От Александровского централа до исправительных учреждений. История тюремной системы России - Александр Викторович Наумов
— Да какие тут прогнозы… Знаете, что было на прошлых выборах? На своих бюллетенях обитатели СИЗО рисовали, гм… половой член. И главное, ведь умудрялись втискивать такие картинки в клетки напротив фамилий кандидатов. Я потом ездил в областную избирательную комиссию. Показывал, спрашивал, что с ними делать. В ответ услышал, мол, все в порядке, рисунки-то не выходят за рамки клеточек. Дескать, согласно инструкциям, в них может стоять любой знак.
Растерянность подполковника Самойлова была понятной. В СИЗО — особый контингент. Как сказали бы в прежние годы, политически несознательная публика. Тогда же, в прошлые выборы, многие из таких избирателей вписывали напротив фамилий кандидатов известное емкое словцо. И тоже не выходя за границы клеток на бюллетенях. Одним словом, посылали кандидатов в… рамках закона. Сотрудникам изолятора хорошо знакома психология заключенного под стражу. О чем думает такой человек? В первую очередь о том, что его ожидает. До выборов ли ему в обстановке тесной, душной камеры?
Новый рабочий день. После обеда опять собираюсь в следственный изолятор. Сотрудники комитета по социальной защите городской администрации собрались оказать подследственным гуманитарную помощь: пока только двум обитателям этого мрачного заведения — матерям недавно родившихся в изоляторе малышей. Новорожденные — в камерах вместе с матерями, которые ждут решений судов.
О передаче таких «посылок» узнали журналисты телепрограммы «Курьер», которые теперь в прямом смысле рвутся в изолятор, желая осветить необычную тему. На моем рабочем столе документ с резолюцией заместителя начальника Главного управления: «Товарищу Наумову. Лично проконтролировать». Ниже на листке бумаги — заявление телестудии: просим разрешить посещение иркутского следственного изолятора журналисту и оператору программы «Курьер»…
В 16.00 часов с творческой группой «Курьера» мы понимаемся на третий этаж, в кабинет Александра Григорьевича Самойлова. Через несколько минут заводят подследственных — матерей новорожденных. Тут же в кабинете — спонсоры из комитета по социальной защите. На столах разложено детское белье, громоздятся баночки с протертыми фруктами. У подследственных женщин спрашивают, не возражают ли они, если их снимут на видеопленку и впоследствии покажут сюжет по телевидению. Одну из них, впрочем, уже снимал тот же «Курьер» на прошлой неделе: в камере вместе с ребенком. Вечером того же дня с экранов телевизоров было заявлено, что программа новостей «Курьер» начинает проводить акцию «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». Последовавший сюжет увидела у себя дома одна из работниц городской администрации. Когда наутро она пришла на службу, поделилась впечатлениями с другими сотрудниками. Такова была предыстория оказания изолятору гуманитарной помощи.
Когда основная часть видеосъемок завершена, нужно взять интервью у спонсоров. Перед видеокамерой сотрудница городской администрации теряется и говорит самое первое, что вдруг приходит ей в голову:
— Вы представляете, ведь мы даже не знали, что у нас в городе детские вещи стоят так дорого. Хотелось бы привезти больше, но, как говорится, чем богаты… Вообще мы не оказываем помощи детям: наша клиентура — это престарелые и больные.
— А безработные?
— Для безработных есть центр занятости населения. Они нас тоже не интересуют.
— Сколько же вы потратили денег для оказания помощи следственному изолятору?
— Ну, вы знаете, а можно не открывать своих секретов… Ведь мы потратили деньги из другого фонда, предназначенные для других целей. Я ведь уже говорила, что детям мы обычно не помогаем. Этот случай — исключение.
Видеокамера, скользя своим стеклянным глазом, «наезжает» на стол замполита. Александр Григорьевич говорит с кем-то по телефону. Оператор торопится запечатлеть рабочий момент будничной жизни в СИЗО, который потом понадобится для видеомонтажа.
— Ну а теперь вы, Александр Григорьевич, скажите несколько слов для нашей программы, — обращаются к нему журналисты.
Полковник Самойлов с прищуром разглядывает немигающее телеоко.
— Ну, что вам сказать. В каком мы оказались положении, вы сами видите. И поэтому мы, конечно, рады, что сегодня нам оказали пусть небольшую, но все же помощь: для тех детей, которые здесь родились. Их матери, как любые матери на свете, хотят, чтобы дети не испытывали ни в чем недостатка. Наше учреждение, как может, оказывает посильную помощь: сотрудники изолятора, а это в том числе женщины, они сами — матери, приносят сюда и пеленки, и молоко, и игрушки. Однако проблема нормального содержания под стражей не ограничивается только матерями новорожденных детей. У нас в СИЗО содержатся, например, несовершеннолетние: от четырнадцати лет и старше. Они тоже не в полной мере обеспечиваются из-за недостатков финансирования той же одеждой, спальными принадлежностями, предметами гигиены, какими-то лекарствами, питанием. Они, например, ежедневно должны получать в том числе по пятнадцать грамм масла и тридцать грамм сахара. Но этого зачастую нет, потому что нет средств закупать, нет таких возможностей — кормить по той норме, которая предусмотрена законом. Да что тут говорить, приведу вам такие цифры. По законодательной норме мы должны кормить каждого подследственного на шестнадцать рублей, а лимит суммы, поступающей из федерального бюджета, составляет всего два рубля семьдесят копеек. И то мы смогли поднять эту планку своими силами до шести рублей шестидесяти копеек.
Возвращаюсь в Главное управление. Звонит телефон.
— Алло, Александр Викторович? Вас беспокоят из редакции газеты «СМ Номер один». Ответьте, пожалуйста, на такой вопрос: как вы относитесь к идее создания частных тюрем? Дело в том, что министр юстиции на днях заявил, что хочет создать в стране такие тюрьмы.
Как говорил известный юморист, такой вопрос, конечно, интересный. Высказываю свои соображения. Делаю паузу, давая телефонному собеседнику «переварить» чужое мнение. И только потом добавляю:
— Я так понял, что в завтрашнем номере вашей газеты появится мой комментарий.
— Ну, да, появится. Вы правильно поняли. Появится в рубрике «На пять часов впереди Кремля».
В газете эта рубрика имеет своего зеркального двойника — другую рубрику: «На пять часов позади Иркутска». Это уже о столице и москвичах, их насущных проблемах, перспективах, находках. Хотя от перестановки мест слагаемых, как говорится, сумма не меняется. Действительно, в каком-то смысле мы впереди белокаменной. И не только в своих проблемах, но и поисках, да и в решениях тоже. Не зря же сказал полковник Самойлов, что в следственном изоляторе смогли поднять своими силами планку суммы, выделяемой на питание подследственных, с двух рублей семидесяти копеек до шести рублей шестидесяти копеек. Впрочем, когда это было? В начале века, а сейчас уже другие суммы. И сегодня даже трудно представить, что для отдельно взятого учреждения из большой империи уголовно-исполнительной системы это было очень значительное достижение.
Глава девятнадцатая
