Эксперт Эксперт - Эксперт № 02 (2013)
Верить можно
Скажем сразу: главное статистическое ведомство страны не аккумулирует никаких данных о подушевых инвестициях в сопоставимых ценах за длинные периоды времени, по крайней мере, нам не удалось их обнаружить в официальных материалах Росстата. А когда мы обратились в статслужбу и рассказали о своей задумке, нам ответили, что с интересом ознакомились бы с соответствующими цифрами, если бы мы их посчитали сами.
Однако сделать это непросто. В публичных сведениях Росстата мы обнаружили данные об инвестициях в основной капитал в РФ с 1918-го по 2011 год. Но как сделать их сопоставимыми, ведь они приведены в текущих ценах? Традиционный подход — путем перевода рублевых инвестиций в валюту и учет валютной инфляции — не работает из-за проблем с мифическим обменным курсом рубля в советское время. Таким образом, требуется погодовой учет рублевой инфляции за многие десятилетия. В СССР инфляционные дефляторы официально не считались. Но данные, которым вполне можно доверять, имеются: над их составлением потрудились многие современные экономисты и статистики. Их и можно было бы использовать для получения результата. Но есть еще одна принципиальная сложность. Инфляция в строительстве, сильно влияющая на стоимость инвестиций в основной капитал, — это вовсе не обычная потребительская инфляция, с которой в основном имеют дело макроэкономисты. Она рассчитывается по иной методике. Разница может оказаться особенно заметной в годы быстротекущих экономических реформ (как в начале 1990-х), когда сумятица с ценами и дефляторами достигает апогея.
Тем не менее нам повезло. Мы обнаружили у Росстата так называемый индекс физического объема инвестиций в основной капитал в России с 1971-го по 2011 год. Как выяснилось, его появление обязано особо фанатично преданным делу сотрудникам Росстата, которые в 1990-е годы провели кропотливую работу по связыванию советских и российских данных в строительстве (привязка более поздних данных столь серьезных проблем уже не представляет). Благодаря этим профессионалам мы и получили возможность рассчитать показатель подушевых инвестиций в сопоставимых ценах с 1946 года (именно с этого времени и имеются непрерывные, без лакун, данные о погодовых капвложениях).
По нашей просьбе специалисты Росстата просмотрели нашу работу и подтвердили корректность расчета данных.
Итак, данные графика представляют наилучшее имеющееся приближение к действительности. Точнее данных не найти.
Но почему тогда нас не оставляет ощущение, что в 1970-е годы наша страна инвестировала больше, чем сейчас?
Другая структура инвестиций
Первоначальная гипотеза была такая: в СССР в отличие от современной России в структуре капвложений доминировала промышленность. Однако быстро выяснилось, что это не так. И сейчас, и тогда доля промышленности в структуре капвложений составляет порядка 35–38% (см. таблицу). Таким образом, причины расхождений в ощущениях следует искать в иной плоскости.
Таблица:
Структура инвестиций в основной капитал (капитальных вложений) в России и РСФСР с 1956-го по 2010 год (%)
Об одной из них догадаться несложно: современные капитальные вложения зиждутся на современных технологиях и оборудовании. А это, как правило, импорт, причем весьма дорогостоящий. Условно говоря, сегодня на 1 рубль сопоставимых денег можно получить меньшее количество станков и машин, чем в советские времена, хотя и намного лучшего качества. В итоге сейчас за одни и те же деньги можно построить меньшее количество заводов и фабрик, чем в 1970-е годы.
Другая причина тоже известна — это дешевый труд. Строительство всегда связано с большим количеством тяжелого физического труда. В СССР такой труд стоил крайне дешево. Вспомним, например, про ударные комсомольские стройки или повальное использование миллионов заключенных для возведения крупных промышленных объектов. В современных условиях за труд платят гораздо более адекватные деньги. Кроме того, стоит особо учитывать весьма высокую плату со стороны государства за организационные «услуги» крупному частному капиталу, приближенному к власти. Быстрое возведение политически мотивированных инфраструктурных объектов ведет к многократному удорожанию строек. В конечном счете чем дороже обходятся такие стройки, тем меньше их и возникает. Сегодня в структуре инвестиций на транспорт, в основном трубопроводный, приходится до 25% вместо объективно оправданных 10–15% времен СССР (см. таблицу). И это тоже сказывается на эффекте восприятия инвестиционной активности сейчас и 30–35 лет назад.
