Бартон Бланш - Тайная жизнь сатаниста. Авторизованная биография Антона Шандора ЛаВея
«Сатана» в переводе значит «противоположность», да не будет забыта «Сатанинская Библия». Суть сатанизма
в том, что он склоняет чашу весов и толкает маятник в обратную сторону. Вот почему фактическая сторона сатанизма столь часто жестче наиготичнейших мелодрам и всякой выдуманной научно-страшной фантастики. Эта настоящая жесткость заметна в смятеньи некоторых новых кандидатов [в сатанисты], коих угораздило запутаться в сетях идущей на ущерб оккультной сцены. Интерес к Церкви Сатаны никогда не был более велик, чем сейчас, но я не дурачу себя иллюзией, будто это из-за того, что люди стали начитанны, как никогда: они же стали всего лишь разочарованы и пресыщены, как никогда. Вместе с тем я признаю, что упадок оккультного движения как надежного источника самобытности благословил нас приливом небезнадежного человеческого потенциала из вышеупомянутых категорий, равно как и «колеблющимися», которые просто ждали, пока уляжется пыль. Таким образом, элитарность, установку на которую я взял с самого начала, воплотилась четырехкратно.
За десять лет существования Церковь Сатаны вскормила философскую контркультуру, которая, если б ее не контролировать, вместе с водою выплеснула бы плод. Она призывала к творческой вседозволенности и рациональному своекорыстию и вынудила гибнущую теологию к нелепым и смехотворным жестам утопающего («ведьмобилям», папским прокламациями и т. д.) и выдающим ужас спешным перетолкованиям (внезапному желанию «не отставать от социальных перемен»), Еще она позволила напыжиться от гордости ордам подонков, пока их новоявленные «божества» не засвистели от давления накачанной гордыни и не лопнули. Рекламные разделы журнала Fate («Судьба») являют столь же изобильное болото одаренных экстрасенсов, институтов, изучающих вселенское сознанье, и продавцов откровения, какие можно обнаружить среди объявлений в газетенках для свингеров и в подпольных газетах. Добавьте ко всему паразитарных маргиналов: этих бывших, ищущих признанья в качестве экс-ведьм, экс-колдунов, экс-сатанистов, экссзорцистов или любых других ублюдков типа «кабы моя воля, я бы раньше завязал». О да, оккультное движение привело с собой толпу одержимых иллюзорной адекватностью.
Так почему же сатанизм преуспел? Да потому, что ни в самых ранних наших текстах, ни в «Сатанинской Библии» и никогда в дальнейшем мы не давали грандиозных обещаний с гарантией просветить кого угодно и всегда подчеркивали, что каждый должен стать своим собственным личным искупителем. Что степень превосходства личности (если она им вправду обладает) определяется лишь ее личностным потенциалом. Что «Сатана» — наглядная концепция, принимаемая каждым в соответствии с его или ее нуждами. Так было в начале. Так остается и сейчас. Мы все время отбрасывали то, что могло стать очередной новой модой, первопроходчески отстаивая старомодное. Когда проявляется синдром «обезьяна видит, обезьяна копирует» — даже на Тропе Левой Руки! — тогда мы не делаем этого. Мы извлекли все лучшее из худших и сумели увидеть все худшее в лучших и выиграли на каждом. Мы бросаем вызов классификациям и ставим в тупик обожателей ярлыков, зная, что единственный наш ярлык — Сатана — противоречив сам по себе.
Оглядываясь на прошедшие десять лет, легко выделить каждую фазу нашего развития. Это не только послужит достойным уроком по поведенческой психологии, но и послужит в качестве того, что социологи называют «внебюджетным исследовательским проектом».
Фаза Первая, Возникновение, кристаллизовала Zeitgeist в реальность — вбросила мудрость сатанинского политического тела в подготовленную, но все равно ошарашенную общественную атмосферу.
Фаза Вторая, Развитие, привела к усилению и расширению организации в результате ее стимулирования индуцированной эксплуатации и привлекла разнообразнейшие человеческие типажи, из коих предстояло выделить сатанинский «идеал».
Фаза Третья, Уточнение, предоставила достаточно толкований для утверждения принципов современного сатанизма в противовес предшествовавшим или бытовавшим неверным интерпретациям. Многим было бы удобно «не заметить» выхода «Сатанинской Библии», «Сатанинских ритуалов» и «Сатанинской ведьмы», но эти книги мог легко добыть каждый, кто решал побольше узнатьо нашей доктрине и методологии. Превалировала аура респектабельности, зачастую приводя к сверхкомпенсации; она была нужна, чтобы нейтрализовать ошибочные домыслы извне.
