Д. Верхотуров - Сталин Экономическая революция
Второе событие 1930 года — это развернувшаяся коллективизация в сельском хозяйстве. Сталин, ободренный успехами строительства крупного сельского хозяйства в 1929 году, успехами советского тракторостроения, решил рискнуть и попробовать построить теперь уже целый коллективный сектор. Темп развития коллективного сектора, и без того высокий, в начале 1930 года еще больше увеличился. Развитие колхозов пошло семимильными шагами. Колхозы потребовали, теперь уже в массовом порядке, новой техники, людей, организаторов нового сельского хозяйства.
В 1930 году произошел крупный провал. Темпы строительства были не выдержаны, и вся пятилетка оказалась под угрозой. О перипетиях борьбы за выполнение плана 1930 года я еще расскажу в той главе, где будет идти речь о стройках. Там мы будем говорить о технических подробностях, о том, почему план выполнен не был. Эта история стоит того, чтобы посвятить ей внимание.
Критики Сталина, конечно, скажут, что не нужно было втягиваться в это дело, что нужно было придерживаться менее быстрых темпов и вообще быть поосторожнее. Может быть, такие рассуждения и имели право на существование, однако к 1930 году в дело индустриализации с повышенными темпами втянулись уже прочно и бесповоротно, и теперь стало невозможно ни свернуть, ни остановиться на этом пути. Среди руководства, особенно после изгнания Бухарина и его сторонников, уже больше не было сомнений: индустриализацию нужно было довести до конца во что бы то ни стало. Темпы строительства были крайне важны. Их нужно было выдержать во что бы то ни стало. В противном случае вся эта политика индустриализации рушилась, как карточный домик, под бременем затрат и долгов.
Плановое задание было выполнено не только потому, что были допущены прорывы на стройплощадках. Свою долю внесло недостаточное руководство хозяйственной стройкой и промышленностью. Плохо выполнил свою роль Куйбышев, председатель ВСНХ СССР. Руководство хозяйством было признано недостаточным. Причем руководство именно самого высшего порядка, то есть уровня Президиума ВСНХ СССР. Куйбышев допустил несколько крупных недоработок и просчетов.
Первой крупной недоработкой было то, что дело составления проектов для строящихся заводов оказалось фактически сорванным. Куйбышев не сумел обеспечить своевременное выполнение проектных работ.
Более подробно о сложившемся тогда положении говорит Конъюктурный обзор Госплана СССР о выполнении народнохозяйственного плана за октябрь 1929 — июль 1930 года. Планом предусмотрено освоение за этот хозяйственный год 940 млн рублей стоимости строительных работ. Но к июлю 1930 года затрачено оказалось 600 млн рублей, или 63 %. Главная причина прорыва по даным обзора заключалась в неготовности проектов:
«Из-за проектов задержалось финансирование, заключение договоров, заказов на строительные материалы, размещение заказов на оборудование, материалы и т. д. Главнейшей причиной такого положения является бесплановость в работе; имелись случаи, когда строительства, которые не имели проектов, получили деньги, а строительства, имеющие проекты, их не получили. Такое же положение с рабочей силой, строительными материалами, оборудованием и т. п.»
[60. С. 134].
По данным этого обзора, в июле 1930 года 40 % строек вообще не имели проектов, 17 % работали по эскизным проектам, и только 40 % имели готовые и утвержденные проектные материалы. Это порождало сильнейшие затруднения в строительстве. На Магнитострое дошло до того, что когда прибыл готовый проект, пришлось сносить часть уже построенных зданий.
Соответственно, за шесть месяцев 1930 года средний процент освоения ассигнований за строительство составил 54,4 %. В феврале сумели освоить только 45 % выделенных денег на 450 объектах из 1121 строек, а к июлю долю освоенных ассигнований удалось поднять до 65,5 % и теперь работы велись уже на 650 стройплощадках из 1053 [60. С. 135].
Второй крупной недоработкой Куйбышева был срыв снабжения строек стройматериалами. Оказалось, что мощности имеющейся промышленности стройматериалов не могут закрыть все потребности строек в материалах. Снабжение строек строиматериалами было безнадежно провалено. Куйбышев почти ничего не сделал для своевременного развития промышленности стройматериалов. В итоге в июле 1930 года имелось только 73 % от необходимого количества, 47,5 % кирпича, 61 % леса, 64 % пиломатериалов. Крупнейшие стройки недополучили обещанные материалы. Например, Магнитострой из выделенных ему 3 млн 100 тысяч штук кирпича получил только 1 млн 130 тысяч штук, Челябтракторострой из 5 млн 300 тысяч штук получил только 1 млн 660 тысяч, Березниковский химстрой — из 3 млн штук получил только 2 млн 100 тысяч штук кирпича [60. С. 136–139].
Третьей крупной недоработкой Куйбышева был срыв заказов на оборудование. Если первые две недоработки еще как-то можно объяснить объективными причинами, которые действительно имели место быть, то с заказом оборудования главной причиной была нераспорядительность руководства.