Наконец, отметим еще одно обстоятельство, из-за которого разнится восприятие. В нынешней структуре нового промышленного строительства значимы производства, заточенные на выпуск конечной потребительской продукции и потребительский сервис (по данным нашего исследования, в 2010–2012 годах они составляли 42% от 685 обнаруженных нами проектов), хотя вес их в общем валовом объеме инвестиций не так велик (всего 16% из 222 млрд долларов). У нас нет соответствующих данных по РСФСР за 1970-е годы, но беглый обзор документов того времени, начиная с материалов XXVI съезда КПСС и заканчивая постановлениями советского правительства, дает картину преобладания крупного индустриального строительства в электроэнергетике, химпроме, транспорте и металлургии либо общегосударственной значимости, либо заточенного под интересы нефтянки и ВПК. Массовое возведение новых заводов потребительской направленности было зафиксировано лишь на излете советской эпохи, в 1980-е годы.
Все вышесказанное дает нам надежную опору для понимания, какой должна быть инвестиционная политика в современной России на ближайшую перспективу.
Произвести хоть что-нибудь для народа
Российская экономика сильно зависит от импорта продовольствия и товаров. Правительство принимает меры для решения этой проблемы. Серьезно улучшилась ситуация в сельском хозяйстве и агропроме, получивших доступ к дешевым займам. Свинины, птицы и сои на душу населения сейчас производится больше, чем в лучшие советские годы. Но доля инвестиций в сельское хозяйство у нас в два-три раза меньше, чем в советские времена (см. таблицу). Частично это можно списать на неэффективность советских вливаний в отрасль — самыми нерачительными направлениями расходов были приобретение уборочной техники (35%) и мелиорация (20%). Но и в ближайшее десятилетие в производственный оборот необходимо вовлечь большее количество направлений сельского хозяйства.
Самое главное направление сегодня — производство товаров широкого потребления. По сравнению с развитыми странами подушевое производство ширпотреба у нас крайне мало (см. «Мы ничего не производим» в «Эксперте» № 47 за 2012 г.). Отставание настолько велико, что невозможно указать исчерпывающий набор каких-либо рецептов для исправления ситуации. Тем не менее несколько очевидных направлений активизации инвестиционной деятельности привести все-таки можно.
Капитальные вложения представляют собой не только инвестиции в новое промышленное строительство. В частности, сюда включаются расходы на жилищное строительство. Советский опыт, на который мы имеем полное право опираться, и здравая логика подсказывают, что этот сектор фактически не задействован. В России, несмотря на все усилия государства, по-прежнему строится мало жилья, количество квадратных метров, приходящихся на одного гражданина, хоть и растет, но в разы отличается от подобных норм в США и Европе. Здесь нужны не косметические, а решительные, кардинальные меры по разворачиванию строительства качественного и доступного (дешевого) жилья по всей стране. Лучшего локомотива роста не найти. Жилищное строительство имеет огромный мультипликативный эффект, благодаря которому быстро разгоняются другие отрасли экономики: производство стройматериалов, бытовой техники, посуды, мебели, бытовой химии, текстиля и т. п.
Еще одно направление инвестиций, до последнего времени остававшееся невостребованным, касается ВПК. Речь идет не об атомных подводных лодках и баллистических ракетах, а о рядовой продукции — огнестрельном оружии, тактической военной технике, навигационных и радарных установках, полевых кухнях, госпиталях, ремонтных автопоездах и т. п. Большинство из этого производилось по спецзаказу на обычных машиностроительных предприятиях. Большая часть этих предприятий сейчас переживает не лучшие времена. Гособоронзаказ может спасти ситуацию. Крупные постоянные инвестиции помогут многим заводам провести модернизацию, закупить новые современные станки и войти на рынок гражданской продукции своего основного профиля, имея за собой финансовую господдержку, пока полностью не адаптируются к рыночным конкурентным условиям. Должна быть создана эффективная система контроля над расходованием средств и качеством производимой продукции, и тогда в машиностроении, самой сложной отрасли экономики, могут появиться десятки рыночно ориентированных игроков. (В советские времена подразделения Минобороны, являющиеся заказчиками военной продукции на гражданских заводах, содержали там небольшой штат, называемый на ряде предприятий отделом 916 ПЗ. Он состоял из представителей заказчика, то есть «ревизоров» с расширенными полномочиями, которые на местах контролировали расход средств, сроки исполнения контрактов и качество продукции. Этим «ревизорам» были делегированы права на согласование любой технологической операции и вынесение штрафных санкций в случае срывов сроков и качества поставок.)
