Руслан Частий - Степан Бандера: мифы, легенды, действительность

Жителям повстанцы рекомендовали, если их все-таки заставят голосовать, «вычеркивать всех, кто там будет записан». Распространялись слухи, что в Западной Украине в ближайшее время будет проведен плебисцит о том, чтобы западные области отошли от Украины в отдельную самостоятельную единицу, что США будут защищать интересы западного региона Украины. Подполье убеждало крестьян, что в Москву приехал посланец американского президента Г. Трумэна с просьбой выделить в самостоятельное государство западные области Украины. Бандеровское руководство также приказывало местным организациям: «Не допускать, чтобы представители местного населения входили в состав избирательных комиссий. В случае, если такие кандидаты будут, применять к ним угрозы и террор; накануне выборов уничтожить списки избирателей; в ночь перед выборами уничтожить членов избирательных комиссий; в день выборов посеять панику, для этого рекомендуется поднимать стрельбу и организовывать поджоги избирательных участков». В селе Зашкове на Львовщине бойцы УПА повесили К. Яблонскую. На труп прикрепили записку: «Так будет с каждым, кто агитирует голосовать».

Ситуация 10 февраля 1946 года напоминала атмосферу войны. Попытки провалить выборы имели место в Брюховицком, Радехивском, Рава-Русском, Перемышлянском и других районах Львовской области. Бандеровцы совершили семь нападений на избирательные участки, одиннадцать диверсий и ряд террористических акций. Во многих местах была повреждена телефонная и телеграфная связь, подорваны мосты и заминированы дороги. В райцентре Жовква даже вывесили плакат: «Смерть Сталину! Слава УПА! Слава Степану Бандере!» Наиболее активно повстанцы действовали в Станиславской области, конкретно в селах Галицкого, Выгодского и Букачевского районов.

Население, особенно в сельской местности, голосовало неохотно. Были случаи тотального бойкота. Село Бунив Краковецкого района Львовской области поголовно отказалось прийти на избирательный участок. Власть применяла массовый террор и насилие. На выборы крестьян иногда вели под воинским конвоем. В селе Крушельницы Сколивского района Дрогобычской области избирателей избивали прямо на участке. По воспоминаниям писателя Р. Иваничука, в Коломые на время выборов взяли даже заложников из числа интеллигенции.

Какие же политические дивиденды получили в результате событий 10 февраля 1946 года как большевики, так и украинские повстанцы? Очевидно, что советская власть убедилась еще раз в том, что местное население не лояльно к ней. Однако это не помешало властям провозгласить, что за кандидатов блока коммунистов и беспартийных отдали свои голоса свыше 99 % всех избирателей. В отличие от сельских районов во многих городах выборы прошли спокойно. Благодаря советскому железному занавесу о реальных последствиях избирательной кампании не знал и не хотел знать Запад (а разбудить западно-европейскую общественную мысль было одной из главных целей повстанческой кампании бойкота). В результате отчаянного противостояния подполье понесло серьезные людские потери.

После выборов блокада УПА продолжилась. 26 февраля 1946 года появилось еще одно объявление об амнистии. Продолжались массовые прочесывания сел и лесных массивов. Советские органы прибегали к новым методам для преодоления повстанческого движения: появляются многочисленные рейдовые провокационные «боевки» МВД — МГБ, действовавшие партизанскими методами. По свидетельству исследователя ОУН — УПА Г. Демьяна, на территориях действия повстанцев каратели распространяли инфекционные заболевания. С этой целью черный рынок массово наводнили ампулами с бактериями сыпного и возвратного тифа, которые продавались под видом препаратов от этих болезней. В результате вся Верховина была охвачена такой эпидемией тифа, какой здесь до этого никогда не было.

Весной 1946 года большевики применили метод массового поджога лесов. Были уничтожены почти все сосновые леса на Ковелыцине. Одновременно затапливались подлесные села.

Все больше редели ряды ведущего актива ОУН — УПА. 17 февраля 1946 года возле села Рудников Маневицкого района Волынской области погиб популярный командир УПА П. Олейник (Эней). 24 февраля в Черном лесу был убит знаменитый В. Андрусяк (Грегота, Резун). Его тело выставили для устрашения населения напротив драмтеатра им. И. Франко в Станиславе. 1 марта возле села Пацикова на Станиславщине погиб командир УПА П. Вацик (Прут). Его тело привезли в Станислав, где на целую неделю повесили на ратуше с надписью «командир банд», после чего проволокли по улицам города. Приблизительно в то же время в лесу возле села Кривого Бережанского района Тернопольской области вместе с женой погиб краевой проводник ОУН Подольского края И. Шанайда (Данило, Нестор, Ярослав). 17 марта в Сколивском районе Дрогобычской области раненым попал в плен командир УПА, сын Дмитрия Витовского Ярослав (Змеюка, Андриенко); в больнице он попытался удавиться. Ярослава Витовского казнили 29 апреля 1947 года в Киеве.

Блокада закончилась в апреле 1946 года. Ее завершение ознаменовалось кратковременной активизацией УПА. Даже был осуществлен новый рейд в Словакию. Руководство повстанческого движения преследовало не столько военные, сколько политические цели. Роману Шухевичу было чрезвычайно важно продемонстрировать, что большевистская акция не имела успеха и УПА продолжает действовать. Однако реальность оказалась более жестокой. Считают, что во время блокады погибло приблизительно пять тысяч подпольщиков и повстанцев. Становой хребет повстанческого движения был сломан. Теперь инициатива медленно, но неуклонно начала переходить к советской власти.

