Михаил Веллер - Конец подкрался незаметно

Вы глазки-то протрите! От словечек-то затертых и ничего не значащих отрешитесь! И взгляните на процесс — как ученый, исследователь, аналитик, наблюдатель! Вам чего еще не ясно?..

Арабская ментальность синтезировала ислам из иудаизма, христианства и зороастризма, наложив их на канву прежних местных культов.

И именно арабская психология и ментальность, уже полторы тысячи лет слитая воедино с исламом и трактующая его догматы, в современном глобалистическом мире и дает эффект терроризма — своей самой активной частью.

Уточним? антиевропейского, антихристианского терроризма.

Еще более уточним — понятие уточним, а поле расширим… — антиевроамериканский, антииудеохристианский терроризм имеем мы.

Короче: снести цивилизацию белых.

А теперь вернемся на миг еще раз к истокам: в VII век, начало ислама и завоевание им досягаемой части мира: в основном это была христианская часть, а также языческая часть, и ничтожные вкрапления — иудейская часть. Изначально ислам был ориентирован на экспансию, причем — вооруженную экспансию.

Еще в колыбели ислам грозил обидчикам и неверным возмездием, расправой, уничтожением — или обращением в свою веру. И с непосредственностью степного пастуха перешел от намерений к делу!

Иллюзиониста на сцену! Маэстро — успокойте зал! Пусть они немедленно забудут все эти ужасы и продолжают кушать, выпивать, совокупляться и делать маленькие карьеры в удобном мире.

Скоро придут настоящие мужчины. Они вас заставят перечитать и сожрать всухомятку страницу с Валтасаровым пиром.

18. А когда же ислам завладел миром? Улавливаете? VIII век. Средневековье наступило. Римская Империя развалилась. Германские вожди расхватали ее на куски. Христианство возобладало. Население уменьшилось, цивилизация снизилась. Науки и искусства в упадке. Овраг меж павшей Античностью и будущим новым подъемом. Еще Карл Великий не сколотил свою империю — недолговечную, но пустившую корни Священную Римскую Империю Германского Народа.

Вот в то свято место, что вдруг пустовато оказалось, мусульманские орды и хлынули.

Жиденькое, малокультурненькое поначалу создавалось государство — но всяко крепче и здоровее той пустоты, слабости, вялости, что были на его месте.

Слабое завсегда сильному проиграет, чего удивляться тута.

Вы думаете, сегодня мы сильнее ислама? Как горд собой первый щеголь улицы, пока ему не расквасил нос прохожий оборванец!

19. Кто сильней? И что такое «сила»?

Я повторял много раз. Я не такой гордый, чтобы не повторить это еще тысячу раз. Или столько, сколько понадобится.

Силен не тот, у кого много денег, солдат, танков и самолетов, жратвы и госпиталей.

Силен тот, кто сумел добиться своего. Хоть камнем убил генерала врагов. Хоть отравил войско ядом в каше. Хоть взял в заложники семьи всех врагов и заставил их принять свои условия.

Если мы вообразим себя наблюдателем Высших Людей в далекой-далекой галактике, которые смотрят на Землю за происходящим, не в силах проникнуть в мотивы и нюансы процессов — а только отмечая общий ход, результаты. Или — вообразим историком себя через две тысячи лет, который реконструирует сегодняшние события по сохранившимся фактам. То обнаружим:

Одна этнически-территориальная группа имела много «техники» и «благ». Другая — имела всего гораздо меньше. Они «порционно» уничтожали друг друга. Одни пользовались своей «техникой». Другие — гораздо более простыми средствами, скупыми, экономными, с природной точки зрения более рациональными. А результат оставался примерно поровну.

Из этого наблюдатель-исследователь делает вывод: «Техника» или «взрывчатка» — это лишь специфические способы сражаться, возможно — биологические, возможно — традиционные, но связи между сложностью средств и успехом в борьбе нет.

Ну так подавитесь вашей суперэлектронной техникой.

Если вы вооружены до зубов, но ничего не можете сделать коллективу, среди которого пять подозреваемых врагов, потому что оружия и прочего не найдено и не доказано — до этого мига вся ваша техника есть лишь угроза возмездия.

Если после терракта вся ваша техника не может ни оживить ваших мертвых, ни убить людей из народа ваших врагов, ни даже покарать врагов, потому что они самоподорвались — вся ваша техника есть никчемная декорация.

