Надежда Крупская - Трудовое воспитание и политехническое образование
На съезд приехало много делегатов из провинции — представителей от рабочих организаций. Лицо съезда было не совсем обычное. В прежнее время говорили о политехнизме только на учительских собраниях, а остальная масса не знала, что такое политехнизм. Тов. Ленин как-то писал по поводу политехнического образования, и наборщики ему везде набрали «политический». Рабочей массе это слово было незнакомо. Незадолго перед съездом мне пришлось на бывшей Даниловской мануфактуре сделать доклад о политехнизме. Представительница фабзавкома сказала, что я буду делать доклад о «политической» школе.
Последний политехнический съезд дал многим ясное представление о политехнизме, и ошибки эти больше не повторяются. На съезде, кроме просвещенцев, присутствовали представители рабочих организаций, профсоюзных организаций, колхозников, хозорганизаций, от трестов, были представители от Наркомзема и от ВСНХ. Съезд в общем явился смычкой между хозяйственниками, профсоюзами, комсомолом, рабочими организациями, колхозными организациями. Это придало съезду особый характер. Печать уделяла большое внимание политехническому съезду.
Сейчас делаются серьезные шаги для того, чтобы провести политехнизм в жизнь. Надо сказать, что это только первые шаги: много придется поработать над тем, чтобы всем стало ясно, что представляет собой политехнизм. Хотя рабочая масса говорит сейчас о политехнизме, но некоторые под политехнизмом понимают подготовку к определенной профессии. На собрании, которое было на фабрике имени Калинина, одна работница-ткачиха говорила: «Вот и хорошо, наша молодежь собак гоняла, а теперь школа с десяти лет будет ставить к станку». Она сама потом оговорилась: «Я знаю, тебе неприятно будет, что я говорю». У многих рабочих было представление, что политехнизм — это не что иное, как подготовка к поступлению на фабрику. Это совершенно неправильно. У передовых рабочих уже складывается теперь более правильное представление о том, что такое политехнизм.
Бывают перегибы и в учительской среде. Я спрашивала одного работника, который приехал в город: «Как у вас с политехнизмом?» — «Как же, — говорит, — политехникум выстроили». — «Какие отделы?» — «Медицинский, педагогический». О политехнизме у него немного странное представление.
Иногда прикрепляют школу к предприятию, и предприятие рассчитывает, что всех детей оно потом к себе заберет. Большинство понимает, что политехнизм есть подготовка к производству. Кто пойдет в ФЗУ, а кто прямо на производство. Некоторые даже понимают, что это есть прикрепление к определенному виду труда. Отец работал — и дети будут работать на этом предприятии. Конечно, это совершенно искаженное представление о политехнизме очень часто происходит от нашей общей отсталости.
Сейчас все мероприятия, которые проводятся в деле строительства социализма, в деле механизации сельского хозяйства, заставляют думать о том, что такое политехнизм. Рабочие перебрасываются с одного предприятия на другое. Сегодня они работают на металлообрабатывающей фабрике, завтра — в колхозе и т. д. Таким образом, сейчас рабочему приходится менять много профессий и свои знания применять в чрезвычайно разнообразных условиях. Одно дело — работать на крупной фабрике, другое дело — организовать работу с тракторами или организовать какую-нибудь новую фабрику или завод. Приходится выполнять весьма разнообразные функции. Умение работать на любой фабрике, в любых условиях требует общей подготовки к труду.
У нас нет того, что называется современной культурой труда. В особенности нет этой современной культуры труда у крестьян. Те 25 тыс. рабочих Ленинграда и Москвы, которые приехали в деревню для того, чтобы работать в колхозах, поражаются тем, как работают крестьяне. «Стоит трактор, — говорят они, — стоит он без навеса, в снегу, никто его не убирает, никто не заботится о нем». Это несложная работа, а между тем этого не делают, потому что нет привычки ухаживать за машиной. Посмотрите, как часто рабочие, которые приходят из деревни на фабрику и завод, как они безразлично относятся к тому, что делается на фабрике.
Я была как-то на кирпичном заводе, построенном по последнему слову техники, где машины выписаны из Германии. Там рабочие бросают в эти машины кирпич и смотрят, что — перемелет или нет, или бросают туда лом и наблюдают, что из этого выйдет.