К 1947–1948 годам, когда стало очевидным, что американо-советской войны не предвидится, многие из отрядов по приказу командования УПА были распущены. Часть членов УПА перешла в гражданское подполье ОУН, однако ее сеть уже не могла действовать так эффективно, как раньше, поскольку многие члены ОУН к этому времени погибли, эмигрировали, были схвачены или потеряли «крышу» во время открытого противостояния. Новым серьезным ударом по УПА стала коллективизация, ибо полностью контролируемые властью колхозники не могли снабжать продовольствием партизан.

Но не только вооруженной борьбой и пропагандой было заполнено время «лесных партизан». Находили они время и для отдыха, и для праздников. В каких бы условиях им ни приходилось бывать, всегда находилось время, чтобы отметить главнейшие христианские праздники — Рождество и Пасху. Как правило, в каждом отряде УПА был священник, который и справлял необходимые службы. Были среди бандеровцев и свои поэты и музыканты. С того времени сохранилось в народной памяти немало «бандеровских» песен, авторство которых сейчас уже установить невозможно. Для полноты картины стоит привести хотя бы несколько образцов партизанской лирики. Естественно, на языке оригинала.

Гей-гу, гей-га, таке-то в нас життя.Наплечники готові, прощай, моє дівча!Сьогодні помандруєм, не знаємо и самі,Де завтра заночуєм. Чорти ми лісові!Гей-гу, гей-га, чорти ми лісові!

Прапор червоно-чорний — це наше все добро,Червоне — це кохання, а чорне — пекла дно.Усі дівчата знають пекельні барви ці,Забути їх не можуть. Чорти ми лісові!Гей-гу, гей-га! Чорти ми лісові!

А як прийдеться стати із зброєю в руках,Бандера поведе нас, замає гордо стяг!І сипнемо сто тисяч у груди сатані,Люциперові решту! Чорти ми лісові!Гей-гу, гей-га! Чорти ми лісові!

(Две последние строчки каждого куплета повторяются дважды.)

Ой, хмариться, туманиться,Дрібні дощі йдуть,А молоді жовня-жовнярики

Мед-горілку п’ють.П’ють горілку, ще й наливку, їдять ягідки,Та ще й собі спогля-споглядаютьНа чужі жінки.

Чужа жінка, як ягідка,Як вишневий цвіт,А ти ж мені, шабе-шабелино,Зав’язала світ…

Візьму я ж тебе, шабелино,Та й за гострий край.Та й закину я ж тебе, шабелино,В глибокий Дунай.

Плавай, плавай, шабелино, Вчися плавати,А я піду молод-молод-жовнірЖінку шукати.

Коли ж я собі, шабелино,Жіночку знайду,Тоді я ж тебе, шабе-шабелино,До боку припну.

Ой, хмариться, туманиться, Дрібні дощі йдуть,А молоді жовня-жовнярикиМед-горілку п’ють.

Вже вечір вечоріє,Повстанське серце б’є,А лента набої Поспішно подає.

Приспів (Завжди по 2 рази):

Ах, лента за лентоюНабої подавай,Вкраїнський повстанче,В бою не відступай!

А ворог атакуєІ пре все щосил.Юнак кулеметникЇх вправно косив.

Приспів.

Як сонце сходило,Втомлений юнак,Упав він ранений,Упав вільно в знак.

Приспів.

До нього санітаркаПоспішно іде.В обличчя вдивляясь,Його впізнає…

Приспів.

У неї вдивляясь,Пече в грудях рана.Біля кулеметаДівчина молода.

Приспів.

А ворог атакуєВ останній момент.Наново заграв вжеЗатихлий кулемет!

Приспів.

Ми ідем вперед,Над нами вітер віє.І рідні намВклоняються в житах.Від радости аж серце гріє:За волю смерть нам не страшна!Від радости аж серце гріє:За волю смерть нам не страшна!

Ми ідем вперед,Над нами сонце сяє.Гармати б’ють —Здригається земля,І гордість грудь аж розпирає:За волю смерть нам не страшна!І гордість грудь аж розпирає:За волю смерть нам не страшна!

Ми ідем вперед,Здалека чути гуки.Гармати б’ють,І крові всюди вщерть.Не буде більш такинні муки:Вперед! Там воля або смерть!Не буде більш такинні муки:Вперед! Там воля або смерть!

Звинять шаги,Як ясне сонце сяють.Гримлять пісні,Аж земленька святаДрожить під нами дорогая:За волю смерть нам не страшна!Дрожить під нами дорогая:За волю смерть нам не страшна![46]

На завершающем этапе УПА и оуновское подполье, время от времени имевшие спорадические и неопределенные связи с британскими и американскими спецслужбами, сосредоточились на антисоветской пропаганде и саботажах. Они мешали проведению коллективизации, срывали депортацию населения, всячески дезорганизовывали работу советского административного аппарата, уничтожали офицеров НКВД, партийных активистов и подозреваемых в сотрудничестве с Советами. В 1948 году предположительно членами ОУН (некоторые авторы считают, что это было дело рук НКВД) был застрелен отец Гаврило Костельник — за его участие в роспуске греко-католической церкви. Спустя год подпольщики ОУН убили известного советского пропагандиста Ярослава Галана. Однако в марте 1950 года УПА понесла весьма чувствительную утрату, когда под Львовом в одной из стычек погиб ее командующий Роман Шухевич (генерал Тарас Чупрынка).