Газета День Литературы - Газета День Литературы # 157 (2009 9)
И вдруг как будто я свернул за угол века
И замер вдруг на переломе света:
Передо мной она, сама Победа,
Сидит на стульчике у каменных ворот.
Вокруг Москва торопится, снует, –
Гудят машины, плещется неон,
А он, мой друг, седой аккордеон,
Кричит на все лады и ордена:
Не забывайте, что была война!
26. Наум КОРЖАВИН. В советские годы большая часть произведений Коржавина циркулировала только в Самиздате. В настоящее время Наум Коржавин живет в Бостоне. Тем не менее Наум Коржавин считает себя не только русским поэтом, но и русским патриотом. Любит ясный классический стих, давний оппонент Иосифа Бродского. Он утверждает: "Жизнь русской литературы – она в Москве, в России, а не там. Если там кто-то чего-то и стоит, то он всё равно внутренне ориентирован на Россию. А теперь человек не имеет права называть себя эмигрантом, потому что если он имеет возможность вернуться в Россию, то какая же это эмиграция?! Эмиграция была тогда, когда нельзя было ездить в Россию. Сегодня эмигрантской поэзии не может быть…" И далее Коржавин продолжает: "Я же никогда не приветствовал распада Союза. Никогда не видел в этом освобождения…Ощущается отсутствие России. Это место ничем другим не занято. Россия занимает в моей жизни всё".
Я думаю, словно о чуде,
Об этом… И тут я не прав:
Мы все современники, люди, –
Хоть мы – переменный состав.
Нам выпало жить на планете
Случайно во время одно.
Из бездны веков и столетий
Нам выбрано было оно.
Мы в нём враждовали, дружили,
Страдали, боролись с тоской.
И все бы мы были чужие
Во всякой эпохе другой.
Есть время одно – это люди,
Живущие рядом сейчас.
Давай к нему бережней будем –
Другого не будет у нас!..
27. Булат ОКУДЖАВА. У него много хороших песен. Об этом не напоминают и Алеха, и другие. Лев Истомин пишет: "И ещё – а где же Окуджава? До 93-го года он успел сделать немало шедевров?" Впрочем, даже в либеральном лагере не все воспринимают его как серьёзного поэта. К тому же никуда не деться от его высказываний последних лет. Он проклял своё поколение фронтовиков, отказался от своих же строк о Победе, радовался расстрелу сотен людей у Дома Советов в октябре 1993 года. Честно говоря, независимо от взглядов поэта, не его это дело – призывать к расстрелам. Ни в 1937 году, ни в 1993-м. Не по душе мне ни призывы Багрицкого тридцатых годов, ни даже эренбурговское "Убей немца…" Воспевать мужество своих солдат, их подвиги – это святое дело поэта, но призывать к расстрелам? После этого и песенный дар у Окуджавы исчез.
Пока Земля ещё вертится,
пока ещё ярок свет,
Господи, дай же ты каждому,
чего у него нет:
мудрому дай голову,
трусливому дай коня,
дай счастливому денег...
И не забудь про меня.
Пока Земля ещё вертится –
Господи, твоя власть! –
дай рвущемуся к власти
навластвоваться всласть,
дай передышку щедрому,
хоть до исхода дня.
Каину дай раскаяние...
И не забудь про меня.
28. Иван БУРКИН. Сегодня, пожалуй, крупнейший поэт русского зарубежья. Поэт необычный, яркий, умело сочетающий традиции русского стиха и авангардный поиск новых форм. Он из второй эмиграции, из поколения Ди-пи, перемещённых лиц, оказавшихся в Америке после второй мировой войны. Был профессором виднейших американских университетов, читал студентам курс русской литературы, переводил стихи лучших американских поэтов. И ещё со времени германских лагерей Ди-пи писал стихи. Посмотрите, какая мощная энергетика стиха, не поверишь, что Ивану Афанасьевичу уже исполнилось 80 лет. Он живёт на том берегу Тихого океана. Когда он всматривается в океанскую даль, то, кажется, он видит крыши Владивостока и вулканы Камчатки. Всего-то – переплыть некое водное пространство, и ты уже у себя дома, на Родине… Его санфранцисский дом всегда открыт для друзей из России.
