Владимир Шигин - Герои русского броненосного флота
О сыновьях Ивана Николаевича Алексее, Григории, Иване, Дмитрии и Владимире мы поговорим подробнее, так как один из них, Григорий, главный герой нашего повествования.
Служебная карьера старшего Алексея началась не слишком удачно. Кругосветное плавание на шлюпе «Або» сопровождалось многочисленными смертями матросов и не менее многочисленными скандалами с пьянствовавшим и проматывавшим казенные деньги командиром шлюпа Юнгом. Затем Алексей долгие годы служил в Средней Азии на Арале и Сырдарье, оставив большой след в истории освоения этого края. Заслуги Алексея Бутакова были оценены контр‑адмиральским чином, но прожил он, вернувшись в Россию, из‑за болезни почек недолго.
Вторым по старшинству из сыновей Ивана Николаевича был адмирал Григорий Иванович Бутаков.
Следующий по старшинству сын Иван служил первое время мичманом на Черном море, под покровительством отца и старшего брата Григория, крейсировал у Абхазии. В 1852 году был переведен на Балтийский флот и участвовал в кругосветном плавании на фрегате «Паллада» на Дальний Восток, но из Сингапура был отослан в Петербург со служебными бумагами адмиралом Путятиным. После возвращения получил назначение старшим офицером на фрегат «Диана» и снова отправился в кругосветное плавание. Вместе с командой прошел все перипетии цунами у японских берегов, гибель судна, плавание на Камчатку и в Николаевск‑на‑Амуре. Впоследствии командовал фрегатами «Светлана» и «Ослябя» в эскадре адмирала Лесовского в Америке. Затем в течение одиннадцати лет начальствовал отрядом российских кораблей в греческих водах, выступая гарантом турецкого невмешательства. Был произведен в контр‑адмиралы. И сегодня греки вспоминают имя Ивана Бутакова с благоговением. В последние годы, в связи с ухудшением здоровья, был определен в эскадр‑майоры – начальником придворной флотилии. В 1880 году стал генерал‑адъютантом, а за три месяца до смерти в январе 1881 года получил и вице‑адмиральские эполеты.
О судьбе лейтенанта Дмитрия Бутакова, получившего смертельное ранение на Малаховом кургане в конце Севастопольской обороны и умершего от ран в апреле 1856 года в Симферополе, мы уже писали. В недолгой службе Дмитрия была все же весьма интересная страница. В 1846 году он выпустился из Морского корпуса на Черноморский флот и вскоре по решению Лазарева участвовал в знаменитом плавании черноморской яхты «Орианда» вокруг Европы в Кронштадт для участия в яхтенной регате.
История эта такова. В августе 1848 года яхта Черноморского флота «Орианда» под командованием И. С. Унковского приняла участие в регате императорского Санкт‑Петербургского яхт‑клуба, где заняла первое место. При возвращении обратно на корабле из‑за плохой воды, заправленной в Петербурге, возникла холера. Три человека умерло, десять человек заболело. Для замены воды и оказания медицинской помощи яхта зашла в Копенгаген. Вместо оказания помощи, как вспоминал впоследствии Лазарев, «полурусский посланник наш» в Дании прислал чиновника с датским офицером с приказанием убираться, под угрозой открыть огонь с береговых батарей. Унковский подтянулся ближе к крепости и ответил, что немецких ядер не боится и без воды не уйдет. Снялся он с якоря только после удовлетворения всех своих требований, «к стыду посольства нашего». Дмитрий тогда болел, но остался жив. Не был чужд Дмитрий и творчества. Так, в 1855 году он опубликовал в журнале «Морской сборник» статью «Береговые обороны», переведя ее с английского прямо на бастионе.
Самый младший из сыновей Ивана Николаевича Владимир был также личностью весьма примечательной. Возможно, он звезд с неба не хватал, но службу на море любил и служил честно. Во время обороны Севастополя мичман Владимир Бутаков отважно сражался на четвертом и пятом бастионах. В октябре 1854 года был ранен, контужен в голову, получил сильный ожог лица. В марте 1855 года снова ранен в голову осколком бомбы, но остался на бастионе. Был награжден орденами Святой Анны 3‑й степени и Святого Владимира 4‑й степени с мечами и чином лейтенанта «за отличие». После войны плавал на пароходах и других судах на Черном море. Думается, что Владимир Бутаков установил своеобразный рекорд по времени, проведенному на капитанском мостике, ибо капитаном судов младший из братьев Бутаковых проплавал с 1857 по 1885 год, то есть почти тридцать лет. В 1885 году капитан 1‑го ранга Владимир Бутаков был уволен в отставку с производством в чин контр‑адмирала. Умер же Владимир Иванович Бутаков в 1894 году.
