить? Дело тут не в моральных запретах, внушённых целомудренным обществом или мифическом «неуважении». Прямое упоминание фактов продажи и цены означает понижение этой цены. А значит, означает унижение женщины. Всех и каждой. Так устроена эта торговля. Только намёками следует договариваться в этом вечном торге. Женщину надо добиваться, надо давать ей почувствовать, что она особенна, несравненна и уникальна. Давать ей возможность играть на повышение. Иначе торг сорвётся. А говорить прямо — только зря унижать женщину. Поэтому пора мне закругляться со своими экономическими терминами.

Закругляюсь. Итак, чем больше свободы — тем хуже. Чем больше запретов — тем лучше. Так и живём, дружно следя, чтобы женщина пользовалась заслуженным уважением и стоила дорого. Охрана женской ценности — важная функция государства, которая легко прослеживается во всех описанных выше ситуациях. Дело уже зашло куда-то в область идеологии. Именно под этим углом следует рассматривать такую неписаную юридическую норму, как запрет на всякое отождествление женщин с «сексуальным объектом», что стало девизом феминизированного общества. Трудно сказать, как такое пришло в голову, однако пришло. На словах, конечно, пришло. Даже закоренелые феминистки не гнушаются подводить глазки и накрашивать губки, изображая из себя что-то похожее на сексуальный объект. А слова — так они чтобы скрывать мотивы, это ж все знают. Что же касается так искомого женщинами уважения, то все люди нуждаются в нём независимо от пола. Борьба с пошлостью и вульгарностью, коими так полна наша жизнь, вовсе не требует юридических мер. Это культура, граждане.

Осознав все эти истины, я ужаснулся. Как же так? Если общество так настроено против мужчины, как же жить дальше? Как обойтись без милых сердцу пошлости и вульгарности? Ещё 100 лет назад по почте можно было послать порнографическую открытку и это никого не волновало, кроме людей с извращённым вкусом. Да и с проституцией всю историю проблем не было. А сейчас? Куда же мы все дружно идём? И почему?

К счастью, одному мне не пришлось искать ответ. Нет, слабый пол мне и в этот раз не помог. Подсобил приятель. От него как раз ушла жена к какому-то, страшно сказать, олигарху. И квартиру с собой прихватила. Любовь без сомнения, согласились мы, обустраиваясь вдвоём в моей скромной комнатёнке. А приняв на грудь, докопались и до ответа. Секс стал дорог. Женщины стали дороги. А семья с детьми — вообще неподъёмна. Грустно, братцы. Едва ли теперь найдётся женщина, которая соблаговолит снизойти до пошлого холостяка, коим я с тех пор так и остался, поскольку посвящал женскому вопросу всё своё время. В теории посвящал, конечно, до практики руки уже не доходили. И чем больше я это понимал, тем безысходнее становилась перспектива.