Когда строилась бумажная фабрика в Балахне, то тонкое сукно, которое должно быть на машине, рабочие, пришедшие из деревни, пристроили для того, чтобы можно было на нем спать. Конечно, оно растянулось, и нельзя было больше работать. В этом сказывается непривычка к заводской организации, непривычка к коллективным условиям труда. Если крестьянин знает свое дело, как корову накормить, как собрать урожай, то к коллективному труду он часто еще не приспособлен, и тут чрезвычайно важно, чтобы школа давала детям современную культуру труда. В этом отношении кое-что дает Гастев. Он дает привычку работать с машиной. Его главная ошибка в том, что он думает, что надо дать известный навык труда и этим все исчерпывается. Политехнизм — это не только навык труда, он включает в себя широкое понимание того, что труд организованный, коллективный труд и труд механизированный, основанный на научных методах, лежит в основе всей жизни.
Политехнизм требует широкого кругозора. Владимир Ильич Ленин писал о политехнизме, что необходимо понимание того, какую роль этот труд играет и как его надо организовать, — все это входит в понимание политехнического труда.
Мы часто говорим, что политехнический навык — это неправильное выражение, потому что политехнизм не исчерпывается навыками. Вот, например, относительно того, как в школе ставить преподавание труда с точки зрения политехнизма. В этом отношении у нас много неясностей. Я недавно была в Орехово-Зуеве. Там есть очень большая школа, выстроенная в дореволюционное время на 1 тыс. ребят. Там меня торжественно повели в мастерскую, на которую затрачено много денег (Орехово-Зуево считается подшефным Наркомпросу районом, и Наркомпрос выдал деньги на оборудование школы). Я не знаю, все ли деньги ушли на это оборудование. Я увидела три комнаты. В одной комнате 18 станочков, но не видно, чтобы тут велась какая-нибудь работа. Это ручные слесарные станки. Материала, над которым ребята работают, не было видно, и было видно, что ребята не знают, как к этому делу приступить. Во второй комнате были точильные станки и в третьей — столярные станки. Там мальчонка строгал ножку для табурета. Вот и думаешь: деньги затрачены на мастерские, но политехнической подготовки или даже навыков, полезных в быту, такие мастерские не дадут.
В Москве были курсы по труду, которые давали некоторое понимание ткацкого дела. Потом ребята с Урала прислали мне свое произведение, сделанное ими самими, — ткацкий станок. Это доказывает, что у них есть некоторое понимание машины, но в Орехово-Зуеве таких признаков нет. Я спрашивала ребят, может быть, у них есть швейные машины. «Это для младших, — сказали они, — а для второй ступени швейные машины не подходят». Я не спец, техники не знаю, но понимаю, что политехнизм здесь поставлен плохо: здесь нет ни культуры труда, ни умения обращаться с инструментом, ни умения применять свои знания в разнообразных условиях. Такого рода мастерские никуда не годятся. Необходимо, чтобы была такая мастерская, которая давала бы возможность изучать машину, обращаться с разнообразного рода инструментом, а не только с однотипным инструментом.
Иногда считают, что ребят надо ставить к станку на предприятии начиная с пятой группы. Это, конечно, неправильно, потому что ребенок, который идет на фабрику, должен иметь определенное понимание, как сделать вещь не одному, а троим-четверым. Он должен иметь понятие, что такое сырье, что такое продукт, как всю эту работу проделать. Необходимо, чтобы у ребенка была определенная подготовка. Если же мы ребенка будем с 12 лет прикреплять к станку, ничего хорошего не получится.
На заводе при той напряженной атмосфере, которая имеется сейчас, ребенку оставаться у станка не годится, потому что он будет утомляться. Я помню один рассказ рабочего о том, как он мальчиком мечтал попасть со своим товарищем на производство. Когда наконец они попали на текстильную фабрику, то в тот же день не знали, как удрать из нее.
Поставить к станку на много часов ребенка 13 лет, конечно, никуда не годится. Это извращение, а не политехнизм. Это не даст никакой подготовки к работе на фабрике. Мне приходилось в 90-х годах заниматься в вечерней рабочей школе в Петербурге. Туда приходили рабочие с текстильных фабрик. Сразу можно было определить, какой рабочий с детства работает на фабрике. У него заметная притупленность и большая исполнительность. Меня особенно поразил один ученик, который был в группе неграмотных. Если ему скажешь, как надо держать перо, то он держит аккуратно, но если не скажешь, то он делает шиворот-навыворот. Видно, у человека притуплена всякая наблюдательность.
