Юрий Мухин - Убийцы Сталина. Главная тайна XX века
А в 1991 г. чиновников госаппарата СССР парализовала безответственная мразь партаппарата КПСС. Она, владея всеми СМИ, дала монополию на свободу слова только сепаратистским подонкам и запретила госаппарату борьбу с ними. Она запретила прокуратуре вмешиваться (раскол СССР был каравшимся смертью преступлением по УК РСФСР и кодексам остальных республик) и дала возможность сепаратистам победить. Случилось то, что и предсказывал Сталин, — все части СССР сегодня в кабале.
Совершенно невероятно, чтобы Сталин не увидел и не задумался над угрозой, возникающей от управления страной двумя аппаратами управления одновременно. Некоторые последствия этой угрозы легко выявлялись мысленным анализом, другие уже проявили себя на практике. Давайте проанализируем их и мы.
Сравним двух одинаковых по способностям коммунистов-руководителей в государственном аппарате и в партийном. Работник госаппарата, предположим, директор завода, прежде чем занять свой пост, работал рабочим, заканчивал технический вуз, затем снова учился всю жизнь своему делу, неспешно набирался знаний и опыта при подъеме по служебной лестнице. Причем не учиться он не мог и не может, поскольку, во-первых, порученное ему дело его учит само, во-вторых, если дело не изучать, то карьеры просто не сделаешь.
Второй руководитель — работник партаппарата, допустим секретарь райкома. Возможно, тоже учился и окончил какой-либо вуз, но само по себе это было бесполезной потерей времени, поскольку кончить вуз и не работать по специальности — это в несколько лет потерять все знания, которые вуз дает. Начал работать в комсомоле, озвучивая в речах на собраниях передовицы из «Правды», затем в райкоме КПСС выучил, что все предприятия и организации в районе работают хорошо, если в их отчетах все цифры более 100 %, и плохо — если менее 100 %. Стал первым секретарем райкома и по своему статусу — начальником всех руководителей района.
Но они-то руководители потому, что знают свое дело. А он почему?
Да, когда плохое управление ведет к потере власти, а потеря власти — к смерти, то это стимулировало секретаря райкома вникать во все дела в районе. Но после войны эта угроза исчезла навсегда, так зачем партаппаратчику учиться, зачем ему лишняя работа? При двоевластии ситуация автоматически развивалась так, что со временем во всей стране некомпетентные люди должны были руководить знающими.
Далее. Некомпетентность может быть не только следствием отсутствия стимулов, но и следствием врожденной лени и тупости. На производстве, в живом деле такие люди работать не смогут, но в партаппарате компетентность и не требуется. Следовательно, партаппарат после войны становился вожделенной мечтой ленивого, но амбициозного дурака. И дураки в него поперли.
Возьмем, к примеру, Ельцина. Он по глупости надиктовал мемуары «Исповедь на заданную тему». Из этих откровений следует, что Ельцин и в юности был туп (десятилетку сумел окончить за 12 лет, к 20 годам), подл (не стеснялся доносов), злобен (на мальчишеской разборке бросил гранату в сверстников, убив двоих, самому ему осколком оторвало пальцы). Тем не менее, благодаря влиятельному отцу и игре в волейбол, он получил диплом строительного института, но знаний из него не вынес ни на копейку. Строительные чертежи не способен был прочесть — то у него в строящемся им доме двери не в ту сторону открываются, то на чертежах строящегося цеха не увидел подземного перехода. Работая в строительстве, за год умудрялся получать до двух десятков выговоров (выгнать с работы могли за три). В конце концов, благодаря знакомствам отца, переходит на работу в партаппарат. И начинается бешеная карьера тупого и ленивого кретина!
Мог ли Сталин не предвидеть такого? Конечно, предвидел, ведь уже при нем в партаппарат полезли тупые и ленивые детки, о которых он со злобой отзывался: «Проклятая каста!»
Сталин, его сподвижники — Берия, Молотов, Каганович, Микоян и др. — не только свои доклады и речи готовили себе сами, они лично активно участвовали в борьбе идей — писали и публиковали статьи. Когда нельзя было особенно «светиться», то даже под псевдонимами, как, скажем, министр иностранных дел А.Я. Вышинский. А вы посмотрите на последний состав верхушки КПСС. КПСС уничтожили в идейной борьбе, но разве хоть кто-нибудь даже из членов тогдашнего Политбюро попробовал поучаствовать в этой борьбе на страницах газет? Полная интеллектуальная немощь! Максимум, на что они были способны, — интервью. Остальное им писали помощники, а когда не стало помощников, то не стало видно и этих «видных» деятелей «коммунистического движения».
