Анна Лазарева - Блондинка вокруг света или I did it my way
Нужно это прекращать! Нужно жить там, где я буду жить, строить жизнь, оседать. Мысль на голову давит.
Сегодня выключили электричество во всём Буэнос-Айресе, и я поняла, насколько я зависима от милонг. Мне совершенно нечем заняться. Вечер кончился, но неприятный осадок остался. Эта небольшая техногенная неувязка подталкивает меня к принятию решения. Сколько можно жить от милонги до милонги? Больше-то меня ничего здесь не держит. Пора? Время ехать? Дорожная пыль зовёт? Я не нашла места в, котором мне бы хотелось остаться, за которое был бы смысл бороться. А значит, надо возвращаться обратно. Я устала. Я хочу уюта. Пора оседать!
Но! Кто же покидает Южную Америку, не увидев Бразилии! Опять меня понесло! Эх, залётные! Иногда мне страшно, что я такая.
Бразилия
В ближайшие трое суток меня ожидают два двадцатичетырёхчасовых автобуса до Рио-де-Жанейро. Вперёд!
Каскадос де Игуасу. Граница Аргентины и Бразилии. Это цепь огромных, высоких и широких водопадов. Особенно знаменита Гарганта дель Диабло, или глотка дьявола, водопад в виде разорванного круга, в котором клокочут триллионы тонн бурлящей воды. Совершенно не удивительно, что этому объекту было дано такое фактурное имя. Нельзя было придумать лучше.
Я посещаю и аргентинскую, и бразильскую стороны водопадов. На аргентинской стороне можно почти вплотную подойти к каждому водопаду. На бразильской перед вами открывается панорамный вид этого исключительного природного явления. Грандиозно!
Меня продолжают спрашивать, «на какие деньги живёшь». Ответ не меняется: «На те, которые не позволила себе потратить на еду, одежду и выпивку, даже когда всего этого хотелось до зубной боли».
Россиянам виза в Бразилию не нужна. На границе вам в паспорт, не глядя, ставят дежурный штамп — и вперёд. Не так дело обстоит у граждан США. Они платят несколько сотен долларов за бразильскую визу. Ещё одна страна, где российский паспорт оказывается «более впускаемым», чем американский.
Но у меня Бразилией отношения как-то не заладились.
На границе меня за что-то, с нечеловеческой жестокостью, обругала пограничница. Я всего лишь доверчиво протянула ей паспорт, чтобы узнать, всё ли с ним в порядке. Нужны ли ещё какие-нибудь штампы. И на меня полился поток отборных португальских ругательств, в котором лидировало слово «puta».
«Сейчас меня будут арестовывать», — пронеслось в голове. «С паспортом не всё в порядке. Я что-то нарушила. Допрыгалась, одним словом».
— Что же мне теперь делать? Как я могу это исправить?
Пограничница захлопнула у меня перед носом дверь. Проклятия затихали в коридоре, с другой стороны двери.
«Арестовывать не будут», — пронеслось опять в голове.
Постояв ещё несколько секунд, отдуваясь, у захлопнутой двери, я пошла оттуда подобру-поздорову. Так я и не поняла, за что впала в такую немилость. Подобное со мной случалось только в бюрократических учреждениях России. Например, в ЖЕКе. Больше нигде. Возможно, просто помешала работать.
Вопрос: почему человек, работающий на пропускном пограничном пункте Бразилии и Аргентины, не говорит ни на испанском, ни на английском, а лишь на португальском «блатняке»?
Рио-де-Жанейро
Бразильцы — люди взбалмошные. Один гид нахамит:
— Куда лезешь, это не твой автобус. Опять безбилетники!
Другой, тут же:
— Залезай в этот автобус. Платить не надо. Мне ничего не надо, лишь бы побыть с тобою рядом.
Простой профессионально-равнодушной вежливости я не встречала.
Каждый день в хостеле что-нибудь происходит. Украден чей-то телефон, деньги, ноутбук, сосиски, кусок мяса и так далее. А после наступления темноты здесь очень небезопасно.
Парни в толпе лезут целоваться. Мачо, нашёптывая что-то очень латиноамериканское, пытаются укусить за ухо, в клубе, на пляже Ипанима. Предоставление фиктивного бойфренда ситуацию не меняет.
Что мне нравится в Бразилии, так это то, что никто не стесняется собственного тела. Даже если она уродлива, как каракатица, а он толст, как пузырь, они всё равно могут щеголять по пляжу в нескромных трусах и «выхаживаться», как модели. Каждый имеет право раздеться и спокойно трясти загорелыми, неприкрытыми жирами. В Бразилии не существует наготы. На пляже все почти голые или просто голые. А уж если твоё тело в порядке, то грех его не показывать.
