Александр Пушкин - Переписка 1815-1825

Прощай. А. Пушкин.

1821 г. марта 23 Кишенев.

В стране, где Юлией венчанныйИ хитрым Августом изгнанный[37]Овидий мрачны дни влачил;Где элегическую лируГлухому своему кумируОн малодушно посвятил;Далече северной столицыЗабыл я вечный ваш туман,И вольный глас моей цевницыТревожит сонных молдаван.Всё тот же я — как был и прежде;С поклоном не хожу к невежде,С Орловым спорю, мало пью,Октавию — в слепой надежде —Молебнов лести не пою.И Дружбе легкие посланьяПишу без строгого старанья.Ты, коему судьба далаИ смелый ум и дух высокойИ важным песням обрекла,Отраде жизни одинокой;О ты, который воскресилАхилла призрак величавый,Гомера Музу нам явилИ смелую певицу славыОт звонких уз освободил —Твой глас достиг уединенья,Где я сокрылся от гоненьяХанжи и гордого глупца,И вновь он оживил певца,Как сладкий голос вдохновенья.Избранник Феба! твой привет,Твои хвалы мне драгоценны;Для Муз и дружбы жив поэт.Его враги ему презренны —Он Музу битвой площаднойНе унижает пред народом;И поучительной лозойЗоила хлещет — мимоходом.

Вдохновительное письмо ваше, почтенный Николай Иванович — нашло меня в пустынях Молдавии; оно обрадовало и тронуло меня до глубины сердца. Благодарю за воспоминание, за дружбы, за хвалу, за упреки, за формат этого письма — всё показ[ыв]ает участие, которое принимает живая душа ваша во всем, что касается до меня. Платье сшитое, по заказу вашему, на Руслана и Людмилу прекрасно; и вот уже четыре дни как печатные стихи, виньета и переплет детски утешают меня. Чувствительно благодарю почтенного АО: эти черты сладкое для меня доказательство его любезной благосклонности. — Не скоро увижу я вас; здешние обстоятельства пахнут долгой, долгою разлукой! молю Феба и казанскую богоматерь, чтоб возвратился я к вам с молодостью, воспоминаньями и еще новой [38] поэмой; — та, которую недавно кончил, окрещена Кавказским пленником. Вы ожидали многого, как видно из письма вашего — найдете малое, очень малое. С вершин заоблачных бесснежного Бешту видел я только в отдаленьи ледяные главы Казбека и Эльбруса. Сцена моей поэмы должна бы находиться на берегах шумного Терека, на границах Грузии, в глухих ущелиях Кавказа — я поставил моего героя в однообразных равнинах, где сам прожил [я] два месяца — где возвышаются в дальном расстоянии друг от друга 4 горы, отрасль последняя Кавказа; — во всей поэме не более 700 стихов — в скором времени пришлю вам ее — дабы сотворили вы с нею, что только будет угодно.

Кланяюсь всем знакомым, которые еще меня не забыли — обнимаю друзей. С нетерпеньем ожидаю 9 тома Русской Истории. Что делает Н.[иколай] М.[ихайлович]? здоровы ли он, жена и дети. Это почтенное семейство ужасно недостает моему сердцу. — Дельвигу пишу в вашем письме. Vale[39].

Пушкин. Кишенев. 1821 марта 24.

Не правда ли, что вы меня не забыли, хотя я ничего не писал и давно не получал об вас никакого известия? Мочи нет, почтенный Александр Иванович, как мне хочется недели две побывать в этом пакостном Петербурге: без Карамзиных, без вас двух, да еще без некоторых избранных, соскучишься и не в Кишеневе, а вдали камина к.[нягини] Голицыной замерзнешь и под небом Италии. В руце твои предаюся, отче! Вы, который сближены с жителями Каменного острова, не можете ли вы меня вытребовать на несколько дней (однакож не более) с моего острова Пафмоса? Я привезу вам за то сочинение во вкусе Апокалипсиса и посвящу вам, христолюбивому пастырю поэтического нашего стада; но сперва дайте знать минутным друзьям моей минутной младости, чтоб они прислали мне денег, чем они чрезвычайно обяжут искателя новых впечатлений. В нашей Бессарабии в впечатлениях недостатку нет. Здесь такая каша, что хуже овсяного киселя. Орлов женился; вы спросите каким образом? Не понимаю. Разве он ошибся плешью и [-- —] головою. Голова его тверда; душа прекрасная; но чорт ли в них? Он женился; наденет халат и скажет:

Beatus qui procul…. [40]

Верьте, что, где б я ни был, душа моя, какова ни есть, принадлежит вам и тем, которых умел я любить.

Пушкин. Кишенев 7 мая 1821.

Если получу я позволение возвратиться, то не говорите ничего никому, и я упаду, как снег на голову.

Адрес: Его превосходительству Александру Ивановичу Тургеневу.

