Давид Шуб - ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДЕЯТЕЛИ РОССИИ (1850-ых—1920-ых гг.)
(Сочинения, т. 27, 2 изд., стр. 201).
Захватив власть в 1917 году, Ленин только надеялся, что ему удастся удержать власть в России до того момента, когда произойдет мировая революция. Он был уверен, что она произойдет очень скоро. Но этого не случилось. И в речи на III конгрессе Коминтерна, 5 июля 1921 года, Ленин признал:
«Когда мы начинали в свое время международную революцию, мы делали это не из убеждения, что мы можем предварить ее развитие, но потому, что целый ряд обстоятельств побуждал нас начать эту революцию. Мы думали: либо международная революция придет нам на помощь и тогда наши победы вполне обеспечены, либо мы будем делать нашу скромную революционную работу в сознании, что в случае поражения, мы все же послужим делу революции и что наш опыт пойдет на пользу другим революциям. Нам было ясно, что без поддержки международной мировой революции победа пролетарской революции в России невозможна… Но в действительности, движение шло не так прямолинейно, как мы этого ожидали. В других крупных, капиталистически наиболее развитых странах революция еще до сих пор не наступила»
(Сочинения, т. 26, 2 изд. стр. 451).
В 1921 году Ленин признал что советская власть была чудом. Чудом был октябрьский переворот, чудом был исход войны с Польшей, чудом было то, что русский крестьянин и рабочий могли эти три года все перенести. Причем же тогда здесь марксизм?
Когда Ленин увидел, что мировая коммунистическая революция не приходит, что русские крестьяне, солдаты и матросы недовольны коммунистическим режимом и бунтуют, он объявил НЭП.
В речи на десятом съезде партии в марте 1921 года Ленин сказал:
«Мы должны постараться удовлетворить требования крестьян, которые не удовлетворены, которые недовольны и законно недовольны и не могут быть довольны. Мы должны им сказать: “Да, такое положение не может держаться дальше”…
Мы не должны стараться прятать что-либо, а должны говорить прямиком, что крестьянство формой отношений, которая у нас с ним установилась, недовольно, что оно этой формы отношений не хочет и дальше так существовать не будет. Это бесспорно. Эта воля его выразилась определенно. Это воля громадных масс трудящегося населения. Мы должны с этим считаться, и мы достаточно трезвые политики, чтобы говорить прямо: давайте нашу политику по отношению к крестьянству пересматривать»
(Сочинения, т. 26, 2 изд., стр. 238, 239, 240, 241).
Через год, в 1922 году, Ленин писал:
«С колхозами много наглупили… Надо опираться на единоличного крестьянина… Крестьяне социалистами не являются и строить социалистические планы так, как если бы они были социалистами, значит строить на песке… Наши средства насилия по отношению к крестьянству делу не помогут… Старательный крестьянин должен быть центральной фигурой нашего хозяйственного подъема».
А за год до своей смерти, 4 января 1923 года, Ленин писал:
«Никоим образом нельзя понимать это так, будто мы должны нести сразу чисто и узко коммунистические идеи в деревню. До тех пор, пока у нас в деревне нет материальной основы для коммунизма, до тех пор это будет, можно сказать, вредно, это будет, можно сказать, гибельно для коммунизма».
В последней статье, написанной Лениным в марте 1923 года, за девять месяцев до своей смерти он признавал:
«У нас, можно сказать, хорошее в социальном устройстве до последней степени не продумано, не понято, не прочувствовано, схвачено наспех, не проверено, не испытано, не подтверждено опытом, не закреплено и т. д. …
Надо вовремя взяться за ум. Надо проникнуться спасительным недоверием и т. д. Надо задуматься над проверкой тех шагов вперед, которые мы ежечасно провозглашаем, ежеминутно делаем и потом ежесекундно доказываем их непрочность, несолидность и непонятность. Вреднее всего было бы полагаться на то, что мы хоть что-нибудь знаем, или на то, что у нас сколько-нибудь значительное количество элементов для построения действительного нового аппарата, действительно заслуживающего названия социалистического, советского и тому подобное»
(Сочинения, т. 27, 2 изд., стр. 406-407).