По собранным Конъюнктурным отделом Госплана СССР данным оказалось, что к июлю 1930 года было оформлено только 52 % заказов на оборудование для достраивающихся заводов [60. С. 136–139]. К августу месяцу 1930 года на покупку станков за рубежом было запланировано выделить 100 млн рублей золотом, но было отпущено только 55 млн рублей [61. С. 68]. Кроме того, что был дефицит, стройматериалы и оборудование распределялись крайне неравномерно. Там, куда уже прибыло оборудование, еще не достроили цеха и сооружения из-за острой нехватки материалов. А там же, где строительство завершилось, стали дожидаться оборудования для начала монтажа.
Все эти факты были следствием именно плохого руководства стройками, нераспорядительности руководителей, которые предпочитали дожидаться обещанных поставок, нежели заготавливать нужные материалы своими силами. Потом, в конце 1930 года, почти все стройки пришли к тому, что лучше не ждать милости снабженческих органов, а заготавливать самим или же требовать, требовать жестко, привлекая контрольные партийные и советские органы, общественность, выполнения планов по снабжению. В конце года хозяйственное руководство, наученное горьким опытом, отбросит всю свою нерешительность и нераспорядительность в сторону.
В это время Наркомат Рабоче-крестьянской инспекции под руководством Орджоникидзе вел напряженную работу, разбираясь с положением в тяжелой промышленности. Он собирал информацию о недоработках, ошибках и просчетах руководства ВСНХ в капитальном строительстве. Орджоникидзе готовился к докладу на предстоящем XVI съезде ВКП(б). 2 июля 1930 года, на заседании съезда, председатель Центральной контрольной комиссии и нарком РКИ Орджоникидзе сделал доклад о положении в тяжелой промышленности и о грубых ошибках руководства ВСНХ.
Этот доклад вызвал совершенно неподдельный интерес.
Орджоникидзе, например, сообщил съезду, что в строительстве до сих пор действует «Урочное положение», составленное еще в 1843 году и утвержденное Александром II в 1869 году. Это «Урочное положение» устанавливало нормативы строительных работ. Расчеты каменной кладки, плотницких и подсобных строительных работ до сих пор делались по этому положению. Разумеется, говорил Орджоникидзе, что строительство отстает и не может выполнить высокие планы, потому что нормы, предъявляемые на строительстве, давно устарели. Из-за этих правил каменные и бетонные работы ведутся черепашьими темпами.
Ударил он и по проектному делу, благо в его распоряжении был хороший материал. Советское государство, говорил Орджоникидзе, оказалось вынужденным тратить золото на содержание инженеров за границей, на работу проектного бюро, которое составляло проект Челябинского тракторного завода.
Критика Куйбышева была разгромной. Ему нечего было возразить в ответ. Ночью 3 июля 1930 года Куйбышев написал покаянное письмо в ЦК с признанием своих ошибок:
«1) Устами Серго говорила партия, ее генеральная линия,
2) партия, как всегда, права,
3) хозяйственники не должны превращаться в какую-то касту, они должны быть вместе с партией, помогать ей в исправлении безбоязненно недочетов и впрягаться в работу,
4) хозяйственники не должны самоизолироваться и более активно пополнять свою среду свежими пролетарскими силами» [61. С. 83].
Решение Политбюро ЦК последовало очень скоро. Решили заменить Куйбышева на Орджоникидзе. Тот тоже неплохо разбирался в хозяйстве, имел гораздо более жесткий характер и чрезвычайную требовательность к подчиненным. 14 августа 1930 года Григорий Константинович Орджоникидзе постановлением ЦИК и Совнаркома СССР был назначен Председателем ВСНХ. Однако до 10 ноября Куйбышев продолжал исполнять обязанности Председателя ВСНХ. Он остался на посту потому, что начались большие политические события, и пока Сталину был крайне необходим на посту Председателя ЦКК такой человек, как Орджоникидзе. Началась работа по выведению Рыкова с поста Председателя Совнаркома СССР. Потом, совершенно неожиданно, вскрылся заговор Сырцова и Ломинидзе против руководства партии. Орджоникидзе вступил в должность Председателя ВСНХ только 11 ноября, после того, как было принято окончательное решение по делу блока Сырцова-Ломинидзе. Куйбышев все это время временно исполнял обязанности Председателя ВСНХ, а потом его передвинули на пост Председателя Госплана СССР вместо постаревшего Кржижановского. Отставка Куйбышева не была случайностью. В таких сложных условиях негодного руководителя, завалившего темпы строительства, нужно незамедлительно сместить. Теперь вся тяжесть работы, вся тяжесть борьбы за высокие темпы и ликвидация допущенного прорыва легла на нового Председателя ВСНХ. Задача ему была поставлена сложная: нужно было за остаток календарного 1930 года нагнать план и, если это окажется возможным, его перевыполнить. Орджоникидзе с самого первого дня на посту руководителя промышленности взялся за выполнение этой задачи. Авраамий Павлович Завенягин так писал о том, как Орджоникидзе приступил к руководству тяжелой промышленностью:
