Александр Хинштейн - Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги
Эх, да если бы дело было в одном только этом…
$$$Вся новейшая история российского укрощения Чечни – это одна сплошная череда измены, вредительства и тупоумия.
Сейчас в это уже невозможно поверить, но в советские времена Чечено-Ингушская АССР считалась едва ли не самой благополучной и спокойной республикой Северного Кавказа, а цветущий город Грозный повсеместно воспевался как оазис братского интернационализма и восточного гостеприимства.
Широко растиражированные рассуждения о том, что чеченцы испокон веков отличались, дескать, неслыханной жестокостью и звериным нравом – это полная, извините, фигня. Для справки: если в соседнем Дагестане в 1980-е годы ежегодный прирост преступности составлял 23 процента, то в Чечено-Ингушетии – росла она всего на… 0,3 процента; статистика – штука упрямая. И уровень жизни был здесь тоже едва ли не самым высоким на Кавказе: промышленно-экономические показатели ЧИАССР на голову опережали всех ее соседей, – одни только знаменитые нефтепромыслы включали в себя 54 предприятия.
Чечня превратилась в мятежную и кровавую территорию отнюдь не по объективным, а исключительно по субъективным причинам; просто ее сделали таковой высоколобые московские стратеги.
Генерал Дудаев был абсолютным порождением Кремля. Еще в 1990 году его специально выписали из Тарту, где командовал он местным гарнизоном, обрядили в белый парадный китель и вывели на арену республиканского цирка (насчет цирка – это я безо всякого преувеличения; аккурат в этом здании в ноябре 1990-го прошел Чеченский национальный съезд, где впервые народу и был явлен Дудаев).
В тогдашнем противоборстве Ельцина с Горбачевым каждая из сторон старалась побольнее ужалить противника, точно по принципу – чем хуже, тем лучше. Руками чеченских националистов союзная власть намеревалась ослабить позиции власти российской; достославный Михаил Сергеевич свято верил, что, мутя воду в российском болоте, Дудаев подаст достойный пример остальным национальным республикам и тем самым вконец дискредитирует идею независимости.
Но ровно такую же в точности ставку делали на Дудаева и в стане Ельцина, только со знаком наоборот.
Сначала от бравого генерала ждали, что он поднимет волну национального (а значит, антисоветского) самосознания автономий. Потом после августовского путча его руками захотели скинуть тогдашнего правителя Чечни коммуниста и ретрограда Завгаева.
Напрасно грозненские чекисты ежедневно слали в Москву тревожные шифровки, предупреждая, что дудаевцы вооружаются уже полным ходом, готовясь к захвату власти, – все было тщетно.
Спешно примчавшийся на родину после путча спикер Верховного Совета Хасбулатов сразу объявил, что нечего валять ваньку: «Все ясно: этого беса (Завгаева) в клетку, новые выборы, и я знаю лучше всех все, что там происходит». (Цитирую его установки по показаниям не менее видного московского стратега госсекретаря Бурбулиса.)
И – понеслось. Под руководством Хасбулатова и еще одного деятеля, депутата Верховного Совета РСФСР генерала Аслаханова, дудаев-ские гвардейцы силой разогнали местный парламент (20 депутатов оказались тогда в больнице, один – грозненский голова Куценко – погиб на месте), захватили основные жизненно важные объекты, взяли штурмом КГБ и МВД вместе с хранящимися там арсеналами оружия. (Показательная деталь: по приказу из Москвы оцепление с местной Лубянки было снято, а для «демократического контроля» в здание запустили дудаевских гвардейцев, которые в час «Х» попросту открыли захватчикам двери.) Вся власть окончательно стала переходить в руки вайнахских националистов.
Когда в Москве поняли, что Дудаев начал свою собственную игру, было уже поздно.
Хотя нет. Осенью 1991-го Чечню вполне можно было еще безболезненно вернуть в российское лоно. Если бы в ноябре, после объявления Ельциным чрезвычайного положения в Чечено-Ингушетии, силовики – армия, МВД, КГБ – получили конкретные и внятные приказания, Дудаев был бы низвергнут в мгновение ока. («Северо-Кавказский военный округ за несколько дней навел бы порядок», – моделировал потом несбывшееся будущее Сергей Степашин.)
