Павел Мельников-Печерский - Очерки мордвы
Когда патриарх Никон принял в свое управление русскую церковь, он с известною, ничем неудержимою ревностью стал заботиться о церковных исправлениях. Обращение язычников в христианство сильно его озабочивало. Особенно же заботился он о крещении и обрусении Мордвы. Никон сам был мордовского происхождения, сын обруселого мордвина Мины, крестьянина села Вельдеманова. Он лучше других понимал, что обращение в православную веру его родичей может и должно сделать из них совершенно русских людей. С этою целью "собинный друг" царя Алексея Михайловича, еще будучи новгородским митрополитом, уговаривал царя назначить известного ему иеромонаха новгородского Деревяницкого монастыря, Мисаила, рязанским архиепископом, с тем, чтоб он обращал Мордву племени мокшан, менее эрдзядов обрусевшую, в христианство. В 1651 году, апреля 13-го, Мисаил был рукоположен в рязанские архиереи и немедленно принялся за обращение Мордвы-мокшан, а также татар в христианство. В три года он в Шацком и Тамбовском уездах окрестил 4.200 человек и после того просил у Никона разрешения вновь отправиться в мордовский край и к касимовским татарам, чтоб окрестить и остальных. Никон благословил его, а может быть, и разрешил истреблять почитаемые Мордвой за святые их заветные дубравы и кладбища. Переезжая из места в место, Мисаил в начале 1655 года крестил Мордву, заставляя рубить их священные рощи и сожигая срубы на их кладбищах. Столь решительные меры рязанского архиерея увенчались было успехом: в одном месте он за один раз окрестил более трехсот человек. На Страстной неделе 1655 года, уже возвращаясь в Рязань к празднику Пасхи, он остановился в деревне Ямбиревой (ныне село Конобеево, Шацкого уезда) и, надев архиерейскую мантию, начал убеждать местных жителей к принятию св. крещения. В это время огромная толпа окрестной Мордвы окружила архиепископа, гоня его и окружавших его из деревни. Началась драка. Вооруженная луками Мордва стала стрелять, и Мисаил упал смертельно раненый. Это было 10-го апреля, во вторник на Страстной неделе; 19-го апреля, в четверг на Пасху, Мисаил умер. Через год тело его было перевезено из деревни Ямбиревой и погребено в рязанском Архангельском соборе. До сих пор под его гробницею сохраняется архиерейская мантия, пробитая стрелами и с заметными пятнами крови.
После трагической кончины Мисаила, обращение Мордвы в христианство производилось с большею умеренностью. Вскоре настало время возмущения Стеньки Разина. Инородцы восточной России, как и во времена самозванцев, тотчас пристали к бунтовщику. От Арзамаса до Шацка и до Симбирска вся Мордва заволновалась и открыто восстала против русских. В сентябрь 1671 года Мордва с татарами, чувашами и черемисами пошла было на Симбирск, чтобы присоединиться к толпам Разина, но воевода князь Барятинский в одну неделю (23-29-го сентября) пять раз разбил инородцев: под сельцом Куланчи, на реке Карле, под татарскою деревней Крысадаки, под мордовскою деревней Поклоуш и под городком Тагаем; много было побитых, много захвачено в плен и тут же повешено. Октября 1-го князь Барятинский разбил под Симбирском самого Разина, едва успевшего спастись бегством, и рассеял бывших у него инородцев. Другие толпы Мордвы в то же время (16-го сентября), в сообществе с казаками и русскими крестьянами, осадили Алатырь, пошли на город приступом, зажгли одну из башен острога, ворвались в город и разорили его. В октябре Мордва с казаками разорила Верхний и Нижний Ломов, а в декабре собралась в огромном числе в селе Андреевке (в нынешнем Краснослободском уезде, Пензенской губернии), чтобы идти на Арзамас и Нижний, но знаменитый воевода, князь Юрий Алексеевич Долгоруков, разогнал все "воровския шайки".
