Михаил Ходорковский - Человек с рублём
Запретить строительство равносильно запрету легковых и грузовых машин, чтоб была гарантия, что не погибнет ни один пешеход.
Когда в Череповце лет пятнадцать назад сдали уникальный прокатный стан, правительственных наград не удостоили: была превышена норма несчастных случаев со смертельным исходом. Когда-нибудь будет обнародовано, во сколько жизней обошлись нам целина, БАМ. Только вот не нашлось современного Некрасова с современной «Железной дорогой».
КТО ЖЕ СЕЯЛ СМУТУ?
Если говорить откровенно, классическая литература нас обоих еще со школьных лет раздражала и злила, роль ее безбожно преувеличивалась. Не было уголка жизни, который бы она не разоблачила, не пригвоздила к позорному столбу и т. д. и т. п.
Лев Толстой занимался срыванием всех и всяческих масок – что он изменил? Что сталось с разоблаченными? Ни-че-гo. Суд литературы не стал судом времени, судами истории ни де-факто, ни де-юре. Впрочем, вероятно, мы на какую-то долю процента ошибаемся: литература влияла на общественное мнение и обрабатывала его весьма причудливым образом. Предприниматель, делец, делатель не только личного, но и общественного богатства воспринимался как Тит Титыч, даже в современной монографии о Гончарове один из его героев, предприниматель Штольц, назван исчадием зла.
Слова «предприниматель», «кровосос», «выжига» стали синонимами. И советская литература, оплодотворенная методом соцреализма, в исторических романах фокусировала внимание не на деле и человеке дела, а на методах пития крови труженика, классовых боях, которых – чаще всего – не было.
Скорняку Егору Жукову до революции еще не было и двадцати лет, а он зарабатывал в день три-три с полтиной рубля. Корова стоила пять рублей, в трактире можно было поесть за пятак, а уж на пятиалтынный или двугривенный наваливали столько, что вставалось с трудом. Слесарь Ревельского судостроительного завода Ваня Папанин (на год старше Жукова) зимой щеголял в енотовой шубе (она сейчас стоит два-три «Мерседеса»), в тройке из самого тонкого сукна, часы золотые с кулак, золотая же цепь (толстая – знай наших!), в комнате прислуга за порядком бдила – два рублика с восьмьюдесятью копейками в день зашибал Ванька чистыми. Оба в революцию пришли после 25 октября семнадцатого года, не прогадали: ни маршал четырежды Герой Георгий Константинович Жуков, ни дважды герой Иван Дмитриевич Папанин, который уже на склоне лет в редкую минуту откровенности ошарашил писателя, помогавшего ему с мемуарами:
– Смута шла от лодырей, мастеровые рубали копейку, им было не до брехаловки.
РАЦИОН БУРЛАКА
«Красноречивы данные о том, как же и чем питался российский пролетариат. В XVIII веке, по подсчетам академика С. Г. Струмилина, в месяц каждый бурлак съедал 3 пуда (48 килограммов) хлеба; 20 фунтов (8 кг) мяса и еще столько же рыбы; 20 фунтов круп и гороха; по фунту постного и скоромного масла; фунт соли, сотню яиц, а также употреблял лук, толокно, капусту, выпивал треть ведра молока и т. д. В месяц на харчи у каждого уходило около 71 копейки. С учетом расходов на приобретение рубах, портков, кафтана, шапки, лаптей и прочего, так сказать, гардероба, еженедельный расход у одного бурлака все равно составлял копейки. И это все при заработке от 6 до 8 копеек в день. Таким образом, за навигацию (200 суток) судорабочий получал на руки чистыми примерно от 6 до 10 рублей. Много это или мало? Пуд говядины (16 кг) в ту пору стоил 45 копеек. И стало быть, нельзя не согласиться с мнением ученых: «нет основания полагать, что оплата труда наймитов на волжских судовых промыслах была слишком низкой».
О питании бурлаков и грузчиков в прошлом веке свидетельствует и санитарный врач А. Ф. Никитин, кропотливо и обстоятельно изучавший жизнь волгарей. По его словам, каждый работник съедал по 3,5 фунта ржаного и пшеничного хлеба, 350 граммов мяса и рыбы, 45 граммов масла, почти фунт картофеля, более полфунта крупы и гороха и т. д. Речь, разумеется, идет о суточном рационе. И, наконец, легко можно вычислить: по калорийности суточный рацион тогдашнего судорабочего приближается к тому, который должен получать летчик, летающий на современных сверхзвуковых самолетах, то есть около 6000 калорий». («Литературная Россия». 31 января, 1992 г.)
