Михаил Руденко - Ядерный меч Сталина: немецкий след
Часть VII. Гриб взрыва над Хиросимой
Профессор Г. Герц получает назначение научным руководителем лаборатории «Г», организуемой в комплексе зданий санатория «Агудзеры» под Сухуми. Перед его коллективом ставятся следующие задачи: разработка теории разделения изотопов урана, методики расчета диффузионных процессов, газодиффузионного метода разделения и его аппаратурного оформления (если не полностью, то наиболее критически важных элементов конструкции оборудования). Кроме того, запуск доставленных из Германии циклотрона и электростатического генератора. Но обе установки кажутся некомплектными, не имеющими контрольных приборов и запасных частей.
В начале лета Берия вызывает к себе Курчатова и закатывает ему дикую истерику, круто замешанную на угрозах:
— Чего вы здесь, в Москве, сидите и ждете? Пока чекисты вам бомбу в готовом виде притащат из Германии? Немедленно гоните всех сотрудников в Германию на поиски урана!
Встряска оказывается действенной и дает весомый результат: новые команды физиков находят около 300 тонн окиси урана и 7 тонн металлического урана.
В Сухуми из Германии перевозится все оборудование лаборатории профессора М. фон Арденне, а сам он назначается руководителем лаборатории «А». Одновременно резко усиливается и ранее созданная лаборатория профессора Густава Герца, куда из Германии вывозится циклотронная лаборатория концерна «Сименс».
Не забывает генерал Завенягин и об оснащении лаборатории № 2: в течение всего лета туда непрерывным потоком доставляются документация и оборудование демонтированных немецких институтов.
В один из летних дней на объектах Манхэттен-ского проекта в США и в Харуэлле (атомном центре Англии) объявляется форменная боевая тревога: от своего агента в СССР ЦРУ получает информацию о том, что немецкий уран, как и оборудование физических лабораторий, вывозится в Союз.
В Восточной Германии демонтируется оборудование электрохимического комбината «Норд» и отправляется на подмосковный завод № 12 в Электросталь. В разборке технологических установок участвует бригада ИТР и рабочие. А дома на пром-площадке оборудование монтируют специалисты треста «Главпромстроя» НКВД под руководством инженер-полковника М.Н. Волгина. На поверку эти специалисты оказываются репатриантами из Германии, то есть заключенными из пленных советских солдат и угнанных гражданских лиц. Размещаются они в мужском и женском лагерях, наспех построенных вокруг промзоны, которую Берия за время монтажа немецкого оборудования лично посетит дважды.
Казалось бы, можно сделать вывод об осуществленном летом 1945 года перевооружении советской науки на трофейную материально-техническую базу. Однако опрос, проведенный автором среди нескольких участников тогдашней «экспроприации», обнаружил, что перечень взятого в Европе оборудования — всего лишь верхушка гигантского айсберга, о котором до сих пор все предпочитают помалкивать. Ведь тотальная зачистка научных учреждений Восточной зоны обрекала науку и технику ГДР на вечное отставание от ее западного соседа ФРГ.
А ведь мы заполучили еще и участников немецкого уранового проекта! Но стоит ли нам отвлекаться на возню с немцами, которым, в конечном счете, так и не удалось создать для бесноватого фюрера атомную бомбу в виде боевой конструкции? Что они на самом деле представляют из себя и на что оказались способны?
Ответ дали ведущие участники уранового проекта — профессора Шуман, Эзау и Герлах, которые в своем отчете о проделанной работе со знанием дела написали союзникам: «…Немецкие ученые находились на правильном пути к своей бомбе! Их мысли, базовые идеи и ключевые соображения удивительным образом совпали с мыслями и идеями западных противников, а основные разработки велись параллельно и одновременно! То, что им удалось сделать за столь короткое время и столь малыми силами, вызывает удивление и восхищение!..»
Мы уже сказали о том, что в Электростали появился выдающийся знаток проблемы металлического урана — доктор Н. Риль с командой помощников, давших согласие работать в Советском Союзе (в первой волне таких специалистов 12, и все с семьями). Именно для них в течение лета 45-го сооружается коттеджный поселок, ясли, детский сад, школа и магазин. Завенягин во время очередного ежемесячного посещения завода № 12 обратит внимание на отсутствие в поселке библиотеки и клуба, собственной рукой введя их в список первоочередных объектов.