Мордва была приведена к шерти, то есть к присяге; подавленное возмущение прекратилось, но еще несколько лет инородцев нельзя было считать совершенно покойными. Мордва, не только оставшаяся в язычестве, но и принявшая христианство, часто сходилась в лесах на совещания о том, как бы грабить русские деревни, и нередко действительно грабила их. По усмирении бунта Разина правительство обратило особенное внимание на инородцев. Неоднократный опыт показал, что, как скоро возникнет внутренняя смута, инородцы немедленно пристают к ней и тем увеличивают государственную опасность. С крайнею осторожностью стали смотреть в XVII столетии на Мордву и всеми способами заботиться о наибольшем усилении русского населения между инородцами. В то же время запрещено было продавать им оружие и всякие военные принадлежности, не позволялось в мордовских деревнях заводить кузницы, и даже земледельческие орудия и другие металлические вещи, необходимые в домашнем быту, дозволялось покупать только в городах и притом в самом ограниченном количеств. По усмирении же бунта Разина меры предосторожности против Мордвы были усилены: у неё отбирали оружие, запрещали иметь даже луки и стрелы, запретили звериную охоту. В то же время приняты деятельнейшие меры к распространению между ними христианства, а главное, к утверждению их в истинной вере и к возможно большему обрусению. В 1686 году последовал указ царей Иоанна и Петра Алексеевичей из приказа Большого дворца, чтоб епархиальные архиереи и монастырские власти обращали особенное внимание на новокрещенную Мордву, "которые в христианской вере не тверды, в церкви Божьи не приходят и отцов духовных у себя не имеют". Этим указом повелевалось составить именные списки новокрещенных, жены и дети которых оставались в язычестве, и всех таких брать в архиерейские дома или в монастыри для наставления и утверждения в христианстве. Но более всего на обрусение Мордвы и на обращение её в христианство подействовала правительственная мера, принятая в конце XVII столетия, согласно которой в деревнях мордовских стали селить русских, а также и Мордву переселять в русские деревни. Этот способ был употребляем преимущественно в тех местах, где жили терюхане. Вся Терюшевская волость, населенная терюханами, а также Лысковская, населенная русскими, были пожалованы в 1690 году Арчиле, царю Имеретинскому, пришедшему с женою и детьми из разоренной турками и персиянами Грузии в Россию, под покровительство единоверных государей. Он умер в Москве, в 1713 году и в двадцать три года владения терюханами, конечно, не сам лично, а посредством своих управителей, успел многое сделать для обрусения пожалованной ему Мордвы. Под видом лучшего устройства хозяйственных дел в обширных вотчинах царя Имеретинского, его управители переселили множество русских из Лысковской волости в Терюшевскую и еще более Мордвы из Терюшевской в Лысковскую. Посредством браков мордовское население слилось с русским, стало забывать свой язык или говорить каким-то особым языком, в котором чуть не наполовину слов было русских. Обрусение терюхан пошло так сильно, что даже остававшиеся в язычестве, при совершении религиозных обрядов, в молитвах и пениях мешали русские слова с мордовскими и с именами своих божеств соединяли имена истинного Бога (напр., Саваоф) и христианских святых.
Представив сжатый перечень исторических фактов о Мордве до XVIII столетия, мы в следующих очерках изложим основания мордовской веры и её культа, коснемся нравов и обычаев Мордвы, теперь с каждым годом более и более исчезающих под влиянием сильного обрусения, и наконец, по неизвестным еще документам, расскажем о событиях, сопровождавших окончательное приведение Мордвы в христианство.
Глава 3. Мордовские божества
Совершенно несправедливо некрещеную Мордву называют идолопоклонниками. Никогда не имела она ни идолов ни каких других изображений божества. Правда, она почитала священные деревья, под которыми приносила жертвы, но никогда не признавала их божествами. Правда, она обращалась иногда с моленьями к солнцу и луне, но всегда считала их созданиями Божьими.
Они веровали в единого верховного бога, от которого зависит весь видимый и невидимый мир. Эрдзяды, терюхане и каратаи называют его Пас, или Чам-Пас (верховный бог), — мокшане — Шкай.
Вот такие понятия имела Мордва об этом высшем существе: он не имеет ни начала, не будет иметь и конца; видеть его нельзя не только людям, но и богам, подчиненным ему; он живет на небе, а как он живет, того никто знать не может; он господствует и на земле; и земля, и небо, и светила небесные, и боги (бесплотные добрые духи), и люди, и животные, и самые злые духи, все от него имеют свое начало; он творец всего видимого и невидимого мира, промыслитель, управляющий всем посредством подчиненных богов и богинь. Чам-Пас любит свои создания, и от него происходит одно только добро, но, чтобы люди не забывались, он попустил Шайтану сотворить злых духов и посадил их в болотах и омутах. Если человек сделает что-нибудь противное Чам-Пасу, он дозволяет злому духу сделать вред тому человеку, но когда человек обратится к нему с мольбой избавить его от зла, он запрещает злому духу и велит ему сидеть в воде. Но одной частной молитвы недостаточно для умилостивления разгневанного верховного бога: необходимы общественные и домашние моления подчиненным ему божествам, а еще необходимее добрая жизнь.
