Мэлор Стуруа - С Потомака на Миссисипи: несентиментальное путешествие по Америке
«Невольничий рынок» в «Хилтоне» — аналог «Стены плача» в «Американе». Ежегодный форум американских философов, как и ежегодные сессии американских словесников, собирается главным образом для того, чтобы помочь витающим в эмпиреях заработать на хлеб насущный. Ибо одно дело обсуждать «Пир» Платона, а другое — быть обнесенным на пиру пресловутого «всеобщего благоденствия». Ибо боль зубная, головная, душевная и прочие заключается не в зубах, головах и душах философов, а в общественном миропорядке капитализма, который необходимо не только объяснить, но и изменить. Ибо люди — и дилетанты и профессионалы — предпочитают удовольствие боли, и вопрос «почему?» должен прилагаться не к этой естественной человеческой потребности, а к тому, почему в Соединенных Штатах, провозгласивших в своей Декларации независимости как одно из наивысших прав человека «поиск счастья», даже поиск работы оказывается тщетным, как поиск человека Диогеном с зажженным фонарем в руках при утреннем свете!
«Невольничий рынок» в «Хилтоне» был самым многолюдным местом на ежегодном форуме американских мудрецов. Здесь посетителей толпилось куда больше, чем на семинарах «Философского общества по любви и сексу» и даже чем в кафетерии «Горячая сдоба моей мечты», специально открытом для делегатов. (Обычные рестораны «Хилтона» были им не по карману.) Оно и понятно, так как «горячая сдоба» их мечты — это работа по профессии, по призванию. А более семисот участников форума, то есть одну его треть, составляли безработные. Но торговля на «Невольничьем рынке» шла далеко не бойко. Многие представители крупнейших университетов страны даже поснимали с лацканов своих пиджаков опознавательные жетоны, чтобы не привлекать к себе внимания страждущих и укрыться за анонимностью от злобы дня и суеты сует. (Именно злобы, а не любви.) Что же касается ловцов душ из мира большого бизнеса, то они презрительно воротили нос от представителей «априорных наук», составлявших подавляющее большинство «невольников», выискивая в их толпе специалистов по кибернетике, программным анализам и так далее, которые в отличие от своих «чистых» собратьев отличаются не только прикладной надежностью, но и политической благонадежностью. Ничего не поделаешь, оправдывались ловцы душ, отставание даже на год в области компьютеров грозит поражением в конкурентной борьбе, а в философии что год, что тысячелетие — все одно.
Да, тяжело быть в Америке философом, тем более безработным. И еще тяжелее сохранять при этом философское спокойствие, тем более если мир не твое розовое представление, а пронзительная мрачная реальность, не просто феноменология духа, а куча детей, которых нужно кормить и поить, растить и учить.
Кстати, о детях. Была иа «Невольничьем рынке» и специальная детская площадка. Нет, до детоторговли в американской философии, в отличие от проституции, наркомании и кинематографа, дело еще не дошло. Просто в некоторых семьях род занятий стопроцентно философский, и родители, отправляясь на свой съезд в Вашингтон, вынуждены были захватить с собой и младшее поколение. Для него-то и организовали детскую площадку. Пока взрослые решали проблемы бытия и неустроенности быта, малыши резвились под присмотром трех нянек-активисток. Были среди них и братья Тонг из Вильямстауна — шестилетний Поль и двухлетний Джон.
— У меня и папа и мама философы, — важно оповещал всех желающих послушать шестилетний Поль, облаченный в форму футбольной команды своего родного города. Говорил он это, так сказать, в информационном плане, лишь констатируя факт, без особой гордости за своих ученых «предков», без какого-либо сыновнего энтузиазма.
— А что за философы они у тебя? — поинтересовался кто-то из репортеров.
— Не знаю, просто философы, — ответил Поль.
— А тебе самому хотелось бы стать философом, когда вырастешь? — последовал еще один вопрос.
— Нет, — кратко и решительно ответил шестилетний Поль.
— Устами младенца глаголет истина, — невесело пошутил кто-то. — Ну что за существование у нас, философов?
— Исключительно философское, — подхватил шутку бородач в темно-коричневом кожаном пиджаке. — Вот я, например, мыслю, следовательно — существую. И только…
* * *P.S. Обе ежегодные сессии — и философов, и филологов — состоялись в канун нового, 1979 года. Но, к сожалению, время здесь не у всех движется вперед. Оно здесь понятие относительное.
Нью-Йорк — Вашингтон.