Но в том-то и штука, что, издав грозный указ, Ельцин улетел отдыхать в свое любимое Завидово, и связаться с ним не было никакой возможности. Естественно, четких указаний спецслужбы так и не услышали: никто из руководителей страны брать на себя ответственность не желал. (Когда начальник штаба СКВО генерал Чернышев напрямую предложил Пал Сергеичу Грачеву пригнать из Шали танковый полк с офицерскими экипажами, дабы устроить в Грозном Варфоломеевскую ночь и на ближайшие годы забыть навсегда о чеченской проблеме, Грачев, глубокомысленно наморщив лоб, ответствовал: вы, конечно, правы, но я таких решений принимать не могу.) А направленный в Грозный вице-президент Руцкой еле-еле сумел унести оттуда ноги. Дудаев так прямо и сказал ему, второму человеку в государстве: не уедешь – пристрелим.
Указ о ЧП бесславно пришлось отменять. (Видный демократ и будущий ельцинский советник Галина Старовойтова радостно вступила после этого в телефонные переговоры с Дудаевым, восхищенно делясь с журналистами: какой любезный мужчина! это что-то!)
А тем временем «любезный мужчина» галопом успел провести совершенно нелегитимные, но зато молниеносные президентские выборы, и едва ли не первым же своим указом объявил о национализации всего имущества дислоцированных в Чечне российских воинских частей.
И что в ответ? Как и прежде – гробовая тишина.
Я не большой любитель теории заговоров и всевозможной конспирологии – за всю отечественную историю не было у нас врагов коварнее своих внутренних, доморощенных – но как по-другому можно еще объяснить то, что творилось в Чечне.
Когда будущий шеф МВД Анатолий Куликов (он командовал в то время управлением внутренних войск в Закавказье) попытался вывезти из мятежной республики ВВ-шное вооружение и даже успел подогнать полтора десятка грузовиков, командование не только запретило ему это делать, но еще и обвинило «в трусости, и в том, что я занят не делом, а ерундой». Вскоре куликовское управление было расформировано «за ненадобностью».
И командира дислоцированного в Черноречье милицейского батальона Сергея Демиденко, сутки отбивавшегося от напавших на его часть доблестных вайнахских гвардейцев, вместо того чтобы представить к ордену, заставили сдаться без боя и передать все оружие чеченскому МВД. Но уходить просто так Демиденко не хотел: он успел вывести из строя автопарк части, уничтожить шифрключи, запереть ружейный парк. Какова же была реакция его отцов-командиров?
«Я на глазах у всех вручил ключи генералу Савину (главкому внутренних войск. – Авт.) и доложил: «Товарищ генерал, со мной 110 человек, вот ключи от ружпарка, ружпарк закрыт». – «Да хрен с ними, пускай ломают», – и бросил ключи».
Вместо того чтобы отвечать ударом на удар, генералы продолжали безмолвно сносить затрещины и оплеухи. Да вели еще бесконечные и заведомо бессмысленные переговоры с Дудаевым в надежде умилостивить его и умаслить, хотя наглел тот с каждым днем. (О тоне и сути таких переговоров лучше всего свидетельствуют воспоминания тогдашнего первого зам. начальника Генштаба Владимира Журбенко: «С самого начала, как только зашел Дудаев…он направил на нас автомат. И так в течение полутора часов мы вели переговоры под дулом автомата».)
Очень скоро Дудаев сторицей рассчитается за эту широту кремлев-ской души. Все последующие годы русские солдаты будут гибнуть от пуль и снарядов, подаренных их же генералами дудаевскому режиму.
Именно подаренных, потому как в мае 1992-го «лучший министр обороны» Грачев своей шифротелеграммой приказал передать дудаевцам ровно половину всей боевой техники и вооружения, находившейся в республике; прочее военное имущество велено было продать на месте «по остаточной стоимости».
(Впоследствии Грачев объяснит свой поступок тем, что вывозить оружие было… чрезмерно дорого!)
Но и этот жест доброй воли Дудаев не оценил; вместо обещанных 50 процентов боевики заграбастали практически все, выпотрошив армейские арсеналы подчистую. Помимо 27 вагонов боеприпасов и без малого 38 тысяч единиц стрелкового оружия, им досталось 42 танка, 48 БТРов и БМП, 173 артсистемы и зенитных установок и прочая, прочая. Никакой ответной реакции со стороны Москвы на это не последовало; армию просто вывели из Чечни безо всяких встречных условий; еще и благодарили потом великодушного Джохара Мусаевича за то, что выпустил оккупантов в целости и сохранности, – мог бы и ножичками исполосовать, добрейшей души человек.
Я никогда не поверю в то, что все описанное выше происходило исключительно из-за дурости и благоглупости российских политиков, не понимавших будто, какого джинна выпускают они из бутылки.