Начало августа. Директор Радиевого института АН В.Г. Хлопин, будучи до крайности озабоченным одной из проблем, не находящей решения, пишет Завенягину: «Имейте в виду: заводы атомной промышленности, которые еще предстоит соорудить, не смогут действовать без дистанционного автоматического управления механизмами! Не только технологическими, но и ремонтными! Иначе весь персонал будет непрерывно погибать от радиации!»
4 августа. Первым узнав от Завенягина о намерении руководства спецкомитета организовать лабораторию «А» в Си-нопе, Курчатов предлагает Берии прикрепить к коллективу профессора Л.А. Арцимовича из лаборатории № 2 его ведущих сотрудников и нескольких сотрудников Ленинградского физико-технического института. Видимо, у немецкого профессора действительно есть чему поучиться!
6 августа. По всему миру с быстротой молнии разносится жуткая новость: в Хиросиме в течение доли секунды американцами уничтожено 78 тысяч японцев, в основном мирных жителей. 9 августа в Нагасаки будет убито еще 23,7 тысячи человек. На первый город сброшена урановая бомба, на второй — плутониевая.
7 августа. Сталин вызывает к себе Берию и, кивая на шифровки из наших посольств, рассказывающие о применении американцами атомного оружия, усталым голосом заявляет:
— Похоже, этот самый Трумэн — шальной, непредсказуемый малый, от которого нам можно ожидать что угодно! Так что с этого дня ты, Лаврентий, за наш атомный проект отвечаешь головой. Не абстрактно, вообще, а в самом прямом смысле! Советую это всегда иметь в виду!..
И первой реакцией Лаврентия Павловича на грозное предостережение Сталина становится введение в системе атомного проекта, а позднее и во всей оборонке, многоступенчатого допуска к государственным тайнам.
Естественно, психологическое напряжение Берии передается и Заве-нягину: он немедленно организует в Восточной зоне Германии засекреченную группу НКВД под руководством подполковника П.М. Сиденко по поискам сырья и оборудования, имеющих отношение к урановой проблеме и не замеченных ранее искавшими их заинтересованными ведомствами и лицами.
К чести генерала, чекистское чутье не отказало ему и на этот раз: сформированная им спецгруппа, обшаривающая территорию зоны с 26 августа по 10 декабря, отправит в Москву 219 вагонов научного и промышленного оборудования.
14 августа. Интерес Сталина к атомному проекту резко возрастает. Вот и в этот день он беседует о его перспективах и возможных сроках реализации с Курчатовым и новой фигурой в атомном проекте — наркомом боеприпасов Борисом Ванниковым.
А 20 августа Сталин подписывает ключевое постановление ГКО о создании Спецкомитета для руководства всеми работами по использованию атомной энергии. Председателем его назначается Берия, а председателем рабочего органа — первого Главного управления — Бориса Ванникова. Первым заместителем последнего назначается генерал Завенягин.
Часть VIII. Организационные органы
Профессора Манфреда фон Арденне везут на Лубянку, где Берия заявляет: Еще совсем недавно мы с вами мечтали заняться мирным использованием атомной энергии. Но вам уже известно, что после безрассудного удара американцев по мирным японским городам обстановка коренным образом изменилась. Теперь советское правительство желает, чтобы институт, директором которого вы только что назначены, делал атомную бомбу, единственное назначение которой — обуздание американского империализма и, в конечном счете, сохранение жизни на Земле. И без паузы добавляет:
— В пределах возможного мы вам дали все необходимое для работы. Теперь под новые задачи мы дополнительно усилим ваш коллектив учеными и специалистами, отобранными среди немецких военнопленных. Эта работа сейчас ведется. Не найдем ученых и инженеров — отыщем мастеров и рабочих.
30 августа 1945 года. Переломный момент в судьбе немецкого профессора Гейнца Позе: именно сегодня он приезжает с семьей в Обнинск. Поставленная перед ним задача — выдвинуть предложения по организации института по разработке урановых котлов на обогащенном уране с водяным замедлителем.
Пройдет всего один год, и в структуре начинающего свою жизнь учреждения будет аж 16 лабораторий(!), а в специально построенном каменном доме будут проживать 40 немецких специалистов, ведущие среди которых — асы лаборатории В (таково условное наименование учреждения): профессора Позе, Чулиус, Германн, Вестмайер, Вайс, Шмидт, Рексер и фон Эрцен. Все они приступают к работе в специально построенном к этому времени лабораторном корпусе.