Оставление в СССР двух аппаратов управления вело к стяжательству и воровству — к расхищению народного имущества.
Тут надо понять, что партаппарат — это контролер, а контролер — это свинья, которая везде грязь найдет. Как бы ты хорошо ни работал, но какой-нибудь недостаток все равно будет, а если и нет, то его несложно выдумать, к примеру: плохо организовал соцсоревнование, мало уделяешь внимания людям и т. д. и т. п. Подконтрольный вынужден «задабривать» контролеров, к концу КПСС это «задабривание» почти сплошь стало материальным. А ведь подконтрольному это «материальное» так или иначе надо было украсть. К тому. же ленивый и тупой аппарат КПСС даже в вопросе контроля не хотел пальцем о палец постучать и развел себе полчища «помощников». Тут и главный попиратель законов — прокурор, и народный контроль, и Госгортехнадзор, и санэпидемстанция, и пожарные, и Госстандарт и т. д. и т. п. (Все работники заводов СССР знали, что если на завод едут областные инспекторы Госгортехнадзора (проверяющие технику безопасности на производстве), то, значит, нужно выписывать рабочим липовые премии, отбирать их, покупать водку и поить контролеров.)
В расследовании этого дела мы неминуемо столкнемся с А.А. Кузнецовым, который до января 1945 г. был вторым секретарем Ленинградского обкома ВКП(б), до марта 1946 г. — первым секретарем того же обкома, до февраля 1949 г. — секретарем ЦК ВКП(б). А директором ленинградского Кировского завода был Исаак Моисеевич Зальцман, который с началом войны руководил рядом танковых заводов на Урале и даже один год был министром (наркомом) танковой промышленности. В конце войны он делает подарки Сталину и Кузнецову — своему бывшему партийному начальнику в Ленинграде. Рабочие его завода в качестве подарков изготавливают саблю, украшенную золотом и бриллиантами, и художественно отлитую бронзовую чернильницу.
Что касается бронзовой чернильницы, то у меня вопросов нет. Отражательные печи для плавки бронзы должны загружаться большим количеством металла, чем нужно для заливки форм, и из остатков жидкого металла можно отлить любые детали чернильниц, а на расходе бронзы по заводу это никак не скажется. Рабочим также можно заплатить из имеющегося в распоряжении директора завода премиального фонда, более того, узнав, что и для кого они делают, рабочие сделают эту чернильницу и бесплатно.
А вот с саблей сложнее. Что касается рабочей силы, стали на клинок, дерева, кожи и цветных металлов, то с этим проблем тоже нет — все это легко может быть найдено на танковом заводе, и перерасхода этих материалов не будет. Но где взять золото и бриллианты? Они танковому заводу не положены, а посему их невозможно получить на заводе, и невозможно потом списать на строительство танков. Как достаточно опытный заводской руководитель, скажу, что и тогда, и позже золото и бриллианты для такого подарка можно было только украсть, и это знали все руководители. То есть Зальцман обязан был поручить своим подчиненным украсть на заводе, скажем, продукты питания у своих рабочих, незаметно уменьшая пайковые порции, либо стройматериалы, недодавая цемент в фундаменты, либо делая пересортицу леса и т. д., а затем украденное продать на черном рынке и купить в ювелирном магазине требуемое золото и бриллианты. Причем воровать надо было в несколько раз больше, поскольку надо было платить и тем, кто воровал. Повторю, среди руководителей дураков нет, и любой, кто получил бы от директора завода подарок с золотом и бриллиантами, безусловно, знал бы, что они украдены, и, следовательно, приняв этот подарок, он сам становится соучастником воровства. А такое воровство и до войны не очень приветствовалось. Упомянутый выше адвокат Меньшагин защищал на суде в 1937 г. председателя Смоленского союза промышленной кооперации Фролова. Фролов подарил председателю промкооперации СССР, когда тот приехал на ревизию в Смоленск, «художественно сделанную кровать, которую сделал в городе Велиже еврей один, очень такой мастер хороший был, специалист. Ему специально он заказал и без оплаты, за счет местной промкооперации подарил». Фролову суд дал два года за дарение, а тот, кто эту кровать принял в подарок, спал на ней недолго, поскольку, по сведениям Меньшагина, его расстреляли в Москве. Вряд ли только за эту кровать, но и за кровать тоже.