Через год после смерти Григория Ивановича его сын Александр окончил Морской корпус, после чего служил флаг‑офицером при командире Практической эскадры. Затем начальствовал миноносцами, был морским агентом в США, командовал минным крейсером «Всадник», крейсерами «Алмаз», «Паллада» и «Баян». Женат Бутаков‑младший был на дочери генерал‑губернатора Западной Сибири Кознакова Ольге Николаевне. С 1913 года Александр Бутаков – начальник штаба Кронштадтского порта. В том же году он был произведен в контр‑адмиралы. Ничем выдающимся Бутаков‑младший не отличался, но служил ревностно и честно. В 1915 году он вместе с матерью присутствовал на закладке крейсера «Адмирал Бутаков», названного в честь отца.
Во время февральского мятежа в Кронштадте контр‑адмирал Бутаков был схвачен матросской толпой и вместе с адмиралом Виреном расстрелян на склоне Докового оврага. По воспоминаниям самих палачей, при расстреле Бутаков вел себя на редкость мужественно. Он не молил о пощаде и встретил смерть, как подобает русскому адмиралу, глядя в лицо своим палачам. Но почуявшие запах крови матросы не ограничились убийством контр‑адмирала. Они ворвались в дом Бутакова и, вытащив на улицу его престарелую мать, закололи штыками. Вдове великого адмирала шел тогда 83‑й год. Конечно, Амалия Арсеньева была дама с характером, могла пьяным матросам и сказать что‑нибудь оскорбительное, но все же это не повод, чтобы убивать немощную старуху.
Существует свидетельство, что труп Александра Бутакова, скатившись с обрыва, принял сидячее положение. Жители несколько дней не решались подойти к месту, где труп адмирала с развевающейся седой бородой как бы сторожил остальных казненных. Только через несколько дней сослуживцы Бутакова перевезли его тело в Петроград и похоронили на Никольском кладбище Александро‑Невской лавры недалеко от могил отца и дяди.
Судьба младшего сына Бутакова Алексея была более счастливой, если можно считать счастьем жизнь вдали от Родины. В 1917 году он в чине контр‑адмирала, как некогда его отец, командовал Петроградским портом. При Временном правительстве вышел в отставку. Служил в армии Деникина и Врангеля. В декабре 1920 года на судне «Владимир» прибыл в Югославию, где впоследствии и умер.
Похоже на судьбу сыновей сложилась и судьба племянников Григория Ивановича, детей любимого его брата Ивана. Старший из них, названный в честь дяди Григорием, в чине капитана 1‑го ранга воевал в армии Деникина. В эмиграции жил во Франции. Умер в Каннах в 1960 году. Его младший брат Степан служил гидрографом в Архангельске, содействовал проходу туда английской эскадры. В 1920 году был в армии Деникина, при эвакуации остался в Крыму и был в 1927 году расстрелян чекистами в Архангельске.
Внук Григория Ивановича (сын растерзанного сына Александра) мичман Григорий Александрович Бутаков воевал на стороне красных в Гражданскую войну, в Великую Отечественную защищал Севастополь, дослужился до капитана 1‑го ранга. Умер он в глубокой старости в Ленинграде в 1984 году.
Сын Григория Александровича старший лейтенант Евгений Бутаков (правнук знаменитого адмирала) геройски погиб во время Новороссийской десантной операции в 1943 году в возрасте двадцати четырех лет. Вместе с ним пресекся и знаменитый морской род Бутаковых.
В 20‑х годах ХХ века, когда массово сносили памятники царским сановникам, бюст Григория Ивановича Бутакова с его могилы был перенесен в музей городской скульптуры.
Именем адмирала Григория Бутакова были названы заливы: один в Беринговом море около бухты Святого Лаврентия и на восточном берегу Сахалина, открытые в начале 80‑х годов ХIХ века командирами наших клиперов.
Снова о Григории Ивановиче вспомнили во время Великой Отечественной войны, когда возникла необходимость в возрождении имен героев русского флота. Конечно, это произошло не случайно, ведь именно через Бутакова протянулась нить преемственности старой лазаревской морской школы к эпохе парового и броненосного флота, а заложенные им основы боевого маневрирования и доныне считаются классическими.
С тех пор и до сегодняшнего дня Бутакову посвящали и посвящают статьи, книги и диссертации. Его имя вошло в пантеон великих отечественных адмиралов. Но, в отличие от других наших знаменитых флотоводцев, корабля с именем «Адмирал Бутаков» в составе советского, а потом и российского флота так и не появилось. Будем надеяться, что это когда‑нибудь все же произойдет.