О, Мастер времени, строитель бурных лет!
Хранитель верного и вечного покоя!
Я тоже ещё здесь, стяжатель разных бед,
Давно познавший путь скитальца и изгоя.
Я тоже здесь, как все, по милости Творца.
Но вот душа моя от времени устала,
И в очередь я стал к Хозяину конца,
Земной поклон отдав Создателю начала.
29. Всеволод НЕКРАСОВ. О нём мне напомнили друзья-авангардисты. Да я и сам знал его неплохо. Это лето было тяжёлым для литературы, по-моему, ушло до десяти крупных писателей. От Василия Аксёнова до Юрия Петухова. Один из ушедших – основоположник концеп- туализма и минимализма в поэзии Всеволод Некрасов. Он писал: "Не так давно появилось удачное, на мой взгляд, слово: открытый стих. Если так обзовут и мои стихи, спорить не стану..." Он писал стихи назло и наперекор всей, как поэт выражался, повторяя Николая Глазкова, "долматусовской ошани"… "Рутина, не то что болото и болото, а болото тягучее-липучее, вязавшее по рукам и ногам. И даже не без квалификации, только своей – наоборот. Знавшее это своё дело – что поживей, того не допускать. Только то, что потупее…" Некрасов кидал своими словами в стёкла, и стёкла бились.
Утром у нас
Чай с солнцем,
На ночь –
Молоко с луной.
А в городе электричество
С газированной водой.
30. Новелла МАТВЕЕВА. Неугомонный filgrad предложил и Новеллу Матвееву. Рад. Прекрасная поэтесса, тем более, наш автор. С детских лет пишет стихи, печатается с 1958 года. Первый сборник издан в 1961, второй ("Кораблик") – в 1963 году. В 1961 же Новеллу Матвееву приняли в Союз писателей СССР. В шестидесятые годы её песни пели все, даже не зная имя автора. В семидесятых у неё выходят книги "Ласточкина школа", "Река" и другие. В восьмидесятых – "Закон песен", "Страна прибоя". С конца пятидесятых Новелла Николаевна стала сочинять песни на собственные стихи и исполнять их под собственный аккомпанемент на семиструнной гитаре…
Любви моей ты боялся зря –
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.
И если ты уходил к другой
Иль просто был неизвестно где,
Мне было довольно того, что твой
Плащ висел на гвозде.
Когда же, наш мимолетный гость,
Ты умчался, новой судьбы ища,
Мне было довольно того, что гвоздь
Остался после плаща.
Теченье дней, шелестенье лет,
Туман, ветер и дождь.
А в доме событье – страшнее нет:
Из стенки вынули гвоздь…
31. Владимир СОКОЛОВ. Это на самом деле упущение первого списка. О нём мне напомнили многие. К примеру Старик Ферапонтич: "Здесь называли многих поэтов. Но вот парадокс: никто даже не вспомнил Владимира Соколова! Увы, sic transit gloria mundi…" Пожалуй, он один из самых лучших в "тихой лирике". Вадим Кожинов вспоминал: "Я не могу забыть, как в октябре 1993 года Володя позвонил мне и потрясённо начал говорить: "Вадим, что происходит? Люди, которых я считал поэтами, призывают к расстрелу. Что это за безумие?" Я не смог ничего ответить, я сам был поражён списком этих "расстрельщиков". Это, мне кажется, высвечивает глубокую суть и наших отношений, и его самого. И, конечно, нельзя представить, чтобы он что-нибудь подобное подписал…" Одним из первых в лирической поэзии Владимир Соколов открыл тему малой родины. "Хотел бы я долгие годы На родине милой пожить. Любить её светлые воды И тёмные воды любить".
