Альберт НЕМЧИНОВ - ОЛИГАРХИ в черных мундирах.
Шахт должен был аккуратно прощупать почву. Вопреки ожиданиям, фюрер с легкостью согласился на эту непопулярную меру. Он увидел в этом усиление личной власти. Решив ковать железо, пока оно горячо, министр экономики попросил убрать куда-нибудь подальше обергруппенфюрера СА Отто Вагенера, которому хотелось сидеть в правлении Имперского союза промышленников наравне с самим Круппом.
Фюрер снова вспылил;
– От вас я только и слышу: «Вагенер», «Вагенер»! Он мой старый боевой товарищ!
– Да, мой фюрер, – согласился Шахт, – именно боевой. К сожалению, в вопросах экономики он смыслит столь же мало, как и Федер.
Это был тонкий намек на соответствующие обстоятельства. Старый боец и один из идейных вдохновителей партии Готфрид Федер попортил немало крови банкирам и землевладельцам своими требованиями отмены ссудного процента и раздачи помещичьих земель крестьянам. Но от него успешно избавились в первый же месяц пребывания Гитлера у власти. Однако сразу появилась новая головная боль – Вагенер, буквально воспринимавший партийную программу «сословной перестройки». Еще один идеалист, куда более опасный.
Гитлер заупрямился. Но Шахт успел хорошо изучить характер фюрера. Он чувствовал, что решение этого вопроса возможно по принципу: капля и камень долбит. Сегодня министр экономики скажет, что Вагенер самочинно вмешивается в его работу, завтра Шмидт пожалуется, что тот превышает свои полномочия, а послезавтра Геринг намекнет фюреру насчет тайных связей Вагенера с большевиками и коммунистами. Гитлер – человек взбалмошный, эмоциональный и импульсивный. Кроме того, он никому не доверяет до конца. На этом и можно будет сыграть.
Шахт вдруг вспомнил недавний разговор со стариком Круппом. Они тайно обсуждали, каким образом возможно опутать фюрера сетями финансовых обязательств. Благо в этих делах он разбирается слабо и не так трудно подсунуть ему какую-нибудь лакомую приманку на крючке. Тогда бизнес сможет прямо диктовать свою волю. Идея, ослепительная в своей простоте, пришла Шахту во время пикировки с фюрером. Сославшись на неотложные дела, министр экономики спешно покинул кабинет Гитлера.
Генрих Гиммлер пристально разглядывал со своего высокого места в президиуме присутствовавших в зале. И невольно ловил себя на мысли, что никогда еще в стенах мюнхенского Коричневого дома не бывало более странного собрания. Высокомерные офицеры из аристократических семейств, состоятельные бизнесмены, землевладельцы, известные университетские профессора, словом – представители всех тех категорий лиц, которых духовный наставник рейхсфюрера СС Рихард Дарре называл «прусским шлаком». Среди них не было ни одного национал-социалиста. Во избежание скандала пришлось даже временно убрать охранявших здание наглых штурмовиков и поставить на их место дисциплинированных эсэсовцев. А пригласил всех этих странных людей в баварскую партийную цитадель не кто иной, как сам Генрих Гиммлер.
Пока начальник штаба рейхсфюрера СС зачитывал приветственное обращение к собравшимся, шеф охранных отрядов с горечью размышлял о несбывшихся мечтах. Казалось бы, именно он, лично отвечавший за безопасность самого фюрера и так много сделавший для общей победы, должен занять достойное место в ряду вождей новой Германии. Но с ним обошлись в высшей степени несправедливо. После 30 января все старые бойцы получили власть в избытке. Лей отхватил профсоюзы, Геринг обзавелся министерским портфелем, и даже дурак Штрайхер стал гауляйтером огромной Франконии. А человек с такими заслугами, создавший самую надежную и боевую партийную организацию, прозябает в должности мюнхенского полицай-президента. Любой крейсляйтер имеет право приказывать ему. Здесь явно не обошлось без чьих-то интриг!
Но Гиммлер думал не только о себе. Численность охранных отрядов постоянно росла. Под командованием рейхсфюрера СС находилось более 50 тысяч человек Каждого требовалось одеть в достаточно дорогую эсэсовскую униформу, поставить на все виды довольствия, выплачивать жалованье, постоянно проводить боевую подготовку. Для этого необходимо создавать и расширять сеть учебных центров, штабов, казарм, полигонов. Однако существовали еще и политические задачи СС. Их выполнение подразумевало организацию собственных средств пропаганды и массовой информации, специальных культурных учреждений, разработку затратных воспитательных программ. И все это расходы, расходы, расходы…
Между тем административно-хозяйственный отдел штаба СС забрасывал своего шефа финансовыми требованиями. В отчаянии Гиммлер решил напомнить фюреру о своем существовании. В Берлин по каналам службы безопасности рейхсфюрера СС потоком пошли сообщения следующего содержания:
«Сотрудниками отдела безопасности СС арестован граф Арко Велли, член монархической террористической организации, готовивший покушение на рейхсканцлера Адольфа Гитлера».