ИЗ ГРЯЗИ В КНЯЗИ
Что советская власть изобрела – жизнь по принципу: что бы ни делать, лишь бы не делать, получку неизвестно за что. Предприниматель же платил не за красивые глаза, а только за работу. Кто умел и хотел работать и зарабатывать – трудился, кто не хотел работать, но стремился к «изячной» жизни, шел в революцию, благо она обещала экспроприацию экспроприаторов, то есть возможность разбогатеть в один миг. И вчерашний матрос Павел Дыбенко вместе с женой Александрой Коллонтай занял такие хоромы, набрал такой штат челяди, что заставил завистливо охнуть даже видавших виды иноземных послов: из грязи сразу выпрыгнул в светлейшие князи.
НУЖДА В ОПЫТЕ ПРЕДШЕСТВЕННИКОВ
Нам уже доводилось говорить, что мы обворованы, у нас украдено как минимум пятнадцать лет жизни – десять – школьных и пять институтских. Нам навязывали ложную веру, лжезнания. Мы задержались в интеллектуальном развитии и теперь несем на этом невосполнимые убытки, потому как идем – ощупью, интуитивно выбирая направление вложения капитала. Нам нужен опыт предшественников, русских предпринимателей, анализ их промахов и ошибок. Были же до революции долговые ямы, банкротства весьма крупных компаний, взлеты и падения – словом, много поучительного. Вместо этого – нам преподносилась и в школе, и в институте социологическая трескотня об эксплуататорской, бесчеловечной сущности капитала, в том числе и русского.
ГРАМОТНОСТЬ ПОЛКОВОДЦА
История любит придерживаться принципа постепенности. Не освоив, как следует, один плацдарм, она не берется за разработку нового, ей свойственна основательность. История – из тех, кто поспешает медленно, именно поэтому она не дает хода торопыгам.
Золотыми буквами в книге истории отмечены те, кто основательно готовился, прежде чем ввязаться в драку, по всем законам военного, стратегического искусства: сначала – глубокая, эшелонированная разведка, изучение сильных и слабых сторон противоборствующих сил, продуманный до мелочей план действий, подготовка своих войск к решительному наступлению, планомерное освоение захваченных плацдармов.
Без средств, без финансирования любая, даже самая блистательная по замыслу операция обречена на неудачу. Именно поэтому каждый грамотный полководец, глава государства или верховный правитель уделяли самое пристальное внимание кровеносным сосудам любого государства, любого начинания – финансовым службам.
«Скажи мне, кто у тебя министр финансов, и я скажу, кто ты» – перефразированная поговорка была верна больше чем на сто процентов: финансы в любом государстве определяли и решали все. Финансистов и уважали и ненавидели, правители с ними считались и боялись, как бы те – богачи! – не посадили на трон другого.
Именно поэтому они старались не допустить, чтобы в одних руках сосредоточивались несметные богатства, делали все для того, чтобы их раздробить. Поощрялись мелкие буржуа, лавочники, торговцы, государево око – тайная полиция – зорко следили за тем, чтоб не появились сверхбогачи, ибо богатство открывало дорогу к святая святых – власти.
РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАСТВУЙ
Министры финансов и решали двуединую задачу; с одной стороны, поддержка предпринимательству мелкой и средней руки, обогащавшему казну; с другой стороны, препоны и рогатки на пути тех, кто по благосостоянию приближался к опасной черте, мог претендовать на первую роль в государстве. Приходилось ущемлять курочку, несущую золотые яйца. Но чего не сделаешь ради сохранения власти?
С опозданием, но нашелся выход и из этой пикантной ситуации, помогло следование рецепту древних цезарей: разделяй и властвуй. Сосредоточение огромных богатств в одних руках – чревато попытками государственного переворота. Но если средства сосредоточены в руках нескольких десятков финансовых тузов и если вбить между ними клин раздора, верховная власть может быть и при деньгах, и спать спокойно, лишь бы не дать конкурентам возможности объединиться.
У ЦАРЯ – ТРОН, У ДЕНЕГ – ВЛАСТЬ
Некоронованные короли из числа финансовых воротил так и остались некоронованными: они правили, но не царствовали. Императоры, короли, герцоги и великие князья были гроссмейстерами по части разжигания интриг, то приближая, то отстраняя. Золотая курочка продолжала нестись.
Министры финансов были двух типов (дураки не в счет): казначеи и финансисты. Первые – скопидомы, предпочитали восседать на сундуках с ценностями, состояли в родстве с гоголевским Плюшкиным, собирали и гноили. Вторые – не допускали мотовства, не поощряли транжир, но пускали деньги в оборот, тем их и приумножая, способствовали предпринимательству.