В Рио покупаю несколько знаменитых бразильских бикини. Меня интересует, смогу ли я ещё в каком-нибудь месте мира носить эти откровенные бикини?
В магазине купальных костюмов, на пляже Копакабана, незнакомая бразильская дама обвиняет меня в шпионаже. В шпионаже за ней. Это случается со мной не в первый раз. Вывод, как и тогда, во Вьетнаме: «Если за вами никто не следит, это не значит, что у вас нет паранойи». Бразилия удивляет меня всё больше.
Люди часто думают, что столица Бразилии — это Рио-де-Жанейро. Не так ли? Нет. За всё время существования Бразилии у неё было несколько столиц. Первая из них — Сальвадор-де-Байа. Вторая, но не последняя — Рио-де-Жанейро.
Рио-де-Жанейро означает Январская река. По одной из версий, это название объясняется тем, что португальцы вошли в живописную бухту Гуанабара в январе и ошибочно посчитали её рекой, впадающей в море.
Сначала здесь обосновались французы, но через столетие они были изгнаны португальцами. И только в середине восемнадцатого века Рио-де-Жанейро стал столицей Бразилии, а во время войны с Наполеоном — аж всего объединённого королевства. Тогда король Португалии переехал туда, вместе со всем своим двором. Так Рио стал единственным колониальным городом, которому случилось послужить в качестве столицы европейского государства.
Видимо, королю так понравился климат и красоты бухты Гуанабара, что он и по окончании войны не спешил переезжать обратно в Лиссабон. Но вернуться пришлось, поскольку это перестало нравиться португальским пэрам, которые не хотели становиться периферийными служащими. Король уехал в Португалию, но в качестве регента оставил своего сына, Дома Педро. А вот Дом Педро наотрез отказался покидать Бразилию. По просьбам бразильцев он остался. А через год и вовсе провозгласил независимость страны.
Нынешняя столица Бразилии называется Бразилиа. Она схожа с Санкт-Петербургом. И не каналами и пасмурным небом, а искусственностью происхождения. Этот город возник не в результате экономически-географической необходимости, а по повелению правителя.
В середине шестидесятых годов прошлого века тогдашний президент Бразилии Хуселиньо Кубичек пожелал построить город-сад на месте безлюдной пустыни. Кому «назло» и чем руководствовался президент Кубичек, одному богу известно. Но через пять лет свежевыстроенный город, по форме напоминающий самолёт, был провозглашён новой столицей Бразилии.
Культурной столицей считается Сао-Паоло — город на юге. А Рио — не только самый знаменитый город Бразилии, но и один из самых популярных городов мира.
По одним и тем же улицам ходят толпы людей в деловых костюмах и в бикини, с портфелями и с надувными матрасами. На пляже Копакабана загорелый незнакомец играет на аккордеоне не что-нибудь, а «Очи чёрные». Хочется подойти и поприветствовать: «Остап, ты добрался!»
Сам город красив, как бог, особенно сверху. На Рио надо смотреть, например, с Корковадо. Это та гора, на которой стоит Кристо Редетор (Иисус Спаситель, «обнимающий» город). Можно бесплатно взобраться на Оуро Прето, что в баррио Фавела, и смотреть на закат над Ипанимой. С Оуро Прето видно и Корковадо, со статуей Христа (Фавела — бразильский слэм на холме, с видом на пляж Ипанима).
В Рио меня накрывает ужасная простуда. Давно я не болела. Особенно так! Проехала холодную Боливию, Атакаму, все Анды, и ничего. А вот здесь, в знойном Рио-де-Жанейро, где полагается ходить в белых штанах, сваливаюсь в лихорадке. Поначалу я даже опасаюсь, что подцепила денге (тропическая лихорадка, с вероятностью летального исхода).
Когда становится получше, я навещаю Христа Спасителя. Это самый популярный туристический маршрут в Рио. Белых штанов у меня нет, и я надеваю белую юбку. Остап был бы доволен мной.
Простуда будет преследовать меня целый месяц. Переходя из горла в бронхи и из бронхов обратно в горло. Меня спасёт немецкий парень-гей. Он даст мне новейшие немецкие антибиотики. Парень учится по обмену в Сао-Паоло, кажется, на микробиолога или что-то в этом роде, а эти антибиотики ещё даже не вышли в продажу. Опыт удастся. Я избавлюсь от заразы. Саюджи! (Здоровье, порт.)
Я живу в самом грязном и замшелом хостеле за всё время путешествий. Крыс нет. Их съели тараканы. Настоящая дыра. Зачем живу здесь? Опять тот же старый, добрый вопрос экономии. Зато здесь всегда весело и полно людей. Зная это, сюда селятся не только самые нищие, но и вполне состоятельные люди, которые просто хотят оторваться от своей обеспеченной жизни и почувствовать себя снова частью студенческо-спартанской тусовки.