Неважно, почему супертехника не убивает врагов! Важен только факт — она их не убивает! Пять арестованных, или двести отпущенных террористов из гуманных тюрем, или снесший дом бульдозер — это не сила. Сила — это двести трупов, и государство выводит свои войска со всей их техникой.

Огромный сильный мужик, тренированный к битвам и обвешанный оружием. Ему таблеточку — хоп! — и он вял, как муха, и добр, как дед-мороз. И любой шпаненок режет его ножиком. Так на что ему теперь мышцы и пистолеты, бедолаге?..

Простейшие примеры. Сегодня Израиль может — физически, технически — уничтожить все свое арабское окружение и перекроить регион к своей безопасности. Но общественность, политика, морально не может это сделать. Ждет ударов. Осторожно и «равно» отвечает. В итоге — он отнюдь не сильнее арабов!

Сегодня белый мир может уничтожить терроризм. Но:

20. Почему он сильнее?

а). Террорист добровольно жертвует своей жизнью во имя высшей для себя цели и идеи. Ради своих соплеменников и единоверцев, за торжество своего дела. Он герой, мученик, самосожженец, фанатик, если хотите.

б). У террориста есть надличностная цель. Торжество идеи, торжество дела — высшая ценность. Она выше и важнее индивидуального благополучия, индивидуального счастья. Человек, оплодотворенный причастностью к надличностной ценности — всегда значительнее и выше эгоиста, замкнутого на своих правах личности.

в). Террорист готов убивать. Он воюет не с отдельными человеками — он воюет с системой: системой враждебной религии, враждебной цивилизации, идеологии, народа. Он убивает людей народа врагов, сокрушает дух и решимость врагов, вдохновляет свой народ своим примером.

г). Он ощущает себя представителем обиженных, угнетенных, оскорбленных — и мстит за свой народ кровью врагов: не только нашим детям гибнуть под вашими бомбами.

д). Террорист не ограничивает себя ни в каких средствах и способах и готов идти до конца любым путем. А еще Клаузевиц сказал то, что всегда знати вояки: война — серьезное дело, и тот, кто сам накладывает на себя какие бы то ни было ограничения, серьезно уменьшает свои шансы на победу.

Если я с динамитной шашкой, взрывая себя и десяток ваших, заставляю вас отходить, бояться, — а в ответ вы даже не взрываете нашу деревню, где половина готова сделать то же, что и я — никогда вы нас не победите! Мы сильнее вас, неверные собаки! Мы храбрее, и будем умирать и убивать вас за святое дело, пока не победим!

Ну-с, браться и сестры мои, белые собаки? Бьют вас по морде? И правильно делают. Кто позволяет и утирается — тех надо бить. Чтоб знали свое место в мире! Псы поганые!

21. Чего они хотят? Этот вопрос в наших СМИ не принято ставить, и гем более не принято на него отвечать. Ибо это нарушит благостную картину мира, нарисованную либералистами.

а). Арабский мир хочет жить хорошо и занимать достойное и престижное место на глобусе.

б). Арабский мир хочет только сам распоряжаться всеми своими богатствами (нефть, в Египте Суэц и хлопок, а все равно нищие), а чтоб белые были там на подчиненном положении.

в). Арабский мир хочет занимать как можно, ну как более главное и большое место в мире. Ну — стремление к экспансии и доминированию характерно для любой цивилизации!

г). Арабский мир уязвлен гем, что главные в мире, которые белые, хоть ныне и политкорректность, явно считают арабов ниже себя — как мусульман, цивилизация отсталая, народ отсталый, религия отсталая — средневековая, специалистов среди арабов еще мало, оружие и технику они у белых покупают, и так далее, все это унижает. Ну так надо показать этим белым тварям христианским, что мусульмане — главнее их, истиннее!

д). Евроамериканская культура, весьма развратная сегодня и направленная на гедонизм, штампующая мозги миру через Голливуд, «Мальборо», биг-маки и джинсы, рок и автомобили — вызывает инстинктивную реакцию отторжения в арабском этносе. Запретить ее! Победить! Унизить! Доказать порочность и недопустимость! И заменить своей.

е). Были, и не вовсе исчезли, миссионерские настроения в христианстве — весь мир должен познать истинную веру и Христа. Наше — всем! Религиозная экспансия с абсолютной уверенностью в благе ее. И верно — дикарям лучше делали.