в С. Петербурге.

Avis à M-r Deguilly, ex-officier français.

Il ne suffit pas d'être un J. F.; il faut encore l'être franchement.

A la veille d'un foutu duel au sabre, on n'écrit pas sous les yeux de sa femme des jérémiades et son testament. On ne fabrique pas des contes à dormir debout avec les autorités de la ville, afin d'empêcher une égratignure. On ne compromet pas deux fois son second.{2}

Tout ce qui est arrivé, je l'ai prévu, je suis fâché de n'avoir pas parié.

Maintenant tout est fini, mais prenez garde à vous.

Agréez l'assurance des sentiments que vous méritez.

Pouchkine.

6 juin, 1821.

Notez encore que maintenant en cas de besoin je saurai faire agir mes droits de gentilhomme russe, puisque vous n'entendez rien au droit des armes. [41]

Брату.

Здраствуй, Лев, не благодарю тебя за письмо твое, потому что ты мне дельного ничего не говоришь — я называю дельным всё, что касается до тебя. Пиши ко мне, покаместь я еще в Кишеневе. Я тебе буду отвечать со всевозможной болтливостью, и пиши мне по-русски, потому что, слава богу, с моими конституционными друзьями я скоро позабуду русскую азбуку. Если ты в родню, так ты литератор (сделай милость не поэт): пиши же мне об новостях нашей словесности; что такое Сотворение мира Милонова? что делает Катенин? Он ли задавал вопросы Воейкову в С.[ыне] О.[течества] прошлого года? Кто на ны? Черная Шаль тебе нравится — ты прав, но ее чорт знает как напечатали. Кто ее так напечатал? пахнет Глинкой. Если ты его увидишь, обними его братски, скажи ему, что он славная душа — и что я люблю его, как должно. Вот еще важнее: постарайся свидиться с Всеволожским — и возьми у него на мой счет число экземпляров моих сочинений (буде они напечатаны), розданное моими друзьями — экземпляров 30. Скажи ему, что я люблю его, что он забыл меня, что я помню вечера его, любезность его, V. С. Р. его, L. D. [42] его, Овошникову его, Лампу его — и всё елико друга моего. Поцелуй, если увидишь, Юрьева и Мансурова — пожелай здравия калмыку — и напиши мне обо всем.

Пришли мне Тавриду — Боброва. Vale[43]. Твой брат А.

27 июля.

Сестре.

Etes-vous de retour de votre voyage? avez-vous visité de nouveau les souterrains, les châteaux, les cascades de Narva? cela vous a-t-il amusé? aimez-vous toujours vos promenades solitaires? quels sont vos chiens favoris? avez-vous oublié la mort tragique d'Omphale et de Bizarre? qu'est-ce qui vous amuse? que lisez-vous? avez-vous revu la voisine Annette Voulf? montez-vous à cheval? quand revenez-vous à Pétersbourg? que font les Korf? êtes-vous mariée, êtes-vous prête à l'être? doutez-vous de mon amitié? bonjour, ma bonne amie. [44]

Поздравляю вас, почтенный Сергей Иванович, с благополучным прибытием из Турции чуждой в Турцию родную. С радостию приехал бы я в Одессу побеседовать с вами и подышать чистым европейским воздухом, но я сам в карантине, и смотритель Инзов не выпускает меня, как зараженного какою-то либеральною чумою. Скоро ли увидите вы северный Стамбул? обнимите там за меня милого нашего муфти Александра Ивановича и мятежного драгомана брата его; его преосвященству писал я письмо, на которое ответа еще не имею. Дело шло об моем изгнании — но если есть надежда на войну, ради Христа, оставьте меня в Бессарабии. Пред вами я виноват, полученное от вас письмо я через два дни перечитываю — но до сих пор не отвечал — надеюсь на великодушное прощение и на скорое свидание.

Кланяюсь Чу, если Чу меня помнит — а Долгорукой меня забыл.

Пушкин.

21 авг.

Адрес: Сергею Ивановичу Тургеневу

Извините, любезный наш Аристарх, если опять беспокою вас письмами и просьбами; сделайте одолжение — доставьте письмо, здесь прилагаемое, брату моему; молодой человек меня забыл и не прислал мне даже своего адреса.

Вчера видел я в С.[ыне] О.[течества] мое послание к Ч-у; уж эта мне цензура! Жаль мне, что слово вольнолюбивый ей не нравится: оно так хорошо выражает нынешнее libéral[45], оно прямо русское, и верно почтенный А. С. Шишков даст ему право гражданства в своем словаре, вместе с шаротыком и с топталищем. Там напечатано глупца философа; зачем глупца? стихи относятся к Американцу Толстому, который вовсе не глупец; но лишняя брань не беда. А скромное письмо мое на счет моего же письма — видно не лезет сквозь цензуру? Плохо.