Январь 1979 года
«Звезды» Джорджа Лукаса и других
Есть в Голливуде кинотеатр, известный под названием «Китайский театр» мистера Манна. Это, пожалуй, самая знаменитая «киношка» во всех Соединенных Штатах. Ее слава зиждется не на архитектурном своеобразии — здание театра имитирует древний китайский храм, — а на традиции. Здесь в «золотую пору» Голливуда устраивались премьеры фильмов-боевиков. «Китайский театр» как бы катапультировал их на завоевание мировых экранов.
Перед входом в кинотеатр находится собрание наиболее уникальных и диковинных автографов кинозвезд. Это отпечатки их пяток и ладоней, оставленные на еще податливом цементе, а затем затвердевшие навеки «для потомства». Такими плитами — автографами великих и популярных (последних больше) киноактеров вымощена довольно-таки значительная площадь, окружающая «Китайский театр».
Недавно к отпечаткам конечностей кинематографических божеств прибавились новые, принадлежащие Арту-Дету и Си-Трипио. Не напрягайте памяти, пытаясь вспомнить этих актеров, и не стыдитесь пробелов в вашей эрудиции. Арту-Дету и Си-Трипио не люди, а роботы, вернее, большие игрушки, имитирующие роботов в не совсем научном, но зато вполне фантастическом фильме «Войны звезд» Джорджа Лукаса. Право поставить свои автографы рядом с отпечатками пяток и ладоней мастеров кино, прошлого и настоящего кинематографические роботы, как это ни странно на первый взгляд, вполне заслужили. Популярность Арту-Дету затмевает славу Греты Гарбо, а успех Си-Трипио даже не снился Гарри Куперу в самый расцвет его артистической карьеры.
Можно не сомневаться в том, что если бы наши роботы были живыми существами и имели достаточно расторопных агентов-антрепренеров и адвокатов, то и их гонорары намного превосходили бы гонорары наиболее высокооплачиваемых голливудских звезд. Не буду голословным. Кассовый сбор, который дает прокат «Войн звезд», приближается к 400 миллионам долларов. Это пока что мировой рекорд. Еще 200 миллионов долларов дала продажа игрушек и пластинок по мотивам фильма. (Здесь особенно чувствуется, что «контрольный пакет акций» находится в руках дуэта роботов. Большинство игрушек воспроизводит в миниатюре Арту-Дету и Си-Трипио, а большинство пластинок — их скрежет и отрывистый, как морзянка, говорок.)
Однако появление отпечатков стальной пяты кинематографических роботов перед «Китайским театром» в Голливуде закономерно еще и потому, что оно хотя и символически, но весьма точно отражает новый период, или, если угодно, новую моду в американском кино, именуемую некоторыми критиками полусерьезно-полупрезрительно «галактической». Нечто подобное уже случалось в истории кинематографа Нового Света в 30-х годах. Я имею в виду популярные фантастические серии Флэша Гордона и Бака Роджерса. Но нынешняя «галактическая эпидемия» не знает себе разных ни по финансовым масштабам, ни по количеству охвата аудитории. «Войны звезд» вытащили из долговой ямы компанию «XX век Фокс», а идущий сейчас на экранах страны с оглушительным успехом фильм «Близкая встреча третьей степени» — о посещении Земли инопланетянами совершил то же чудо для компании «Коламбия пикчурс».
Как иронизируют в салонах Беверли-хиллз, «галактическая эпидемия» восстановила на Уолл-стрите доверие к Голливуду, к его кредитоспособности» Дело в том, что постановка галактических феерий, нашпигованных умопомрачительными техническими трюками, весьма дорогостоящее предприятие. «Войны заезд» обошлись и 8 миллионов долларов, а «Близкая встреча» — в 18 миллионов. Сейчас компания «Уорнер коммюникейшнз, инк» готовит фильм «Супермен», где Марлон Брандо будет играть роль отца Супермена-Сверхчеловека на вымышленной планете Криптон. Цена производства — 20 миллионов долларов. Компания «Уолт Дисней продакшнз, инк» начинает съемки картины «Космическая станция № 1» — о знаменитых «черных дырах» во вселенной. Цена этой кинематографической «черной дыры» — 10 миллионов долларов. «Юниверсал пикчурс» совместно с «Парамаунт пикчурс» намеревается выпустить новую экранизацию знаменитого романа Герберта Уэллса «Война миров». Цена экранизации — 15 миллионов долларов. Приведенные выше примеры не исключение. Но вот, несмотря на по меньшей мере экстравагантные бюджеты галактических боевиков, осторожный Уолл-стрит с готовностью финансирует легкомысленный и расточительный Голливуд, причем и тот и другой стригут купоны.