***Мы видели, что Ленин отказывался от своего марксизма, когда это ему было выгодно или нужно было оправдать свою политику и тактику. В этом смысле Сталин был учеником Ленина, несмотря на то, что сталинская эпоха во многом отличалась от ленинской. При Ленине, например, не расстреливали руководителей и активных деятелей партии, которые с Лениным не соглашались. При Сталине несогласных со Сталиным расстреливали. Ленин не объявлял предателями и фашистскими агентами вождей Красной армии, — Сталин объявлял. Ленин никого не заставлял боготворить его и поклоняться ему, как это делал Сталин.
Ленин строго осуждал всякое проявление антисемитизма, — Сталин в последние годы открыто вел антисемитскую политику. Ленин ввел НЭП, частичную свободу торговли и этим дал возможность крестьянству и всему населению свободнее вздохнуть. Сталин отменил НЭП и насильно загнал крестьян в колхозы.
Но то, что именно Сталин стал наследником Ленина и что именно из ленинизма вышел сталинизм, не было случайностью. Главной идеей Ленина и ленинизма была идея диктатуры, то есть правительственной власти, неограниченной никакими законами и не контролируемой народом. К этой идее, в зависимости от обстоятельств, подгонялось все «учение марксизма-ленинизма» и соответственно «построение социализма», как теперь подгоняется и «построение коммунизма».
Диктатура длительное время без террора не может удержаться. И это Ленин научил коммунистов (и не только коммунистов, но и фашистов, а позже и нацистов), как незначительное меньшинство путем военного заговора может захватить власть в стране и удержать ее при помощи обмана, террора и подавления всех гражданских свобод.
К чему привела бы ленинская новая экономическая политика, если бы Ленина через год после введения НЭП'а не разбил паралич, конечно, нельзя знать. Сталин отменил НЭП и, несмотря на предостережения Ленина, загнал крестьян в колхозы. Наследники Сталина фактически продолжают политику Сталина по отношению к крестьянству, как и его внешнюю политику. В 1930 году правый коммунист С. Сырцов в своей брошюре «О наших успехах, недостатках и задачах» писал, что то, что коммунисты называют опытом, на самом деле представляет собой проявление самоуверенности людей, не знающих, что они творят:
«Они действуют по правилу: попробуем, что из этого выйдет и если жизнь ударит нас по лбу, то убедимся, что надо было делать иначе».
(С. Сырцов, «О наших успехах, недостатках и задачах», Москва, 1930 г., стр. 36).
Так было в 20-х годах при Ленине, в 30-х и 40-х годах при Сталине и так происходит теперь при его наследниках.
А международная коммунистическая революция, которую Ленин предсказывал в 1917 году, надеясь, что она окончательно обеспечит все победы советской власти, не пришла и через пятьдесят лет. И нет никаких оснований думать, что она наступит еще через 50 лет, ибо развитие современного общества идет совершенно по другим путям. Не по тем, которые предсказывал Ленин. Марксизм-ленинизм уже потому не может претендовать на научность и служить «путеводной звездой», что из идейного наследства Ленина можно черпать самые противоположные выводы. А сама идея ленинского коммунизма — вредная иллюзия, которая уже давно изжита рабочим классом всех наиболее развитых промышленных стран.
Высшей целью социализма все выдающиеся социалистические мыслители всего мира, включая Маркса и Энгельса, всегда считали гуманитарный идеал полного духовного развития личности всех граждан и полное удовлетворение их материальных нужд.
Коммунистические вожди утверждают, что они тоже социалисты и демократы и стремятся к победе свободы, равенства и братства. Но коммунистические теоретики до сих пор не объяснили нам, каким образом можно прийти к торжеству демократии при помощи диктатуры и деспотизма, к действительной свободе при помощи закрепощения человеческой личности и всего народа, и к братству при помощи уничтожения инакомыслящих.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. Кропоткин и Ленин
IВ 1899 г. в Лондоне вышла книга П. А. Кропоткина «Записки революционера». В предисловии к ней знаменитый скандинавский критик, историк и публицист Георг Брандес писал:
«В настоящее время есть только два великих русских, которые думают для русского народа и мысль которых принадлежит человечеству: Лев Толстой и Петр Кропоткин… Хотя эти два человека радикально отличаются друг от друга, можно наметить параллель в их жизни и в их понимании жизни. Толстой — художник, Кропоткин — ученый… Оба любят человечество и оба сурово осуждают индифферентизм, недостаток мысли, грубость и жестокость высших классов. Обоих одинаково тянет к униженным и оскорбленным…