«Арестована группа агентов большевистской разведки, намеревавшихся совершить террористический акт в отношении фюрера. Арестованные показали, что собирались заложить взрывное устройство у памятника Рихарду Вагнеру, где должен был проезжать кортеж главы рейха».
«По сообщениям нашей агентуры из Швейцарии, бежавшие с территории рейха коммунисты организовали в Цюрихе подпольный штаб «красных бригад». Коммунистические боевики планируют целый ряд покушений на фюрера Адольфа Гитлера и других государственных деятелей рейха».
Общеизвестно, что самый страшный враг – это враг выдуманный. Изобретенные эсэсовской спецслужбой террористы давили на воображение фюрера. Гитлер трусил, но денег Гиммлеру не давал. Все, чего удалось добиться этой кампанией устрашения горячо любимого фюрера, – приказа на формирование лейбштандарта. Уже в апреле 1933 года первые 120 специально отобранных эсэсовцев сменили солдат рейхсвера на постах в имперской канцелярии. Результатом стало появление в СС выскочки Зеппа Дитриха, который, сидя в Берлине, откровенно поплевывал на поступавшие из провинциального Мюнхена приказы своего непосредственного начальника. Одной проблемой стало больше.
Под осторожные аплодисменты скептически настроенных слушателей начальник штаба пригласил рейхсфюрера СС. Четким командирским движением одернув ладно пригнанную форму, Гиммлер поднялся на трибуну. Он прекрасно понимал: перед ним сидят люди, которые не верят в национал-социализм и не разделяют его взглядов. Предстояло найти слова, способные превратить противников в союзников. Это был старт задуманной рейхсфюрером СС грандиозной пропагандистской акции, которая могла быстро принести столь необходимые дивиденды;
Вопреки ожиданиям публики, Гиммлер не стал читать нацистскую нотацию. Он говорил о вещах, совершенно конкретных и неангажированных. Революция не может продолжаться бесконечно. Теперь, когда угроза большевизма и либеральный хаос отошли в прошлое, наступила пора созидания. Да, в партии есть отдельные лица, настроенные излишне радикально. Но он, Генрих Гиммлер, не причисляет себя к таковым. Его заветная мечта – образовать в новой Германии новую элиту, которая станет квинтэссенцией всех созидательных и творческих сил немецкого народа.
– Ни одно государство не может существовать без элиты, – подчеркнул Гиммлер. – В национал-социалистической Германии такой элитой становятся СС. Но мы сможем выполнить свои амбициозные задачи только в том случае, если сможем сделать так, чтобы каждому члену СС была присуща солдатская честь и верность. Он должен обладать высокой культурой и благородством немецкого дворянства, светлым умом мыслителя, созидательной энергией делового человека, основанной на расовом превосходстве германцев с учетом требований нашего времени, поэтому двери рыцарского ордена СС широко открыты для всех кто дорожит своей честью и честью нашего великого Отечества!
При всех своих недостатках, в том числе неказистой внешности, рейхсфюрер СС обладал несомненными пропагандистскими способностями. В его речи содержался полный набор ментально-психологических уловок, которые нашли ясно видимый отклик в целевой аудитории. Кто из аристократов, денежных мешков или умников с научными степенями не считает себя лучше других? В упаковке из изящной, высокопатриотичной словесности Гиммлер прямо предложил им всем полное удовлетворение тщеславия, честолюбия и прочих дорогостоящих желаний пангерманского эго. Результат был налицо – сразу после завершения официальной части мероприятия большинство приглашенных подали заявления о приеме в СС.
Этот первый успех воодушевил Гиммлера. Ему единственному из всех партийных руководителей действительно удалось реализовать нацистскую концепцию «единого народа». На той памятной встрече в Коричневом доме был заложен фундамент эсэсовской корпорации, которая обладала неисчерпаемым патерналистским ресурсом. Как все просто! Ведь желание ощущать свое превосходство и сверху поплевывать на всех остальных одинаково притягательно для выходца из любого сословия. Будь то граф или простой трудящийся.
