Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга VIII - Алексей Ракитин
Полиция, допросившая к тому моменту уже почти 200 жителей Бэй-виллидж, знала достаточно много местных сплетен, поэтому Шэппарду был прямо задан вопрос: правда ли, что он несколько раз совокуплялся с миссис Лоссман (допрашивавший детектив выразился вульгарнее, употребив разговорное словцо «dating», соответствовавшее нашему «трахаться»)? Допрашиваемый категорически отверг подобные подозрения и добавил, что жена знала об этом слухе. Сэм Шэппард отказался признать свою причастность к гибели жены — непосредственную или косвенную — высказав предположение, что расправа над Мэрилин могла быть местью отвергнутого ею любовника. Он утверждал, что ему известны по меньшей мере 3 таких человека; их имена и фамилии он сообщил ещё до этого допроса, поэтому в протоколе они не фигурировали.
Между тем, полиция уже располагала сведениями, позволявшими довольно скептически отнестись к некоторым деталям, сообщённым Шэппардом во время допроса. Нэнси Ахерн, подруга убитой Мэрилин, сообщила, что та вечером 3 июля 1954 (то есть за несколько часов до смерти) рассказала ей, будто подумывает о разводе с Сэмом. Мэрилин, согласно утверждению Нэнси, прекрасно знала о связи мужа со Сьюзи Хейс и о золотых часиках, подаренных мужем последней.
Одного этого сообщения оказалось достаточно, чтобы детективы кливлендского «убойного отдела» поставили перед начальником полиции Бэй-виллидж вопрос о взятии Сэмюэля Шэппарда под стражу. Но Итон отказался это делать, рассчитывая потратить ещё некоторое время на розыск описанного Шэппардом-старшим убийцы. В течение последующей недели полиция безуспешно пыталась отыскать брюнета с короткими торчащими волосами, отвечающего приметам, сообщённым Сэмом Шэппардом, но успеха в этом деле не достигла. Удалось лишь найти двух свидетелей, которые утверждали, что после 22:00 3 июля видели высокого черноволосого мужчину в белой рубашке, наблюдавшего за домом Шэппардов.
Через две недели с момента гибели Мэрилин Шэппард кливлендские детективы сделали ещё одно удивительное открытие. Они выяснили, что дом, явившийся местом преступления, имел не два входа, а три! Помимо парадного входа со стороны Лэйк-роад и чёрного со стороны озера Эри, имелся ещё и люк, который вёл в подвал под домом. Может показаться невероятным, но никто из полицейских и сам коронер Гербер, осматривавшие здание 4 июля, его не увидели! Нет этого входа и на схеме здания, составленной полицией и приобщённой к следственным материалам! Что и говорить — этот ляп замечательно характеризует уровень профессионализма детективов, взявшихся за распутывание этого весьма неординарного дела.
Подвал под домом имел один выход на улицу, в сторону озера, а другой — внутрь дома, в большую гостевую комнату, отделённую коридором от гостиной первого этажа, в которой уснул Сэм Шэппард. Сделанный в полу люк был закрыт ковром, который полицейские при осмотре дома не догадались поднять. В подвал спуститься никто из них тоже не догадался, потому о существовании прохода через него они не знали до тех самых пор, пока об этом им не рассказал Стив Шэппард. 18 июля 1954 г. детективы «убойного отдела» прибыли для осмотра дверей подвала. Их ждало неприятное открытие — на деревянной коробке и самом люке были хорошо видны свежие следы, могущие принадлежать инструменту вроде долота или широкого ножа. Конструкция двери из подвала в комнату допускала её открытие снизу. Полицейские запротоколировали увиденное, но фотографии обнаруженных царапин делать не стали и о составленном документе благополучно позабыли на многие годы.
План дома Шэппардов, подготовленный полицией и фигурировавший на суде 1954 г. План составлен с учётом ориентации постройки относительно сторон света. Южнее дома, в самом низу — Лэйк-роад, наверху — озеро Эри, до него примерно 20 метров. Большая L-образная постройка в левой части рисунка — 2-этажный жилой дом, прямоугольная постройка справа — 2-этажный гараж. Знак «*» и цифры «1», «2», «3» нанесены автором очерка. Цифра «1» показывает вход в подвал с улицы; «2» — люк из подвала в полу гостевой комнаты; «3» — тахту, на которой уснул Сэм Шэппард. Окна спален на втором этаже, в которых находились Мэрилин Шэппард и Сэм-младший, выходили в сторону озера, то есть на север. Из этой схемы можно видеть, что человек, открывающий дверь в подвал, не мог быть замечен из окон дома, а также со стороны Лэйк-роад. Злоумышленник мог подняться на второй этаж, пройдя через кухню; в этом случае он вполне мог не заметить спавшего на тахте в гостиной Сэма. Такой маршрут хорошо объясняет то обстоятельство, почему убийца не напал сначала на мужа: он его просто не увидел в тёмном доме. Появление в «деле Шэппарда» прохода через подвал до такой степени не понравилось следователям, что они сделали всё возможное, чтобы скрыть это открытие. Поэтому даже спустя три месяца с момента осмотра подвала во время подготовки обвинительного заключения работники прокуратуры не стали уточнять план дома, представив суду фактически фальсифицированный документ.
Между тем, время поджимало и результаты предварительного расследования требовалось как можно скорее рассмотреть коронерскому жюри. По американской практике такие заседания, призванные зафиксировать объективность совершения преступления, его состав, подсудность и порядок ведения дальнейшего расследования, обычно проводятся в течение первых 24 часов с момента открытия факта правонарушения или преступления; иногда, в особо запутанных случаях, допускается задержка, но она обычно не превышает одного-двух дней. В данном же случае минули уже две недели, а глава полиции Бэй-виллидж всё ещё не желал представлять коронеру результаты дознания.
Чтобы подстегнуть Итона, коронер Гербер заявил, что если к концу третьей недели с момента гибели Мэрилин Шэппард (то есть к 24 июля 1954 г.) полиция Бэй-виллидж не отчитается о проделанной работе, то он откажет в возбуждении уголовного дела. Ситуация, конечно же, складывалась скандальной: налицо было зверское убийство молодой женщины, а коронер грозил отказать в возбуждении дела! Пресса и телевидение штата Огайо с большим вниманием следили за происходившим в Кливленде, и правоохранительные органы своими действиями давали им массу информации для комментариев. Практически в каждом июльском и августовском номере местных газет можно было видеть большие статьи, посвящённые «делу Шэппарда». Тон комментариев в отношении Сэма Шэппарда всё время оставался сдержанно-недружественным: репортёры склонялись к мнению, что влиятельная семья Шэппардов парализовала деятельность местной полиции.
Следствие у коронера началось 22 июля 1954 г. Материалы дознания представляли прокурор округа Кайохога Каллиган и его помощник Мэхон; Сэм Шэппард присутствовал на заседаниях коронерского жюри в сопровождении адвоката Корригана