Фаза Четвертая, Контроль, поощряла разброд и Принцип Питера[68] как способ изолировать тот «идеал», что был определен во время второй фазы. Деинституционализация отделила созидателей от простых участников, таким образом отфильтровав и стратифицировав то, что начиналось как организация для посвященных (или секта), во вполне определенную общественную структуру.
Фаза Пятая, Применение, идет сейчас, неся с собою ощутимые плоды — ведь это, так сказать, начало жатвы. Отточенные приемы готовы к использованию. Мифы XX столетия распознаются и используются в качестве первичных стимулов. Людские слабости учитываются в целях радикального прогресса.
Мартовские иды истощили свое сумасшествие, и равноденствие привело к кульминации. В закатных сумерках накануне нового Сатанинского века я опустил свою бритву в воды Замзама и принял на себя новую роль. Мне порой интересно: как бы все вышло без Церемонии? Помог ли ритуальный катализатор убедить сего пирронического[69] Дьявола в том, что его программа будет выполнена как дблжно?
Символика, ритуал, церемония, тотем и табу всегда будут жить и расти — или вянуть и умирать — при определенных условиях. Будучи сатанистами, вы должны прочувствовать эти вещи, а прочувствовав, выбрать или отвергнуть в соответствии с вашими нуждами. Контркультура неизменно заканчивает тем, что становится правящей культурой. Когда оккультное (скрытое) становится модным, оно перестает быть оккультным. Однако Темная Сторона пребудет вовеки. Истинный сатанист — это тот, кого неодолимо влечет к себе бездна иного, будь оно абстрактным или конкретным. Те, кто пребывали этот последний период под властью застывших абстракций, ощущают тепло, выделяемое их остывающими бренными личностями. От страха они не знают, какие образа целовать, они одурманены обесцененными доктринами и скованы запрограммированными допущениями. «Сатанистами» станут многие, некогда трепетавшие от одного Его имени. Другие продолжат сторониться его, но будут кормиться побочными продуктами сатанизма, как неумышленно (или умышленно) поступали в прошлом. Для тех, кто Потерян, Бесправен, Утомлен, Расщеплен — для всех для вас мы приготовили место.
Прошедшее десятилетие было отрадным. Я благодарен всем тем, кто годами хранил мне верность и держал со мною обратную связь, в чем нуждается каждый символический лидер. Тем из вас, кто были со мною в самом начале, когда наше шоу только начиналось, и тем, чей разум с тех пор стал нашей частью, — я говорю вам спасибо за вашу поддержку. «Evil» по-прежнему — «Live» наизнанку,[70] и коль скоро мы будем злыми, мы будем жить. Жить лучше всех — по-прежнему лучшая месть всем напастям. Любите, смейтесь, фантазируйте, творите, изобретайте, пожинайте плоды и пируйте — как сатанисты — в этом лучшем из всех миров, Мире без конца. Помните: первые 99 лет — всегда самые трудные.
Rege Satanas![71]
Как стать оборотнем:
Основы ликантропического[72] метаморфоза (принципы и их применение)
Каждый человек — потенциальный оборотень. Под воздействием эмоционального стресса качества цивилизованного человеческого существа регрессируют до уровня основных животных реакций, и так достигается порог потенциальных физических перемен.
ТемпераментПро людей, для которых нормой является грубая и хамская манера поведения, принято думать, что они живут на границе животного состояния, а это будто бы позволяет им с относительной легкостью совершить окончательный переход. Это софистика, ибо невежи считают себя как людей наивысшей и благороднейшей формой жизни. Они все время ведут себя почти как животные, а потому не осмелятся «перейти черту», ибо сие для них было бы мерзостно.
Тот, кто только что вскарабкался к бордюрному камню, не рискнет опять скатиться в канаву. Лишь высший человек способен на метаморфоз, так как его «я» позволит ему пройти весь путь до конца. Он знает, что насторожен и культурен большую часть своей жизни, а потому без угрызений совести сможет насладиться переходом к животному состоянию. Манифестации этого феномена встречаются в изобилии. Самые лощеные личности становятся самыми страшными выродками при появлении подходящей возможности. Ни единый пьяница не сравнится по части свинства с богатым пьяницей. Примеры подобной полярности бесконечны: «напился как лорд»,[73] доктор Джекилл и мистер Хайд, граф Дракула, Джек Лондон и т. д. Практически во всех литературных, сценических и киношных трактовках ликантроп в его нормальном состоянии изображается как человек, наделенный душевной теплотой, пониманием, чувствительностью и разумностью.
